Везучая Натали (СИ)

— Эй, принцессочка… Ты там живая?
Как же неловко шутит… Но в голосе ощущалось волнение.
— Да. Да… Я прощения просить не буду! Это ты меня вывел! И немедленно отвези меня к Джеку.
— Я не…
— Немедленно!!! — она крикнула так, что сама едва себя не оглушила и чувствовала приближение новой истерики.
Роланд тоже это понял.
— Хорошо, — смирился он. — Ладно. Как скажешь.
Натали могла лишь надеяться на то, что Джек сегодня будет в Медиуме, в знакомом ей спортивном центре. Но надежда переросла в уверенность, когда она увидела на парковке его новенький ксцентрик.
— Джек!
Она едва не выпрыгнула из автомобиля на лету, Роланд буквально за руку удержал, когда Ната уже открывала дверь.
— Подожди, ненормальная. У тебя есть деньги, чтобы за вход заплатить? — Ната ощутила явную иронию в его голосе и оскорбилась.
Деньги, деньги, деньги… Она не умела о них думать, ей всегда казалось, что она сама неразменная монетка. Один лишь ее взгляд открывал прежде любые двери… Но, конечно, не ее прекрасные глаза это делали, а статус отца и фамилия Флин. А кто Ната сейчас? Она не знала…
Роланд оплатил дневной абонемент и Натали, не дожидаясь его, побежала вперед по знакомым коридорам. Но у входа в спортзал замерла, пригладила волосы. Как она выглядит? Узнает ли ее Джек? И тут же одернула себя — узнает, конечно. Они с детства знакомы друг с другом.
Нет, не так… Захочет ли узнать?
Она зашла осторожно, еще не зная, что скажет Джеку, но надеясь, что нужные слова найдутся сами. Зал был почти пуст сейчас. Только на противоположной стороне на скамейках сидела группа молодых людей. Ната старалась не встречаться с ними взглядами: она впервые в жизни мечтала о том, чтобы быть неузнанной, и не хотела общаться с кем-то, кроме Джека.
Его пока что-то не видно. Но и зал сейчас был трансформирован под каток, а насколько знала Ната Джек плохо стоял на коньках. Правда табло над входом извещало о том, что через десять минут здесь начнется тренировка на тренажерах, тогда и Джек появится. Должен появится.
Она высматривала его, приподнявшись на цыпочки, почему-то уверенная, что он появится из другого входа, и вдруг услышала голос за плечом:
— Привет, Натали.
Ната обернулась так резко, что едва не упала. Он не протянул руки, чтобы удержать. Не улыбался. Вернее, как не улыбался, один уголок его рта чуть дрогнул вверх. Но Ната, знавшая Джека почти всю жизнь, истолковала это слабое проявление чувств, как «я сожалею, что все так получилось с тобой, Натали».
— Я… вот…
Напрасно она надеялась, что нужные слова придут сами: дело с этим обстояло хуже некуда.
— У тебя забавный наряд, — сказал он, словно больше поговорить не о чем.
— Да… — она вспомнила про пятно от кофе и едва не сгорела от стыда. — Джек, я пришла поговорить…
Он стоял так близко. Такой сильный и прекрасный. Ее Адонис, ее бог. Ната видела каждую черточку на его лице. И так неудержимо хотелось сплести свои пальцы с его, коснуться легонько губ, провести ладонью по волосам. Ната даже сама не осознавала до этого момента, как сильно скучала…
— Ну, говори…
Джек смотрел куда-то поверх ее головы, ей никак не удавалось поймать его взгляд.
— Джек… Я не понимаю, что случилось. Ты знаешь хоть что-нибудь? Столько всего произошло, я совершенно растеряна. Джек?!
Он смотрел в сторону и словно совсем ее не слушал. Ната все же не выдержала, схватила обеими руками его ладонь. Та была вялой и безвольной, Натали словно держала рыбу, вытащенную из воды.
— Джек…
Он все же посмотрел на нее, их взгляды встретились. Ната почувствовала, как тяжело, муторно стало на душе. Так смотрят, когда рвут последнюю нить, связывающую прежде. Когда прощаются, но уходят вперед, почти не сожалея о том, что оставляют позади. Маленькая нотка грусти. Перевернутая страница в длинной книге жизни.
