Держи меня за руку! (СИ)

Я беру в руки презерватив и зубами разрываю упаковку. Я сам в нетерпении!
Раскатываю его по всей длине своего члена и устраиваюсь поудобнее между ног девушки.
— Ты не передумала? — спрашиваю я, прежде чем войти в нее.
— Никогда! — отвечает она и притягивает мою голову к себе для поцелуя
— Тогда расслабься, детка!
Я начинаю медленными движениями входить в нее, она прикусывает нижнюю губу и приподнимает бедра мне навстречу. С ее губ срывается стон, когда я полностью вхожу в нее.
После она лежит на моей груди, наши пальцы переплетены. Черт, это было потрясающе! Я так боялся, что из-за целого года воздержания меня на долго не хватит, но я сделал все, чтобы Стефани запомнила свой первый раз навсегда.
— Я не хочу возвращается домой! — шепчет девушка и целует мою грудь.
— Ты можешь остаться.
Я прижимаю ее ещё сильнее.
— Пожалуй, я так и сделаю.
Я улыбаюсь и снова слышу голос Стефани:
— Она была красивой.
Я понимаю, что это не вопрос и перевожу взгляд на стену, на которой висит коллаж из наших с Дианой фотографий. Черт, я совсем забыл его убрать перед приходом Стефани. И только что занимался любовью с другой девушкой, когда с фото на меня смотрела улыбающаяся Диана. Мое сердце предательски кольнуло.
Я прочищаю горло и тихо отвечаю:
— Да, она была красива.
Вскоре до меня доносится размеренное дыхание Стефани. Она уснула. А я ещё около часа не мог сомкнуть глаз. Воспоминания о Диане снова ворвались в мое сердце. Чувствую себя сейчас последним козлом! На моей груди спит девушка, которая только что подарила мне свою девственность, а я думаю о другой.
  
