Вспомни обо мне (ЛП)

Он отрицательно покачал головой.
— Я единственный ребенок в семье. Мои родители умерли, когда мне было семнадцать, и с тех пор я сам по себе.
«Чёрт возьми!» Почему-то я не очень удивился его словам, но удивился тому, как они на меня повлияли. Сильная волна сочувствия и сокрушительной печали заполнила мою грудь, когда я понял, что этот человек рядом со мной, который, как я думал, был так уверен в себе, когда я встретил его, был совсем один в мире, кроме Майка и Деб. Или у него был кто-то еще? Тети, дяди, кузены? Бабушка с дедушкой? У меня было чувство, что если я спрошу его, он скажет мне нет, потому что разве они не забрали бы его к себе, когда не стало его родителей? И снова я почувствовал укол вины за то, как обращался со своими родителями в последние несколько недель.
Словно прочитав мои мысли, Олли сказал:
— Все в порядке. У меня не сопливая история, обещаю, — затем он подтолкнул меня, пытаясь поднять настроение, но что-то еще всплыло в моем мозгу, что-то, что появилось из ниоткуда, но я знал, что это правда, хотя и не знал, откуда.
— Они погибли в автокатастрофе, не так ли? Твои родители?
— Наилучшее предположение, — брови Олли взлетели вверх.
Но это не было предположением. По крайней мере, я так не думал. Черт. Мой несчастный случай заставил меня стать ясновидящим или что? Сначала боулинг, потом приправа для тако, а теперь это?
— Да, — сказал я, сглатывая. — Наилучшее предположение.
Когда я посмотрел туда, где Майк и Деб танцевали медленный танец посреди переполненного зала, другая пара глаз поблизости привлекла мое внимание. Светловолосый серфер уставился на Олли... или, может быть, он смотрел между нами, я не мог сказать, и что-то в том, как он смотрел в нашу сторону, заставило меня хотеть ударить его — реакция удивила меня до усрачки, учитывая, что я обычно не был жестоким человеком, и я вообще не имел понятие кто это. Но когда он не отвел взгляд, я наконец спросил Олли, кто он такой — не то чтобы это было мое дело.
Олли посмотрел в сторону парня.
— Кто, вон там? Холланд, мы раньше тусовались с ним.
«Холланд? Что за имя такое Холланд?»
— Часто?
— Да, но я давно его не видел.
— Почему нет?
— Был занят.
— Но вы раньше встречались?
Он умолк, поднося стакан к губам.
— Я бы не назвал это так, — сказал он, а затем прикончил воду со льдом, на которую он переключился, но в это время Майк и Деб вернулись к столу, и на этом все закончилось. Я даже не знал, почему меня это волнует, но меня беспокоило, что серфер был когда-то рядом с ним. Судя по его действиям в машине на днях и сегодня, Олли казался слишком хорошим парнем, чтобы привязываться к такому скользкому типу.
      «Ох, пожалуйста». Мне хотелось закатить глаза. «Он, возможно, вполне порядочный парень». А потом, как будто дьявол шептал сидя у меня на плече, я подумал: «Да, совершенно приличный парень, который совал свои руки в штаны Олли».
      Я провел рукой по лицу. Какого черта? Это не так, мне должно быть насрать, с кем он встречался и тем более с парнем, с которым я только что познакомился. Ключевое слово парнем.
«Боже, я однозначно схожу с ума».
И вдобавок ко всему, я внезапно осознал, насколько близко Олли был все это время. Каждый раз, когда он случайно касался моей руки, смеясь над чем-то, что говорил Майк, или, когда он протягивал руку, чтобы наполнить стаканы, это было похоже на удар тока. Мне было интересно, чувствовал ли он это, потому что он не реагировал, как я, когда это происходило.
Одна вещь, которая особенно выделялась для меня — Олли много улыбался, и искренняя, широкая улыбка, освещала его лицо. Сидя так близко, я даже заметил маленький шрам вдоль края его челюсти, который не замечал раньше, потому что он был в основном скрыт щетиной, которую он коротко обрезал, но он был там. Интересно, откуда он у него?
— У меня что-то на лице? — спросил он, вытирая подбородок, когда поймал мой взгляд.
— Да, возможно соус или еще что-то, — соврал я, указывая на пятно на подбородке, и он убрал воображаемую крошку.
