Завещание (ЛП)

— Мама умерла, когда Иту было почти два года. Он ее не помнит. У нее была инфекция, она не думала, что заразилась, а просто устала, потому что ей было грустно от потери папы. К тому времени, как она вникла в это дерьмо, с ее сердцем было уже покончено. Слишком большой урон. Несколько месяцев спустя, она просто ускользнула. Но Эмбер была с ней очень близка. Как и в случае с Лидией, она тяжело это перенесла.
На это он не получил ответа. Когда молчание затянулось, он повернул голову и увидел, что она смотрит в боковое окно. Он снова посмотрел на дорогу. Черт, он повел себя как мудак.
— Джози, — мягко сказал он. — Прости, детка. Я не должен был влезать в это дерьмо.
— Это жизнь, Джейк, — тихо ответила она. — А ты просто… — она заколебалась, — настоящий.
Слишком настоящий.
— Перестаем об этом говорить.
Она ничего не сказала. Он поехал дальше. Наконец, она нарушила молчание.
— Так, быть, эм… настоящим. Твои жены?
Потрясающе. Теперь, чтобы не быть мудаком, он должен рассказать ей, каким идиотом был.
— Донна, первая, я любил ее. Наверное, не стоило с ней разводиться. Она хотела развода, я — нет, но я ей его дал.
— Звучит странно, — заметила она, когда он замолчал.
— Да, — согласился он. — По сей день я все еще не понимаю, но то, что понимаю, бесит меня, поэтому я стараюсь об этом не думать.
— Ты не обязан делиться, — предложила она.
Это заставило его усмехнуться.
— Детка, я уже все выложил. Слишком поздно для этого.
— В самом деле, — пробормотала она, но он услышал улыбку в ее голосе и посмотрел на нее, чтобы поймать этот момент.
Он был рад, что взглянул. Она была красоткой. Но когда улыбнулась… Иисусе.
— И все же я не хочу, чтобы ты сердился, — продолжала она.
— Прошло слишком много времени, не стоит больше сердиться, — сказал он ей.
— Хорошо.
— Мы не все время ссорились, но такое случалось, — сказал он ей. — И, честное слово, не знаю, что крутилось у нее в заднице, но что-то крутилось. Она зубами вцеплялась в то, что ей надо и не отпускала. Насколько я помню, это началось с того, что она захотела новую машину. Я не мог позволить себе новую, поэтому купил подержанную. Она была лучше, чем та, что у нее была, поэтому я подумал, что все хорошо. Она сказала мне, что я никогда ее не слушаю. Я сказал, что слушаю, но мы не могли позволить себе новую машину. Она стала творить херню и надрала мне зад. Потеряла своего мужчину, но купила себе новую машину.
— Это нелепо, — отрезала она, внезапно разозлившись, и он подавил усмешку.
Но он должен был признать, что ему понравилось то, что она показала ему свои чувства.
— После этого дерьма она попыталась помириться. То, что у нас было, было хорошо, поэтому я тоже попытался, но, видя, как это дерьмо продолжало на меня плыть и раздражать, ничего не сработало. Она отказывалась от брака, от семьи ради новой машины. С этим я не смог смириться.
— Я искренне согласна, — заявила она, и на этот раз он не стал бороться с усмешкой. — Тем не менее, в конце концов, жизнь привела меня к появлению Итана, чего бы с Донной не произошло, поэтому я думаю, эта дерьмовая ситуация сработала, как должно.
— Да, — согласилась она.
Прозвучало хрипло, и он не знал почему. Но ему понравилось.
— Мэнди — дерьмовый случай номер два, — продолжал он. — Я тоже ее любил. Она не знала, как мне угодить, желала быть мачехой моим детям. Я надел ей кольцо на палец, она хотела меня, но поняла, что не может двадцать четыре часа в сутки справляться с детьми. Она ушла. Просто однажды я пришел домой, а ее не было. Получил документы о разводе по почте. С тех пор я ее не видел. Хорошей новостью было то, что мне не пришлось от нее избавляться, за меня это сделали дети, это потрясло мой мир, но они были рады, что она ушла.
— Это, ну… потрясение твоего мира звучит неприятно.
Джейк покачал головой, услышав ее слова и то, как она их произнесла. Черт, половину времени с ней и то, как она говорила, он не знал, смеяться над ней или расцеловать.
