Сид и Ненси (СИ)

— Примерь его, Сидди, — посоветовала Аня. Видя, что мальчик медлит, она взяла джемпер из его рук, расправила и надела через голову на брата. Мальчику обновка была в самый раз. Он стоял в смущении, не зная, что сказать, и только переводил взгляд с сестры на бабушку и обратно.
— Ну вот, я так и знала, он тебе как раз впору! — восторгалась бабушка. — Ну же, открывай остальные!
Самый длинный и тяжелый сверток был подарком от отца. Сид держал его на руках, как маленького ребенка, и не знал, что с ним делать. Отец осторожно взял коробку из его рук, размотал скотч и подарочные ленты, и Сид увидел поблескивающую вороненой сталью винтовку и коробку патронов к ней. В его глазах, быть может, впервые в жизни загорелся тот восторг, который загорается в глазах у любого мальчишки при виде оружия. Он держал винтовку в руках, весь красный от восторга и смущения одновременно и влажными от внезапных слез глазами рассматривал приклад оружия.
— О Господи! Неужели она настоящая? — всплеснула руками бабушка.
— Нет, бабушка, она пневматическая, — объяснила Аня. — Папа, покажи Сиду, как с ней обращаться.
Отец осторожно взял из рук сына винтовку, переломил смазанный ствол, вложил патрон в канавку, щелкнул затвором и нацелился в окно. Послышался сухой щелчок, и стоявшая на перилах веранды жестянка, звякнув, отлетела в сторону. Виктор в свое время отслужил два года в морской пехоте и был довольно неплохим стрелком.
— Ну а теперь ты попробуй, — сказал он и протянул винтовку Сиду.
— Давай в другой раз, хорошо? — вмешалась Аня, опасавшаяся, как бы мальчик не наделал глупостей. — Посмотри лучше мой подарок, я уверена, он тебе понравится.
Сид послушно отложил так понравившийся ему подарок отца и подошел к последней коробке. В ней оказалась довольно-таки увесистая книга с красивой обложкой.
— Что это? — удивился он, глядя на незнакомые ему буквы.
— Это стихи, — пояснила Аня. — Стихи русских поэтов. Ты ведь так давно мечтал их почитать. Заодно и выучишь язык как следует.
На этот раз Сид по-настоящему растрогался. Он поднял на сестру сияющие от счастья глаза.
— Спасибо… — прошептал он.
Весь этот день прошел в приготовлениях к вечернему торжеству. Аня и бабушка готовили еду для праздничного стола, отец повел Сида на веранду — учить стрелять из винтовки. Но мальчик, который никогда прежде не общался так тесно с отцом и вздрагивал каждый раз, когда теплые шершавые руки прикасались к его рукам, направляя оружие на цель, был слишком смущен, и в итоге, так и не попав по банкам ни разу, положил винтовку на стол и ушел к себе наверх. Пробовал почитать подаренную сестрой книгу, но так ничего и не понял, а отрывать Аню от важного занятия не хотелось. Он почему-то с волнением думал о тех далеких родственниках, которые обещали приехать сегодня вечером. Ему казалось, что это будут скучные, занудные люди вроде родителей тех мальчишек, что обижали его, что они весь вечер будут только говорить о своих проблемах, а потом тыкать в него пальцами и задавать неинтересные вопросы. Он даже боялся их приезда. Но, когда около семи вечера во дворе загудел мотор, зашуршали по гравию шины и сверкнули фары, Сид захромал вниз, чтобы поскорей увидеть гостей и убедиться в своих догадках.
Возле старого черного "Кадиллака", мотор которого не был заглушен, уже стояло несколько человек. Маленькая пухлая женщина в соломенной шляпке и зеленом джемпере, похожем на тот, который сегодня подарили Сиду, целовалась с бабушкой Данни и Аней, которые, уже в нарядных платьях, стояли тут же и встречали гостей.
— Господи, как же до вас сложно добраться! — кудахтала она, обнимая одной рукой тетку, а другой — племянницу. — Еле удалось уговорить нашего соседа, — она кивнула на невзрачного мужчину, который так и не вылез из машины, слегка кивнув из-за руля, — отвезти нас сюда. Эй, Джордж, можешь не ждать нас, поезжай, но чтобы в десять часов был здесь! Сейчас, знаете ли, так опасно ездить в темноте… Сидди, малыш, вот и ты! А я тебя помню еще совсем-совсем маленьким. Я тогда приезжала в роддом, чтобы поздравить дорогую кузину, но, увы (она изобразила страдальческую гримасу), уже не застала ее в живых. Да разве ты меня совсем не помнишь? ("Еще бы он помнил ее", — пронеслось в голове одновременно у Ани и у бабушки). Я твоя тетушка Мэгги.
