Основной инстинкт ведьмы (СИ)

Окрест прошёл быстро, что лишний раз доказало насколько огромным мастерством и опытностью обладал Конте. И когда все почти разошлись, Линда подошла к колдуну и заглянула в его усталые глаза:
— Как ты?
Вопрос, конечно, звучал несколько глупо. Даже самые неопытные ведьмаки догадывались, чего ему это стоило. Но здесь главным было само участие, сопереживание. Ведь никто не подходил к колдуну и не интересовался, какого ему сейчас. Похоже, она единственная, кого это действительно волновало.
— Бывало и лучше, — Конте смотрел на неё долгим испытующим взглядом.
Странно, на него это не похоже. А где же его неизменные упрёки по поводу её неправильного поведения? Ведь настоящая ведьма не должна никому сочувствовать, не должна никого жалеть… Колдун стоял неподвижно, как каменный, и молча смотрел на неё.
И тут её словно кто толкнул в спину: Линда шагнула к Конте и нежно провела ладонью по его щеке.
— Линда, не здесь. — Голос колдуна предательски дрогнул.
Шатаясь от усталости, Конте направился к дому. А она, словно собачонка на привязи, последовала вслед за ним. И не успели они переступить порог одной из комнат, как Линду словно магнитом потянуло к колдуну. Она прижалась к нему всем телом, ощущая на своей шее его горячее дыхание.
— Сейчас из меня хреновый любовник. — Конте горько усмехнулся. — Я надеюсь, это не акт милосердия? Ты действительно меня хочешь?
Вместо ответа Линда прижалась к нему ещё сильнее, и её язык раздвинул его напряжённые губы. Но чтобы его сомнения и неуверенность в себе полностью исчезли, она еле слышно прошептала ему на ухо:
— Я сделаю всё сама. Кто-то же должен тебя лечить, — вспомнила Линда его же фразу.
Затем она потянула его к кушетке на гнутых резных ножках, одиноко стоящей около стены. Одним движением она сдёрнула с него черную колдовскую мантию и дотронулась до рубашки. Даже под тканью явственно прощупывалась обильная поросль на его крепкой груди.
Она давно уже заметила, что это являлось отличительной чертой почти всех колдунов. А ещё говорило о повышенном уровне тестостерона, в результате чего все ведьмаки обладали просто зашкаливающей сексуальностью!
Линда нетерпеливо расстегнула верхние пуговицы рубашки, и её пальцы тотчас проникли туда, где волнительно билось возбуждённое желанием мужское сердце. А когда последняя помеха — дорогая шёлковая рубашка была снята, Линда с огромным наслаждением прижалась щекой к его груди.
Как она и обещала, Линда всё сделала сама. Практически всё, если не считать помощи со стороны колдуна, в результате которой она с лёгкостью подскакивала вверх. А вообще-то позу наездницы она не очень жаловала — эйфория власти над любовником проходила быстро, сменяясь неприятным напряжением в ногах.
Линда ещё ни разу не видела колдуна таким. Казалось, он отдавался близости в каком-то отрешенном состоянии. Он словно прислушивался к своим ощущениям, максимально наслаждаясь волшебным слиянием их тел.
Раньше он всегда смотрел на неё, будто наслаждался плодом своих сексуальных трудов. Сейчас же его глаза оставались закрытыми. Колдун лежал с запрокинутой вверх головой, и с его полуоткрытых губ слетали едва слышные стоны.
После восхитительного завершения Конте открыл глаза и посмотрел на Линду слегка удивлённым взглядом.
— Кажется, ты действительно сделала всё сама. Я был явно не на высоте. — Колдун поднёс её ладонь к губам и стал не спеша целовать каждый её палец в отдельности.
От такой нежности у Линды закружилась голова. Как правило, колдуны неспособны на такие чувственные порывы, а тут такое…
— Возвращайся к себе, тебе надо отдохнуть. С утра будет беготня, а ближе к вечеру начнётся празднование Ладодения. — К тому времени Конте уже закончил ублажать её пальцы, после чего положил её руку себе на грудь, накрыв сверху своей ладонью.
— И наконец-то сбудется мечта идиотки, и Роксана насладится своей ролью, — выдохнула Линда.
