Вдребезги (СИ)

Я приподнялась на цыпочки, взяла с верхней полки свою любимую книгу «Раз и навсегда». Это книга унесла меня прочь с этого мира и затянула в свой. Мир любви, страсти и предательства.
***
Уже почти полдесятого и я начала поспешно собирать свои книги. За этот день я прочитала примерно две книги. В десять часов вечера библиотека закрывалась. Вечером люди все больше и больше скапливались на улицах.
В районе, где находился мой дом, иногда слышались редкие отдаленные звуки — голоса людей, собачий лай, будто они совсем рядом. Жили мы в не самом лучшем месте города, вокруг ветхие дома, тонкая струйка дыма поднималась над одной из прогнивших крыш. Окна были мутные и сквозь них ничего не было видно. С соседями мы перестали общаться после смерти папы, но некоторые все же продолжают к нам заглядывать.
Какое-то время нерешительно стояла на крыльце, держа на весу ключи. Когда все-таки зашла, с порога позвала:
— Есть кто-нибудь?
Никто не отозвался. Даже с гостиной чувствовала спертый, душный запах. Я вошла в дом, где меня уже ждала полная раковина оставшихся после ужина грязных тарелок, повсюду были разбросаны банки из-под пива, на полу валялись пустые пачки от чипсов. Отнеся рюкзак в свою комнату, я приступила к мытью посуды. Мое тело резко напряглось, когда сзади донеслись чьи-то шаги. Блейк спокойно ходил из стороны в сторону, поджидая, когда я закончу мыть посуду. Я не скрывала клокочущей в груди ненависти. Он подошёл ближе и схватил меня за талию, грубо прижимая к краю раковины.
— Я ещё не закончил начатое… — издевательски сказал Блейк. Губы его кривились в насмешливой улыбке. — Не забывай…
Горячие слезы обожгли глаза. Я зажмурила их, чтобы слезы не полились ручьем. Несколько минут изо всех сил старалась побороть отчаяние.
— Перестань дергаться. — В его голосе послышались нотки веселья.
Меня впервые посетила мысль о том, что я никогда не смогу выбраться отсюда. Его руки продолжали своё путешествие по моему телу.
Страх и злость застили мне глаза. Из крана лилась вода и раковина наполнялась все больше и больше. В самом дне я заметила рукоятку ножа.
Воспользовавшись подходящим моментом, я выхватила нож, прежде чем Блейк сообразил, в чем дело. Увидев нож направленный на себя, отчим отступил на несколько шагов назад.
— Не тронь меня! — прошипела я сквозь зубы.
— Сейчас же отдай мне нож, — негромко и зло потребовал он.
— Только приблизься, и я убью тебя!
Округлившимися от неожиданности и ужаса глазами он смотрел на меня.
— Кайя! — раздался знакомый женский голос. Мое сердце в этот миг остановилось, я знаю кто это.
— Кайя, что это значит?! — воскликнула мама. На ней был махровый халат и волосы обернуты полотенцем. Шоковое выражение ее лица давила на жалость.
— Мама! — мой голос предательский задрожал. — Мама, я все объясню.
— Миранда, любовь моя, здесь не о чем говорить! Твоя дочь сошла с ума, — Блейк начал оправдываться перед ней. — Думал помочь ей убраться, как она ни с того ни с сего взяла нож и приставила его ко мне.
— Ты врешь! — громко закричала я. — Всегда врешь! Замолчи!
Всхлипывая, я старалась взять себя в руки.
— Знаешь, мама, что он на самом деле делал?! — Миранда смотрела на меня душераздирающим взглядом. В комнате стояла напряженная атмосфера.
— Твой дорогой муж домогался меня…
Миранда закрыла глаза, будто не веря своим ушам. Дом погрузился в мертвую тишину. Я ощутила какое-то странное беспокойство.
— Уже долгое время как он домогается меня. Я хотела тебе рассказать об этом раньше, но он всегда опережал меня и лгал тебе! Лгал, чтобы я не рассказала ничего.
Блейк сурово поджал губы, на его скулах заиграли желваки, а черные глаза пристально смотрели на меня. И прежде чем я успела произнести ещё слово, Блейк перебил меня:
— Миранда, это все клевета! Я все это время смотрел за Кенни как за своей дочерью! Вот эта ее благодарность?
— И вот он снова принялся лгать, — пролепетала я сквозь рыдания. — Мама, поверь мне.