Она обняла одной рукой племянника и, не без некоторой брезгливости, чмокнула его в щеку.
— Ну, Энди, чего ты стоишь? Иди поздоровайся с братом да вручи ему подарок.
Худощавый долговязый подросток, на пять-шесть лет старше Сида, протянул ему руку и поздоровался с ним безо всякой брезгливости. Сида поразило больше то, что еще никто раньше не здоровался с ним за руку.
— С днем рождения, Сид, — произнес Энди с неподдельной теплотой в голосе. — Успехов тебе и всего самого-самого.
Он протянул брату коробку с популярной настольной игрой. Сид нерешительно взял ее, не зная, что сказать.
— Это от всех нас! — не переставала трещать тетя Мэгги. — Ну, Сид, что нужно говорить в таких случаях?
Сид молчал. Сестра осторожно взяла коробку из его рук.
— Он очень доволен вашим подарком, тетя Мэгги! Правда, Сид? — Мальчик по-прежнему молчал. — Я отнесу эту коробку в твою комнату, ладно, Сид?
Не дожидаясь ответа, она пошла в дом. Сид по-прежнему стоял в нерешительности. Однако тетя Мэгги уже забыла о нем и вовсю болтала с бабушкой Данни.
— А где же Виктор? — спрашивала она. — Почему он не вышел встретить нас? Он что, болен?
— Нет, он ждет нас в доме, — объясняла бабушка. — А это, если я не ошибаюсь, Таня?
Она кивнула в сторону девочки в простом темно-синем платье и с черными, заплетенными в две косички волосами, которая скромно стояла поодаль.
— Да, верно! — воскликнула тетя Мэгги, словно только сейчас вспомнив о ней. — Таня, иди сюда, поздоровайся с Сидом!
Девочка только взглянула на Сида исподлобья и ничего не сказала. Впрочем, тетушка Мэгги и бабушка уже не обращали на нее внимания. Оживленно беседуя, они шли к дому. Энди, улыбнувшись брату, пошел за ними. Таня осталась стоять, не двигаясь с места и угрюмо глядя в землю. Она была одного роста с Сидом, но, возможно, чуть постарше его. Сид стоял, так же молча глядя на нее. Так прошла, как показалось ему, целая вечность.
— Таня! Сид! Скорее за стол! — раздался с веранды окрик бабушки. Девочка гордо тряхнула косичками и, даже не взглянув на именинника, побежала в дом. Сид уныло поплелся следом за ней.
За столом тетушка Мэгги болтала без умолку, умудряясь затрагивать практически все известные темы. Бабушка Данни сдержанно улыбалась ей в ответ, зато Виктор только хмурился и, не глядя в тарелку, тыкал вилкой в салат. Энди, сидевший рядом с Аней, все время старался услужить ей, а она только смущенно отворачивалась и краснела, когда он подносил ей соусницу или подливал в стакан домашней наливки. Сид же украдкой поглядывал на Таню, которая сидела на другом конце стола и так же угрюмо, как на улице, глядела перед собой. Но Сид заметил, что она, как и он, изредка бросает на него косые взгляды из-под длинных густых ресниц. Он ничего не мог прочитать в этих взглядах, но ему каждый раз казалось, что она глядит на него явно неспроста. Ему было как-то не по себе, кусок не лез в горло, все тело неприятно чесалось и покрывалось потом, но он не мог начать чесаться, ведь тогда все его тело задергалось бы, как марионетка, и все, в том числе и она, с недоумением посмотрели бы на него. Он сидел, неподвижно застыв над тарелкой с куском праздничного пирога и от души ненавидел весь этот вечер, непонятно зачем устроенный отцом, и эту странную девчонку, при виде которой он испытывал непонятные ему чувства. Тем временем "странная девчонка" спокойно доела свою порцию и, никого не поблагодарив и вообще не произнеся ни слова, встала из-за стола и выскочила из комнаты. Сид хотел было выбежать вслед за ней, но все его тело было словно сковано невидимыми оковами, и он остался сидеть на месте, неподвижно глядя на тарелку. Аня, воспользовавшись внезапным уходом сестры, чтобы увильнуть от ухаживаний Энди, тоже встала и побежала за Таней. Сид уныло глядел обеим вслед. Поймав через стол взгляд брата, он увидел, что тот ему подмигнул. Сид невесело, но все-таки улыбнулся в ответ.