Давай никому не скажем (СИ)

С подобной встрече я готова не была: быстро юркнула в машину, надеясь, что он меня не заметил. Не хочется, чтобы завтра весь техникум обсуждал, что новая преподавательница живёт в полуразрушенном бараке.
Серый дождь барабанил по стеклу, размывая удаляющийся силуэт Набиева. Рядом с ним семенил какой-то сутулый мальчишка, следом девчонки под огромным зонтом, но я смотрела только на Яна, и не отводила глаз, пока машина не скрылась за поворотом.
Часть 7. Ника
Ника
Ненавижу его, козёл!
С силой надавив на циркуль, выцарапала на парте: «Набиев — урод». Придёт, сюрприз будет. Ещё и ручкой пожирнее обведу, чтоб точно все издалека видели.
На гладкой парте, выкрашенной светло-зелёной краской, размазанные чернила как бельмо на глазу. Пусть теперь все смотрят и знают. И в других кабинетах так же все парты помечу.
Услышав в коридоре шаги, быстро вернулась на своё место, и уткнулась в конспект. Не хватало ещё, чтоб кто-то узнал, что это я сделала.
— Привет, Боярова, давно сидишь? Ты чего вообще в такую рань пришла? — Минаева села за третью парту и, положив руки на стол, прилегла на сложенные ладони.
— Так получилось, — буркнула, не глядя на её до отвращения светящееся лицо.
— Вот и у меня получилось. Мама перед работой подбросила, я бы в жизни так рано не проснулась, — Полина зевнула и, сладко потянувшись, улыбнулась чему-то своему.
Улыбается она. Смотреть противно!
Вспомнила вчерашний вечер, и чуть слёзы опять не навернулись. Хватит, наревелась уже. Всю дорогу пока от Беса бежала — ревела, и дома потом ещё. Благо Янки не было, никто с расспросами не лез.
Матери-то плевать — распивала с Толиком и какими-то колдырями на кухне очередную чекушку. Все пьяные, сидели, песни блатные орали, вокруг всё апельсиновыми шкурками забросано, колбаса на тарелке накромсана… Где только деньги взяли.
Даже не заметила, как я домой вернулась, мать называется. Да даже если бы я на неделю пропала, она бы не заметила.
Зачем я вообще вчера к этому Бесу потащилась, дура. С самого начала всё не так пошло. Сначала дождь всё испортил — как мокрая курица шла, потом чуть не спалилась, что в «бомжатнике» живу. Если в классе узнают, то стыда не оберусь. Все и так меня за низший сорт считают, а тут ещё если откроется, что Боярова в один сортир с зэками ходит и с одного стола ест, это же вообще заклюют!
Когда мать квартиру прошляпила, я всем сказала, что мы на Заводской квартиру сняли — рядом с нашей улица. Дома там хоть поприличнее, и контингент получше. Вроде бы прокатывало всё это время, даже Лосева не догадалась — расходились у высотки, а когда Верка скрывалась за поворотом, я шла дальше в свой неуютный мир. А вчера Толян этот, будь он неладен, опять в окне торчал. Вогнулась, пулей мимо проскочила. Представляю лицо Минаевой, если бы зэкан мне отсалютировал. Ну это всё фигня, по сравнению со сценой дома у Беса…
Я-то дура вырядилась в Янкино платье, думала, что понравлюсь Яну. Надеялась, что в неформальной обстановке узнаю его получше, и что, может, он тоже наконец рассмотрит во мне не только одногруппницу. И каков итог? На меня он даже не посмотрел, зато Минаеву облапал.
Обидно! Так долго втиралась в их компанию, Лосеву тупую терпела вместе с этой выскочкой Полиной, и всё ради чего?
Не надо было убегать, конечно, пожалела, но ведь сил не было наблюдать за их телячьими нежностями. Нужно было остаться и постараться как-то перетянуть одеяло на себя, отвлечь его от Полинки, а я вместо этого трусливо дала дёру и пошла домой размазывать сопли.
— Минаева, чего у тебя там стряслось? Ты чего ночью звонила? Я сонная была — ничего не поняла. Что получилось? У кого? — забегая в аудиторию, затараторила Лосева, плюхаясь на стул рядом с Полиной.
— Блин, Вер, ну что непонятного? — Полина таинственно улыбнулась и выдержала театральную паузу, заставляя Лосеву затаить дыхание от любопытства. Я тоже вся обратилась в слух. — Мы вчера с Набиевым целовались! — выпалила Полина, и буквально расцвела, наблюдая отпавшую челюсть Верки.