Но Миранда стояла будто вкопанная. Но она быстро взяла себя в руки и сказала:
— Кайя, поднимайся к себе в комнату!
— И ты ему веришь? — удивилась я со слезами на глазах.
Она без промедления подошла ко мне и влепила пощёчину, я вскрикнула от боли и схватилась за зардевшуюся щеку. Миранда не поверила…
— Как ты можешь обвинять своего отца в таком? Ты забыла сколько он вкладывал в тебя?! — Миранда в гневе затараторила. — Вместо того, чтобы быть с нами, поддерживать своих родителей, вот что ты делаешь!
Единственное, что я почувствовала в этот момент — так это предательство. Моя родная мама предпочла сторону мужчины, нежели своей дочери.
Я ринулась ко входной двери, в одних джинсах и свитере выбежала на улицу. Через квартал от дома улицы темны и пустынны. Осенний холод пробирал меня до дрожи, но мне было все равно, сердце предательский стучало, а в глазах все двоились из-за слез.
Что и требовалось ожидать, маме легче поверить Блейку, чем мне. Миранда никогда не захочет остаться снова одна, а Блейк лапшу на уши только и умеет вешать.
Не имело значения — куда. Мне просто необходимо было уйти подальше от всего этого. На пол пути я обнаружила, что оказалась возле местного озера. Когда я дошла до пристани, ноги гудели. Вода тихо доходила до берега, смывая все вокруг. Это место стало для меня своего рода традицией, а ведь в детстве мы с папой часто посещали берег озера.
Дни, когда я хотела побыть одна, приходила только сюда. Надо мной послышался громкий раскат грома. И погода, и эти звуки как нельзя лучше выражали мое внутреннее состояние.
Домой вернуться я не могла, терпеть больше Блейка не было уже сил. Я испытывала чувство безвыходности и потерянности. Мои глаза закрылись, капли дождя падали на лицо.
Дождевая вода стекала мягкими свежими струйками по коже. Я плакала, закрыв лицо руками, до тех пор, пока совсем не осталось слез. Снова подняла лицо к небу, позволяя дождю смыть соленые слезы.
Я сделала шаг вперед и подошла к обрыву причала, высунув правую ногу вперед. Чьи-то руки сзади схватили меня за плечи и оттащили назад. Почувствовав страх, начала рыпаться и отбиваться от этих рук. Бессмысленная борьба истощила меня.
— Успокойся! — приказал мужской, грубый голос. — Я не сделаю ничего плохого, черт возьми.
На минуту мы остановились. У меня от слабости дрожали колени, но мне помогли сильные руки, поддерживавшие за талию до тех пор, пока не встала твердо на ноги. Незнакомец тут же отпустил меня, холодок пробирал до костей. Мы наконец встретились лицом к лицу, в ночной темноте не могла разглядеть его лицо. Ждала, что он представится, но он молчал.
— Знаешь, самоубийство — это не самое лучшее решение, — вдруг заявил он.
— Самоубийство? — вопросительно ахнула я.
Он достал из карманов джинсов сотку и включил фонарь. При свете я удивилась, увидев перед собой высокого темноволосого парня. Густые, волнистые волосы спадали на лоб. Я с любопытством его разглядывала, и смутно чувствовала, что он смотрит на меня, и, наконец, отворнулась, сделав вид, что шокирована происходящим.
— Вы, кажется, ошиблись, мистер! О самоубийстве и мысли не было, — уверено заявила я.
— Ну прости, что вторгся в твоё личное пространство. Просто мне показалось, что ты была подавлена… — он взял минутную паузу и бросил, отворачиваясь:
— Забудь, рад, что ошибся. Ещё не хватало дурнушку от самоубийства спасать.
На меня нахлынула волна негодования. Дурнушка?! Он обозвал меня дурнушкой?!
— Как ты меня…
Не успела закончить предложение, как он сказал:
— Советую вернуться домой…
— У меня нет дома! — не задумываясь, бросила я. А после очень горько пожалела. Зачем я это сказала? А вдруг он тоже маньяк? Педофил.
Парень обернулся, уголки его рта немного приподнялись, но он не произнес ни слова.
— Меня это не волнует, — бросил он и зашагал дальше.
  
Глава 2
 
На самом деле каждый из нас — театральная пьеса, которую смотрят со второго акта.