Магнит для неприятностей (СИ)

Я только успела договорить, а подруга уже кинулась мне на шею, еще немного и я рисковала бы быть задушенной.
- Только можно я уже не буду плакать? - спросила блондинка.
Я не выдержала и рассмеялась. Я была безгранично рада за своих друзей.
На этот раз синоптики не врали, погода в субботу радовала глаз. Ласковое солнце освещало комнату, намекая, что пора вставать. Я потянулась в кровати, радуясь такому красивому утру, как вдруг мое настроение резко упало на несколько градусов.
Я вспомнила, какой сегодня день. Комок страха, временно откатившийся куда-то на задворки сознания, начал нарастать с новой силой. Я знала, что спорить с Ковалевским абсолютно бесполезно, поэтому даже не планировала начинать это неблагодарное дело, однако мыль о том, чтобы потеряться где-нибудь на территории аэродрома, намереваясь переждать, пока минует беда, не давала мне покоя.
Виталик еще спал. Я кинула взгляд на его беззаботное лицо и не смогла скрыть улыбку. Ну не могла я злиться на него дольше нескольких минут. Как можно тише выбравшись с кровати, я отправилась в душ, а после успела даже сделать кофе и пожарить яичницу.
На запах еды из комнаты подтянулся Ковалевский. Вид у него был как у разбуженного внезапно кота, который хождению по квартире предпочел бы устроиться поудобней в каком-нибудь уютном местечке. В подтверждение моих слов я взглянула на Ромео, который с абсолютно таким же несчастным видом сидел на диване и недовольно взирал на меня. Шерстяному созданию абсолютно не нравился звук работавший кофемашины, нарушавшей его сон.
Виталик подошел ко мне и, поцеловав в макушку, направился в ванную. Вернувшись через десять минут, Ковалевский выглядел уже гораздо свежее. На нем были надеты серые спортивные штаны и абсолютно отсутствовала футболка. Я посмотрела на его голый торс, и сердечко предательски ёкнуло. Я сглотнула и перевела взгляд на его лицо. Его влажные волосы были взъерошены после душа, а взгляд… Парень явно догадывался, о чем я сейчас думаю, поэтому хитро улыбнулся. От неминуемой гибели меня спас звонок телефона.
Как обычно по выходным мне звонили родители. Сперва я немного поболтала с мамой, она поделилась своими последними новостями, после чего передала трубку папе, который поинтересовался моими планами. Я решила, что не хочу скрывать от отца предстоящий прыжок с парашютом, так что рассказала всё как есть. После услышанного папа поверг меня в шок, узнав со мной ли сейчас Виталик, и, получив утвердительный ответ, попросил дать ему трубку.
Разговор парня с отцом длился недолго, в основном Ковалевский отвечал односложно, а в конце растянул губы в широкой улыбке. После того, как он нажал отбой, я посмотрела на него, вопросительно подняв бровь.
- Твой папа весьма переживает за предстоящий прыжок.
- Не он один. - буркнула я, усаживаясь за стол.
- Поэтому он сказал, что если с тобой что-то случиться, то цитирую «несмотря на хорошее отношение, придется порвать меня как тузик грелку».
Несколько секунд я молчала, а потом громко засмеялась, представив сцену кровавой расправы отца над Ковалевским.
Через полчаса машина Виталика отъехала от моего дома, увозя из зоны комфорта к месту пыток.
- Прыгать будем с четырех тысяч метров.
В этот момент я жалобно посмотрела на Ковалевского в надежде, что он передумает, глядя на мой отчаявшийся вид.
- Четырех? - переспросила я, молясь, что вот сейчас он скажет про то, как офигенно меня разыграл.
Однако парень лишь утвердительно кивнул головой.
Это полная задница!
- Какая тебе разница со скольки метров падать? В некрологе четыре тысячи будут выглядеть гораздо внушительней полутора.
Как не странно, но именно такая резкая манера разговора парня с неизменными черными шуточками возвращала меня к реальности. Бесспорно, Ковалевский мог просто ласково меня успокаивать, уверяя, что все будет хорошо, однако, он понимал, что выбранная им тактика работает гораздо лучше и был абсолютно прав.