— Мне, правда, жаль, — сказал Джек, и она впервые за разговор услышала в его голосе теплые интонации. — Сегодня вечером будет объявлено о гибели Натали Флин. Я и сам знаю мало… Но тебе определенно лучше оставаться там, где ты сейчас.
— Но… Как же… Джек, помоги мне. Помоги мне, пожалуйста. Что же со мной будет теперь?
Она не отпускала его руку, но Джек осторожно освободился сам, а Ната продолжала искать его ладонь наощупь, словно слепая, и все не могла отвести взгляд от его лица. Но он уже потерял интерес. Ната всегда понимала, когда Джек заскучал и тяготится общением.
— Вот, возьми, — он вложил в ее протянутую руку пластиковую карточку. — Здесь немного, но… Ты уже взрослая девочка, Ната… К тому же смотри, как тебе повезло. Я уже начал волноваться за тебя, а ты тут как тут — живая, здоровая. Вполне неплохо справляешься. Да, крошка?
Ната покачала головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая. На самом деле она просто не верила тому, что слышит. И это что — все? Он сунул ей подачку и сказал: «убирайся»?
— Джек! Пожалуйста, не надо так со мной! — крикнула она, надеясь до последнего, что его слова просто затянувшаяся шутка. Но она добилась лишь того, что Джек отпрянул и нервно обернулся — не услышал ли кто.
— Прощай, Натали.
Она хотела удержать его, но рука схватила лишь воздух.
— Джек!!!
Ната никогда не думала, что потеряет голову настолько, что готова будет бежать вслед за ним… А сейчас она почти побежала. И догнала бы, обняла бы так крепко, как только могла, никуда бы не отпустила. Почему-то в эту секунду Джек был так ей дорог, словно олицетворял собой все то, что она потеряла. Вот уйдет он, и что у нее останется? Что останется от нее самой?
Но ей не дали сделать и шага: сильные руки обхватили сзади. Он развернул ее и прижал к груди. Роланд. Будь он проклят.
Но сил сопротивляться уже не было, и Натали просто позволила себя увести.
Везучая Натали. Всеми забытая Натали. Мертвая Натали.
Она замолчала с тех пор, как Роланд усадил ее в автомобиль и застегнул ремень. Ей было все равно, куда они летят и зачем. Ночи, дни… Маленькие хостелы и гостиницы — автоматы, иногда спать приходилось в Кайе. Суррогатная еда, перекусы шоколадками и горький кофе в стаканчиках… Еще одна смена одежды в рюкзаке. Ройл выбрал сам, Ната даже примерять не стала, безучастно стоя у выхода. На любые его вопросы лишь качала головой — она и не слышала ничего из того, что он спрашивал.
Ройл молчал, не трогал ее. Ната лишь иногда ловила на себе его обеспокоенный взгляд. Лишь однажды сказал, обращаясь больше к себе, чем к ней:
— Что же мне с тобой делать, принцессочка…
А она вдруг ответила, не поворачивая головы:
— Можешь выкинуть. Прямо сейчас. Ну?
Кайя летела в потоке автомобилей трассы Тандема, и Ната увидела, как Ройл тут же потянулся проверять заперты ли двери. Он пытался еще что-то говорить, но разговора не получилось — Натали вновь замолчала.
Он укутывал ее после того, как она засыпала и часто просто сидел рядом, положив поверх одеяла руку на ее спину. Ната не знала об этом, а узнала — устроила бы истерику. Она не догадывалась, что плачет и мечется во сне, а засыпает спокойно только если ощущает присутствие Ройла.
Морда, словно чувствуя, что хозяину нужна поддержка, иногда сменяла его на этом посту — прижималась к Натали пушистым боком, или растягивалась вдоль ее ног, и тогда девушка тоже спала спокойно.
Так прошла неделя и неизвестно сколько еще длилось бы молчание, но утром восьмого дня, случилось то, что вывело Нату из хрупкого равновесия.
Умываясь в крошечном душе, в котором она едва помещалась, хотя грех было жаловаться — в этой автоматической гостинице он хотя бы был, Ната посмотрела на запястье правой руки и невольно вскрикнула: сиреневое пятно — след от инъекции — исчезло бесследно. Ната за эти дни привыкла к нему, перестала бояться. А сейчас ее скорее испугало то, что пятна больше нет.
Ройл, услышавший ее испуганный возглас, ожидал ее у двери.
— Что случилось?
По его тону Ната поняла, что отмолчаться не получится. Да она и сама была взбудоражена, показала запястье.