Глава 36 Стефани
 
Меня будет крик Итана.
— Диана, нет!
Я резко открываю глаза и несколько секунд пытаюсь сообразить, где я нахожусь. Комната Итана вскоре напоминает мне о том, что произошло здесь ночью. Я смотрю на парня, он продолжает спать. Может мне приснилось то, что он кричал?
Когда я перевожу взгляд на электронные часы на прикроватной тумбочки, меня охватывает паника. 5:30 утра, а я ещё не вернулась домой! Я выбираюсь из теплых объятий Итана, пару секунд смотрю на него спящего и снова слышу, как он зовёт Диану.
Глаза начинает щипать. Ночь со мной не прогнала из его снов погибшую девушку. Я понимаю, что мне пора убираться отсюда. Нахожу свою одежду на полу и быстро одеваюсь. Парень все так же мирно спит, когда я тихо выхожу из его комнаты.
Уже дома я даю волю слезам. Нет, я не жалею о том, что вчера произошло. Это была лучшая ночь в моей жизни! Просто я думала, что рядом со мной его сердце перестает кровоточить и он хоть на мгновение забывает о Диане. Не нужно было говорить о ней, после того как мы занимались любовью. Возможно, он почувствовал себя виноватым, когда понял, что фото его погибшей девушки висело на стене в то время, как он занимался сексом с другой.
Господи, да что это со мной?! Я ведь всегда думала, что память о Диане не сможет нам помешать! Наверное, я просто сейчас сама не своя после того, что между нами произошло ночью. Нужно принять душ и ещё немного поспать. Только так у меня получиться разобраться с мыслями в своей голове.
В ванной комнате я долго разглядываю себя в зеркало. Вроде ничего не изменилось снаружи, но внутри я чувствую себя другой. Мне было не так уж и больно, когда Итан вошёл в меня. Может это от того, что я так сильно его хотела? Когда утром я одевалась, на внутренней стороне своих бедер я заметила немного крови. Быстро принимаю горячий душ и забираюсь под одеяло.
Но уснуть больше мне не удалось. Я снова и снова прокручивал в голове, как Итан нежно любил меня. И как я осмелилась сама просить его об этом? Просто я подумала, что нужно жить сегодняшним днём. Завтра мое счастье может превратиться в осколки. И я буду жалеть о том, что чего-то не сделала. А сейчас я безмерно счастлива! Я люблю этого парня, безумно люблю! Только вчера я не осмелилась сказать ему это прямо в глаза. Я усмехаюсь. Почему-то признаться в этом труднее, чем раздеться перед ним. А вдруг он не ответит мне взаимностью и это разобьёт мне сердце? Нужно просто не думать об этом и радоваться каждому дню, проведенному вместе с ним! Когда-нибудь он смирится со смертью Дианы и у нас все наладится.
К завтраку я не спускаюсь, пока не хочу никого видеть. У меня такое чувство, словно сразу все вокруг поймут по моим глазам, что ночью я впервые занималась сексом.
Я делаю все задания на понедельник. Подготавливаюсь к тесту по биологии. И даже заканчиваю эссе по литературе. Но мой голодный желудок напоминает о себе к обеду и я спускаюсь вниз.
За столом сидит мой отец, Саманта и Тайлер. Адель нет. Надеюсь она в своей комнате, а не в больничной палате.
На мое приветствие отвечает только отец. Саманта старается не смотреть на меня, а Тайлер, как обычно, чему-то ухмыляется. Я принимаюсь за обед и стараюсь не обращать внимания на Саманту и ее сынка- говнюка. Он хотел настроить против меня и отца? Но ему это не удалось. Я мысленно усмехаюсь. Интересно, а знают ли Саманта и Тайлер о том, что дед оставил мне пятьсот тысяч долларов? Хотела бы я увидит их лица, когда они услышат об этом.
Наконец с обедом покончено и я хочу быстрее сбежать в свою комнату. Возможно, Итан звонил мне, а мой телефон так и остался лежать на кровати. Но сначала я хочу узнать о том, как дела у моей младшей сестрёнки.
— Как Адель? Ей лучше? — осторожно спрашиваю я и вижу, как Саманта кривит губы.
— Она в своей комнате, ей намного лучше. — отвечает отец и делает глоток кофе.
— Я могу ее навестить?
Я быстро поднимаюсь из-за стола.
— Да, конечно. — говорит отец.
— Алекс, я не думаю, что это хорошая идея и…
Но Саманта не успевает договорить, отец останавливает ее жестом своей руки.
— Ты можешь её навестить, Стефани. — спокойно повторяет он и я ловлю на себе уничтожающий взгляд Саманты.
Перед дверью комнаты Адель я натягиваю на лицо дружелюбную улыбку. Не хочу, чтобы девочка думала, что я зла на нее. Самое главное для меня, что с ней теперь все хорошо и она уже дома. Я стучусь в дверь и слышу тихое:
— Входи!
Я открываю дверь и весело говорю:
— Мне сказали, что можно нарисовать что-нибудь на твоей загипсованной руке! Одолжить мне цветных маркеров?
Девочка смотрит на меня с улыбкой, а в следующую секунду ее губы начинают дрожать, а на глазах появляются слезы.
— Прости меня, Стефани за то, что не рассказала родителям правду! Он заставил меня соврать!
Я сажусь возле Адель на кровати и осторожно обнимаю ее.
— Эй, брось! Все это ерунда! Я не зла на тебя, малышка!
— Папа очень сильно ругал тебя? — спрашивает девочка, шмыгая носом.
— Он совсем меня не ругал! — отвечаю я и целую сестру в макушку.
Адель садиться поудобнее в моих объятиях.
— Доктор сказал, что пару дней мне лучше оставаться дома. Но я уже ужасно скучаю по школе!
— Да уж, представляю! — я обвожу комнату девочки взглядом. — Теперь ты долго не сможешь вернуться к теннису.
Адель смешно морщит нос.
— Об этом я переживаю меньше всего, если честно!
— Я думала, ты любишь свои тренировки!
Я удивлённо смотрю на девочку. Она опускает глаза.
— Вообще-то это мама решила за меня. Я, конечно, люблю теннис, но связывать с ним свою жизнь не планирую.
— Я слышала у тебя не плохо получается!
И здесь Саманта приложила свою руку? Хотя ничего удивительного. Видимо, она все решает за своих детей! Может я просто не знаю и у всех родителей так принято? Моей матери было все равно, чем я буду заниматься после школы. Да и вопросов о том, как у меня дела в школе, у нее не возникало.
— Да, мне все об этом говорят, но я хочу заниматься музыкой!
Последнее слово Адель произносит очень тихо, словно это большая тайна.
— Почему ты думаешь, что теннис помешать тебе заниматься музыкой?
Я внимательно смотрю на сестру. Она поджимает губы, а после говорит: