Годы испытаний

 Рекогносцировка местности. Первый слева Н. П. Пухов. 
Сто дней длилось грозное затишье на полях предстоящей грандиозной битвы.
В ночь с 4 на 5 июля на участке левофланговой дивизии наша засада истребила группу вражеских разведчиков, а неприятельского сапера, посланного для проделывания проходов в установленном нами минном поле, взяла в плен. Сапер показал, что 5 июля в два часа по берлинскому времени немцы перейдут в наступление.
Я срочно доложил об этом командующему фронтом.
По приказанию командующего одним коротким сигналом был приведен в действие давно известный артиллеристам план контрартподготовки. Тысячи орудий и минометов обрушили свой смертоносный огонь на скопления пехоты и танков врага, его артпозиции и штабы.
С опозданием на час против намеченного времени, ошеломленные и уже значительно ослабленные, бросились гитлеровские войска в атаку на наши укрепления. Мы встретили их новым шквалом губительного огня из всех видов оружия.
На нашем участке фронта враг направлял свой главный удар с севера на юг, вдоль железной дороги на станцию Поныри. Это было как раз то направление, на котором мы строили наиболее прочную оборону.
Немецкие танки расстреливались огнем наших орудий, бронебойных ружей, танков, самоходок, сжигались бутылками с горючей жидкостью, поражались авиацией, рвались на минах.
Вражеская пехота отсекалась от танков и гибла под градом снарядов, мин и пуль или уничтожалась штыком в окопах.
Немецкие самолеты истреблялись нашей авиацией и зенитной артиллерией.
Через горы трупов своих солдат лезли фашисты вперед, но только в узкой полосе им удалось продвинуться на девять километров. Здесь нашли свой бесславный конец 2, 4, 9, 18 и 20-я танковые дивизии противника, его 6, 7, 86 и 292-я пехотные дивизии, а также 10-я и 31-я моторизованные дивизии, т. е. почти все, что составляло 9-ю армию генерал-полковника Моделя. Их перемололи доблестные советские войска под командованием Баринова, Онуприенко, Эльшина, Петрушина, Бондарева, Афонина, Мищенко, Игнатова, Казарьяна и других, а также соединения Галанина и танкисты Родина.
В упорной борьбе с врагом беззаветную отвагу и мужество проявили солдаты всех родов войск. От боевых частей не отставали службы снабжения и эвакуации.
Враг был не только остановлен, но и разбит. А у нас сохранились нетронутыми подготовленные в глубине обороны резервы.
12 июля на всем фронте было восстановлено первоначальное положение.
Вспоминая трудные дни битвы на Курской дуге, хочется поблагодарить маршала Рокоссовского за его спокойную распорядительность в этой операции.
У разных начальников, больших и малых, обращение с людьми бывает различное, выражение недовольства или одобрения проявляется по-разному. Товарищ Рокоссовский всегда был неизменно тактичным, корректным, независимо от обстановки. Даже во время самых тяжелых боев мы получали от него спокойную оценку действий и ободряющие указания.
Вечером на четвертые сутки боев К. К. Рокоссовский по телефону передал мне, что только сейчас говорил со Ставкой Верховного Главнокомандующего и там одобрительно отозвались о действиях 13-й армии. Это сообщение мы немедленно передали в войска. Оно наполнило радостью сердца солдат, вселило в них бодрость, вдохновило на новые подвиги.
За умелые действия во время битвы на Курской дуге 13-я армия наряду с другими активными участниками этих боев получила благодарность в приказе Верховного Главнокомандующего.
Приказы Верховного Главнокомандующего товарища Сталина имели тогда важное значение. Солдаты, офицеры и генералы отличившихся соединений и частей воспринимали их как высокую награду. С глубоким волнением прослушивались они по радио и нашими близкими в тылу, всем советским народом.
Историческая битва на Курской дуге закончилась нашей победой. Уже много сказано и написано о славных, незабываемых делах тех дней. Но только участники и очевидцы этого грандиозного сражения знают, каким оно было жестоким и какой великий подвиг во имя Родины совершил тогда советский воин.