Чем больше он рассказывал, тем сильнее я убеждалась в абсурдности своих мыслей. С какого черта мы вообще должны разбиться? Я ни разу не спрашивала какой опыт у Виталика в парашютном спорте, есть ли у него какие-то сертификаты и с чего, собственно, он вообще решил, что ему разрешат сделать со мной прыжок в, как он сказал, тандеме. Однако, я доверяла ему. Каждой извилиной своего испуганного мозга я понимала: Ковалевский никогда бы не пошел на такой шаг, не будь он на тысячу процентов уверен, что всё будет хорошо.
До аэроклуба мы добрались очень быстро, а все дальнейшие события пролетели как в тумане. Я практически не помню, как подписала требующиеся бумаги, прослушала речь наземного инструктора, объяснившего мне все детали, которые я должна буду соблюдать, получила комбинезон и прочее снаряжение подходящего размера.
Переодевшись в полученную одежду, я вернулась в комнату, где проходила предполетная подготовка. Инструктор надел на меня систему, которую начал подгонять под мой размер. В этот момент в помещении появился Ковалевский, так же переодетый в комплект, выданный аэроклубом.
- Отлично выглядишь. - подметил парень, осмотрев мой ярко оранжевый с синими вставками комбинезон.
Даже в такой ситуации он оставался абсолютной занозой. Хотя в какой собственно ситуации? По парню было видно, что он получал от происходящего удовольствие.
После того, как всё было подготовлено мы вышли на улицу, где мне уже самой пришлось повторить на практике позы, описанные на словах инструктором. Близость Ковалевского, конечно, немного приободряла меня, однако в какие-то моменты я начинала серьезно злиться на парня, который своим спокойным видом только провоцировал меня практически так же, как в день, когда я только узнала про прыжок.
Убедившись, что я не совсем безнадежна и требуемые команды выполняю весьма сносно, нас отправили еще раз проверить снаряжение, после чего мы стали ожидать взлета. Окончательно сознание вернулось ко мне в самолете.
В обычной жизни я старалась минимизировать свое общение с этим видом транспорта, предпочитая автобусы и поезда. Конечно, существовали варианты, когда безвыходность всё-таки заставляла меня подняться на борт воздушного судна, однако посещение бара перед отлетом значительно притупляло чувство страха. Сейчас же, слушая окружающий шум, нахождение в самолете было меньшей из имеющихся у меня проблем. Опасения на счет того, что предстоит сделать дальше, были значительно серьезней.
Самолет быстро набрал нужную высоту и до времени икс оставались считаные мгновения. В какой-то момент у меня просто включился автопилот. Я оказалась на коленях Ковалевского, который пристегивал нужные карабины. Виталик выглядел очень серьезным, поэтому я решила лишний раз его не отвлекать и попробовать засунуть свое нытье куда подальше.
Абсолютно незаметно мы оказались в обрезе двери, и вот в этот момент я, наконец, четко осознала - пути назад уже нет.
Я сделала всё, как меня учили и, вцепившись пальцами в лямки на плечах, что есть силы зажмурила глаза.
- Хватит жмуриться! - услышала я голос парня, перекрикивающего шум, который не видя меня, догадался о моей маленькой проделке.
Я едва успела сделать глубокий вдох, когда Ковалевский оттолкнулся от самолета. В первые мгновения я еще сильней зажмурилась, а потом всё-таки последовала совету Виталика.
Описать свои ощущения я просто не смогу. Чувство страха куда-то исчезло, уступая место чему-то абсолютно новому и непонятному для человека, живущего всю жизнь на земле. Практически целая минута свободного падения показалась мигом, когда Ковалевский постучал меня по плечу, предупреждая, что настало время раскрыть парашют.
Я вновь взялась за лямки системы руками. В этот момент в моей голове уже не было мыслей, что парашют не раскроется или что-то еще пойдет не так. Через несколько секунд скорость нашего снижения значительно упала и, паря, я смогла рассмотреть открывающуюся внизу красоту.
Вдали виднелись очертания города, река извивалась блестящей лентой, исчезая куда-то за горизонт. Поля, леса, дороги - вся эта обычная картина сверху выглядела абсолютно по-другому, особенно красиво.