— Убрал?
Черт, у него были такие пронзительные глаза, светло-зеленые, что они почти светились. Они были из тех, что заставляли тебя раскрывать все свои секреты, но обещали хранить их в безопасности и тайне.
— Да, — ответил я, мой голос звучал хрипло, и я откашлялся. — Да, ты все убрал.
Я снова сосредоточил свое внимание на Майке и Деб, и остаток вечера прошел с ними, отпускающими шутки не только в сторону Олли, но и друг на друга, а иногда и на меня, и у меня появилось чувство, что они не возражали против того, что я вклинился в их вечеринку сегодня вечером. Пару часов спустя, мои мышцы живота ужасно болели от смеха, и это зародило во мне надежду, что это не последний раз, когда я получу приглашение от них. Я не осознавал, как отчаянно мне не хватало людей в моей жизни, с которыми я мог бы вот так встретиться или смеяться пару часов. Чтобы я снова почувствовал себя человеком, даже если не был уверен, что когда-нибудь вернусь к нормальной жизни. Или к моему прежнему чувству нормальности.
— Хорошо, хорошо, хорошо, хорошо, — проревел Майк, стараясь изо всех сил изображать Мэтью Макконахи, хотя это было не очень похоже (прим. Фраза героя Мэтью Макконахи из фильма «Под кайфом и в смятении» 1993 г. После, он использовал эту легендарную фразу на вручении премии «Оскар», которая облетела весь мир).
— Сколько сейчас времени? — он моргнул, глядя на часы. — Черт возьми. Женщина, почему ты мне не говоришь, что уже так поздно?
— Это все Рид виноват, — Деб подмигнула мне. — Он все время заставлял тебя ходить за текилой для него.
— Ох, ты засранец, — сказал Майк и посмотрел на меня, сузив глаза. — В следующий раз, черт побери, будешь сам себе брать алкоголь. Я тебе не подсобка.
— Думаю, он имел в виду человеческий мусоропровод, — громко прошептала она.
— Именно это я и сказал, — Майк обогнул стол и обнял Олли. Скорее всего, упал на него.
— Я подброшу вас, ребята, — сказал Олли, когда Майк обнял меня.
— Спасибо, но я уже подтвердила вызов в Uber, — Деб подняла телефон, чтобы показать нам маленькую черную машину, двигающуюся в сторону Уайлдера, и подошла ко мне, приподнявшись на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. — Ты ведь скоро снова будешь с нами тусоваться, да? Тебе придется. Не позволяй Олли держать тебя подальше от нас, — затем она повернулась и сурово указала пальцем на Олли. — Ты слышишь меня, ОЛЛС? Ты заставишь его снова встретиться с нами.
— Я обязательно вытащу даже против его воли, если он надумает протестовать, — согласился Олли.
Это, казалось, успокоило Деб, потому что она сказала: «Хороший мальчик», а затем ласково похлопала меня по лицу, прежде чем Майк обнял ее за плечо.
— Карета ждет, миледи, — сказал он, уводя ее, а затем через плечо указал на меня. — Не думай, что ты так легко отделаешься от похода в караоке на следующей неделе.
— Я обязательно принесу беруши на случай выступления Олли, — сказал я.
— О, черт! — сказал Майк, пока все остальные стояли с отвисшей челюстью. — Он пойдет туда. Олли, он пойдет туда, и я думаю, что влюбился в него. Деб, я ухожу от тебя, прости, — Майк попятился в мою сторону, а Деб засмеялась и оттащила его назад.
— Ты вонючка. Он выгонит тебя спать на улице, — сказала она, когда его рука вернулась на ее плечо, а затем она подмигнула нам. — До скорого, ребята.
— Пока, Деб. Проверь, чтобы его будильник был установлен, — сказал Олли, и тогда он снова посмотрел на меня и покачал головой. — Ну... Ты выжил.
— Не вижу боевых ранений, — я проверил свои руки и ноги. — Они не были уж такими страшными.
— Нет? Я прослежу, чтобы они это сделали в следующий раз.
Значит, будет следующий раз…
— Жду с нетерпением, — сказал я — и это было серьезно.
— Отлично! Ты готов ехать?
— Да, дашь мне пять минут?