К сожалению, он не мог сделать последнее и не думал, что она оценит его за первое, поэтому не сделал ни того, ни другого.
— Это не так, солнышко, но не волнуйся. Я быстро смирился с тем, что она вот так свалила. Не круто. В конце концов я понял, что она была такой, какой была, я вышел сухим из воды и сделал это быстро, так что все было правильно.
— А последняя? — спросила она, когда он замолчал.
— Слоун, мама Итана.
— Да.
— И ты согласна на реальность?
Пауза, потом:
— Да, Джейк, согласна.
Он снова усмехнулся тому, как она это сказала, а затем заявил:
— Она была чертовски фантастична в постели.
Когда он больше ничего не сказал, она спросила:
— И все?
— Нет, — ответил он. — Она была чертовски неимоверно фантастична в постели.
— Я, хм… ну, как бы сказать… не похоже, что ты хотел порвать с кем-то из этих женщин.
— Ты открываешь глаза, видишь знаки. Если будешь держать их закрытыми, то нихрена не увидишь. Оглядываясь назад, каждая из них дала мне повод признать поражение, прежде чем все вышло из-под контроля. Я не видел этого, потому что не был достаточно мужествен, чтобы это обнаружить.
И снова продолжительное молчание, прежде чем она сказала:
— Я не так много знаю об этих делах, Джейк, но думаю, что человека сделало бы менее мужественным то, если он был влюблен и у него не хватило бы смелости испытать себя.
Смелость испытать себя. Черт возьми.
Она продолжала:
— Поэтому, кроме матери Итана, которую ты не утверждал, что любишь, ты просто следовал своему сердцу, и я нахожу это очень мужественным.
Следовал за своим сердцем. Черт возьми.
— Джейк? — позвала она, когда он замолчал.
— Да, детка, — тихо ответил он.
— Я… — еще одна пауза, а потом: — С тобой все в порядке?
— Мой рассказ был ужасен, ты была добра ко мне, — ответил он, потянувшись к ней, и находя ее руку. Он сжал ее и закончил: — Я ценю это, солнышко.
— Что же, пожалуйста, — пробормотала она, и ей потребовалась секунда, чтобы сжать его руку в ответ.
Он продолжал удерживать ее, касаясь тыльной стороной ладони гладкого шелка на ее мягком бедре, и ее рука снова сжала его, на этот раз рефлекторно. Он решил, что знает, что это значит, но не отпустил ее, даже когда они подкатили к «Навесам» и он свернул на стоянку.
Он отпустил ее только тогда, когда остановил грузовик у входной двери. Он поставил его на нейтралку, открыл дверцу и спрыгнул вниз. Обогнув капот, он распахнул ее дверь.
— Я высажу тебя. Здесь всегда полно народу. Придется припарковаться подальше, поэтому не хочу, чтобы ты шла пешком, — объяснил он.
— Это очень мило с твоей стороны, Джейк. Спасибо, — ответила она и расстегнула ремень безопасности.
Когда она повернулась к двери и осторожно поставила одну из своих сексуальных туфелек на подножку, он положил руки ей на талию. Она положила руки ему на плечи, и он потянул ее вниз, поставив на ноги. Он отпустил ее, она опустила руки, но он взял ее за руку и повел к входной двери.
Как только он завел ее в тепло, он поднял другую руку и коснулся ее шеи, сжав ее руку в своей, наклонился ближе и сказал:
— Сейчас вернусь.
Ее голубые глаза не отрывались от него, и она прошептала:
— Хорошо.
Он улыбнулся ей и ушел.
Вернувшись, на него обрушилось видение ее в этом платье. Разумеется, ее пальто забрали. Он все еще разбирался с ней и ее платьем, когда она повернулась к нему почти в ту же секунду, как он вошел в дверь, ее губы приподнялись, глаза почему-то блестели, и она сказала:
— Я спросила. Наш столик готов.
Затем она протянула ему руку.
Господи. В тот момент его поразило, и он понял, ему не забыть, что он может взять ее за руку, и она может вести его куда угодно. Простая улыбка, вид этих глаз, обращенных к нему, и протянутая рука, и он отправится с ней прямиком в ад и сделает это, улыбаясь.