— Возможно, насладится не только она. Роксана очень красивая девушка, и многим мужчинам понравится это зрелище.
— Вот спасибо, мне сразу же полегчало.
— Линда, ты предвзято к ней относишься. Эмоции берут над тобою вверх и влияют на твои поступки. А это непозволительно для ведьмы!
Линда насупилась. Она и без него знала, что ведёт себя как обыкновенная любовница, ревнуя своего возлюбленного к его же супруге. И вдвойне неприятно это выслушивать от другого любовника!
Конте как в воду смотрел. С шести утра в особняке все уже стояли на ушах. Прислуга сновала туда-сюда, а кухонный персонал, кажется, совсем зашпаривался. А Линда с новым напарником находились уже на боевом посту, охраняя драгоценный сон своей Хозяйки.
А дальше всё шло по расписанию: примерка наряда (чего там примерять?), наставления организаторам, музыкантам, шеф-повару… Стаха все эти приготовления, похоже, здорово выводили из себя. Он ходил угрюмый, бросая на Линду раздражённые взгляды.
К вечеру начался сам праздник, и весь этот цирк переместился под открытое небо. Главную жрицу — Роксану вынесли на помосте, которую держали четверо красивых полуобнажённых мужчин. Она стояла на нём совершенно неподвижно, как античная статуя, такая же белая и такая же… прекрасная! Её точённая девичья фигурка казалась очень хрупкой, но как раз в этом и было её очарование. Как и говорил Конте, её тело украшали две пушистые цветочные гирлянды, которые без труда прикрывали её женские прелести. Солнечный свет падал на её алебастровую кожу, превращая атлантку в прекрасную эльфийку из сказки. А её белые пушистые волосы, словно бьющиеся на ветру паруса завораживали своей чарующей красотой.
В общем, не залюбоваться этим зрелищем было просто невозможно. Линда понимала это не только как ведьма, но и как женщина. Она смотрела на мужчин, которые наблюдали за процессией с нескрываемым восхищением, и в её сердце разгоралась зависть и едва скрываемая обида.
Линда настолько ушла в свои переживания, что не заметила подошедшего к ней Конте. А колдун бросил на неё оценивающий взгляд и снисходительно улыбнулся.
— Наверное, тяжело наблюдать всё это великолепие, когда на тебе надета серая униформа? Не переживай, даже в этом безликом костюмчике ты смотришься очень сексуально, — ободряющим тоном закончил он и ласково улыбнулся.
Только его жалости ей не хватало! Поддержал, называется… Линда со злостью зыркнула на него и промолчала.
А тем временем со всех сторон загорались костры. Солнце почти скрылась за горизонтом, и отблески огней красиво играли на обнажённой белоснежной коже атлантки. К этому времени она уже сошла со своего живого пьедестала и горделиво прогуливалась среди многочисленной толпы. И, между прочим, её сопровождал Стах. На нём «красовался» какой-то балахон, сделанный, кажется, из мешковины. На вид он тоже напоминал обыкновенный мешок, так как был подпоясан грубой верёвкой.
В общем, образ «а-ля Лель из Снегурочки» слегка не удался. Хотя, если учесть, что Лель — славянский бог любви, то Зверь подходил на эту роль как никто другой… Только бы снять с него этот уродский балахон и показать миру его восхитительное тело…
Линда даже встряхнула головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Все вокруг объедались оладьями, а также печёными журавликами, которых испекли к празднику в огромном количестве. По всей видимости, она одна не разделяла всеобщего веселья.
Ан нет — совсем рядом с ней стоял ещё один человек, вернее, ведьмак, которому тоже почему-то не веселилось. Конте смотрел на неё тяжёлым безрадостным взглядом и, кажется, он следил за ней уже в течение долгого времени. А она, с головой окунувшись в свои глупые переживания, даже и не заметила, что за ней наблюдают!
— Конте! Тебе заняться нечем? Вокруг все веселятся, объедаются выпечкой, а ты стоишь и гипнотизируешь меня! — с напускной радостью высказалась Линда.
— Ты тоже что-то не похожа на праздную девицу.
— Так ведь я же при исполнении. Мне нельзя расслабляться.
И словно в подтверждение её слов около них появился Стах и задал вопрос, который обоих поставил в тупик.