— Да ладно? Расскажи!
— Когда тебя проводили, пошли ко мне, ну и в подъезде… А вообще, хватит с тебя подробностей!
— Ну и как? — хихикнула Верка. — Как он целуется?
— Я бы тебе рассказала, да боюсь, что обзавидуешься! Всё, Верка, теперь он точно будет моим, — уверенно произнесла Минаева, и взглядом победительницы стрельнула в мою сторону.
Я лишь ниже вогнулась в тетрадь, делая вид, что их разговор мне абсолютно не интересен. Внутри же всё сжалось в тугой ком, даже дышать стало больно.
Они целовались. Стоило представить, сразу же в глазах предательски защипало. Зачем я это услышала, лучше бы не знала ничего!
Идиотка, глаза вчера накрасила, каблуки надела, хотела ему понравиться… А он с Минаевой по подъездам сосётся.
— Приве-ет, — услышала сахарный тон Полины, и сразу поняла, кому этот привет предназначен.
— Ну привет, святая троица. Что-то не замечал раньше за вами такого рвения к учёбе. Ещё никого, а они сидят, — приземлившись за свою парту, Набиев присвистнул. — Ого, а кто это меня так любит?
— А что такое? Покажи! — засуетились девчонки, вскакивая со своих мест. Я же и глазом не повела.
Надо было подписать, что он ещё слепой идиот, раз не видит ничего дальше своего носа. Не буду на него смотреть, из принципа!
Не выдержала всё-таки, обернулась. Даже сердце зашлось — какой же он… Красив как Бог! Довольный сидит, улыбается. Конечно, Минаеву помацал, чего грустить. И на писанину мою ему наплевать! Ну а хотя чего я, собственно, хотела? Что он зарыдает, увидев ругательства в свой адрес? Да плевать ему с высокой колокольни на этот детский сад.
В кабинет потихоньку стали подтягиваться сонные однокашники.
Минаева перед Яном расстилалась и так, и эдак, а он как всегда: сидел, травил шутки с Кругловым и в её сторону ноль эмоций.
А может, она это всё выдумала и не было у них ничего? Ну а если и было, что-то он не выглядел безумно влюблённым…
Даже настроение немного поднялось.
— Боярова, а ты куда вчера убежала? Не успели прийти, как ты сразу же дёру дала, — откинувшись на спинку стула, Набиев смотрел прямо на меня.
— Надо было, вот и убежала, тебе какая разница?
— Никакой, просто спросил, — пожал плечами Ян и тут же потерял ко мне всяческий интерес.
Ну вот почему так — какое-то несчастное слово в мой адрес, и я сразу растекаюсь как дурочка бесхребетная.
И почему именно он? Почему не Загор, который за мной по пятам ходит?
Почему Минаевой самый классный парень из всего технаря достался, а мне одни придурки?!
Очередной испорченный день, и всё из-за него!
Часть 8. Яна
Яна
— Ох, доченька, опаздываю! — мать бегала по комнате в одном несвежего вида белье, разыскивая среди хаоса разбросанных тряпок нужные вещи. — Будильник не прозвонил, представляешь?
Очередная ложь! Даже я слышала её будильник! Проспала — потому что в очередной раз напилась. Стоило мне только вчера уйти, она тут же собрала на стол, созвав собутыльников со всей округи.
Лицо одутловатое, глаза красные… А ведь ей даже сорока пяти нет, но на кого похожа… Опустившаяся пьяница! Зубы наполовину сгнили, волосы как мочалка, тело дряблое. Смотрела на неё: и боль, и гнев, и отчаяние накатывали.
Как можно настолько себя запустить?
Ковыляя в тесных туфлях по утренней слякоти, добралась до остановки. Холодно, грязно и мерзко — настроение на нуле.
Забежав в учительскую за журналом, молилась об одном — только бы не столкнуться с Эммой Валентиновной. Я вчера ушла, так к ней и не заглянув, а директриса очень не любит, когда пренебрегают её просьбами.
На потёртом диванчике у окна восседал Яков Тихонович в своих бессменных трениках, развлекая байками хохочущую Инну. Та аж лицо ладонями закрыла и в колени уткнулась, настолько ей было весело. Даже зло пробрало — все бодрые и счастливые, одна я как выжатый лимон с кислой миной с самого утра. Хотя, у них, наверное, в семье никто за воротник не заливает, и ночью под полом крысы не шуршат.