Я слышал, что где-то недалеко от станции Поныри установлен обелиск в память о погибших там саперах. Это хорошо. Но почему вспомнили только о саперах? Следовало бы в центре поля Курской битвы воздвигнуть величественный монумент в память о погибших в этом сражении пехотинцах, артиллеристах, танкистах, летчиках, саперах, связистах и всех тех, кто снабжал армию боеприпасами, кормил воинов, лечил их раны.
При воспоминании о Курской битве перед глазами вновь и вновь встает образ бесстрашного и искусного советского солдата. То наступая, то обороняясь, неутомимо преодолевал он громадные пространства, сокрушая все препятствия своим мужеством и трудолюбием. Тысячи раз глядел он в глаза смерти. Отдыхал только в госпитале, получив ранение, а выздоровев, снова шел на фронт, отыскивал родную часть и опять брался за оружие.
Днем и ночью, в зной и стужу шагал этот скромный безвестный герой с винтовкой или автоматом, пулеметом или бронебойным ружьем, такими же безотказными, как и он сам. С ним всегда была и неразлучная лопата, которой перекопаны горы земли.
Шел наш солдат всегда подтянутым, бодрым и веселым, с шутками, с прибаутками, с песней. И в бою не терялся. Выбыл из строя офицер или младший командир— он всегда готов заместить их. Остался в одиночестве — ищет соседа, к которому можно было бы присоединиться и вместе продолжать свой ратный труд. Этим и объяснялась живучесть наших мелких подразделений.
Некоторые зарубежные литераторы, силясь раскрыть источник храбрости советского воина, пытаются объяснить ее «загадочностью русской души», «азиатчиной», неприхотливостью и тому подобной нелепостью. Но они забывают о главном — о том, что наш воин является гражданином социалистического государства, что он воспитан Коммунистической партией, что он глубоко понимает свой долг перед Родиной и всегда готов отдать за нее свою жизнь.
15 июля войска Центрального фронта перешли в контрнаступление и в тот же день, ломая сопротивление врага, миновали рубежи, которые до 5 июля отделяли нас от немцев.
Везде были видны следы недавней битвы.
Снаряды, мины и бомбы вспахали все пространство. Повсюду глубокие воронки, клочья колючей проволоки, срубленные и сломанные деревья.
Тысячи ног втоптали в землю посевы и траву. На месте сожженных отступавшими гитлеровцами деревень торчали только печные трубы.
Кругом все поломано, смято. И только вдали, на пригорке, виднелись случайно не тронутые снарядами бесчисленные кресты немецкого кладбища. Многими тысячами таких могил заплатил враг за свою попытку опрокинуть нас на Курской дуге…
Путь 13-й армии лежал на Кромы. Нам предстояло участвовать в ликвидации плацдарма, образованного немцами под Орлом.
В Кромах в фашистском застенке погибло много советских людей. Мы обнаружили сотни трупов недалеко от тюремного здания. Гитлеровцы наспех расстреляли свои жертвы перед отступлением.
Между прочим, здесь, в Кромах, один из фашистских палачей пытался спрятаться в подвале, но его поймала наша связистка.
Тут хочется добрым словом помянуть работавших в действующей армии женщин — связисток, врачей, медицинских сестер, санитарок. Все они самоотверженно выполняли свой долг перед Родиной и заслуженно пользовались в войсках большим уважением.
В ходе дальнейших наступательных действий 13-я армия перегруппировалась с правого фланга Центрального фронта на его левый фланг и, продвигаясь вдоль южного берега реки Десна, захватила в районе города Короб небольшой плацдарм. Овладение этим плацдармом выходило за рамки обычного боевого эпизода. Тут был развенчан созданный немцами миф о неприступности их рубежей по Десне и Днепру.
В боях у города Короб на нашу сторону целиком перешел сформированный гитлеровцами батальон из обманутых ими военнопленных. Солдаты перебили всех бывших в батальоне немецких офицеров и пришли к нам с оружием. В дальнейшем они храбро сражались против фашистских захватчиков и по заслугам были вновь приняты в нашу боевую семью.