Везучая Натали (СИ)

«Надеюсь!» — успел подумать Роланд.
Под ноги бросилась рыжая тень: Морда, услышав знакомый голос, поспешила навстречу хозяину. Она выписывала восьмерки вокруг ног Роланда и тот, наклонившись, взял ее на руки, только сейчас понимая, как сильно успел соскучится. Обычно между Ройлом и Мордой царили доверительные отношения, основанные на признании независимости друг друга. Морда сама проявляла инициативу, решая, когда она может позволить погладить себя за ушком, или когда захочет прийти спать к нему на грудь. Роланд подчинялся. Но сейчас он так и стоял с питомицей на руках, хотя та и посматривала на него с некоторым удивлением во взгляде, удивляясь сентиментальности хозяина.
— Так ты один? — уточнил он еще раз на всякий случай.
— Я один, — Умница растянул губы в улыбке. — Но они уже знают, что ты здесь. Понтий спросил у Наты, стоит ли оставлять тебя в живых. Ната ответила ему: «Посмотрим».
«Посмотрим»? Ройл замер с кошкой на руках. Да он что-то путает. Старый, добрый, но глупый Умница.
— Торопятся сюда, — вновь прокомментировал тот, секундами позже. — Сказали: жди в своей комнате.
Роланд дернул плечом, как всегда делал это, когда ответ казался ему очевидным без слов. Конечно, будет ждать, какой разговор.
Он бросил рюкзак на прежнее место. Прошло два дня. И словно вечность.
Сиреневая точка на ладони, мерцая, приближалась к Логову. Координаты менялись со стремительной быстротой. Наконец, ее и его местоположения совпали. Скоро после этого раздался стук в дверь.
Ната вовсе не стала дожидаться, пока он откроет, вслед за стуком тут же зашла сама. Осунувшаяся, так что даже скулы впали. Глаза сияют каким-то лихорадочным блеском. Бледная, но полная решимости и осознания собственной силы. Та ли это девушка, которую он оставил так недавно?
— Роланд… — сказала она, словно бы на самом деле не ожидала его здесь увидеть.
И тут же сжала губы, стала далекой, отстраненной.
— Зачем ты вернулся, Роланд?
Роланду хотелось взять ее за плечи, встряхнуть, обнять. Поцеловать тоже хотелось. Он еще помнил тепло ее губ. Но сейчас ясно видел, что любое его движение навстречу встретит сопротивление.
Что случилось за этот короткий срок? Она боится? Каждый ее шаг контролируют? Слышат каждое ее слово?
Очень хотелось сказать: «Я вернулся, чтобы спасти тебя», но сейчас, не разобравшись в чем дело, надо быть начеку.
— Я вернулся, потому что мне все равно было, куда идти. В конце концов, какая разница на чьей быть стороне. Ты на чьей стороне, Ната?
Натали облизнула сухие губы, она как-то будто обессилила после его слов, даже глаза потухли.
— Я на своей стороне… Но, если честно, многое произошло, Роланд. Нам не надо было спасать этого человека. Эта… Черная звезда, ее до сих пор не могут расшифровать.
Она обернулась, словно кто-то мог стоять за ее плечом, подслушивая. Так значит, если они и контролируют ее, но каждое слово все же не слышат.
Роланд шагнул навстречу, взял ее хрупкие плечи, пытаясь заглянуть в глаза, но Ната тут же положила ладонь ему на лицо, и сама зажмурилась.
— Ты что! Ты забыл?
Он попытался притянуть ее к себе, обнять, но Натали уперла ладонь ему в грудь.
— Пусти! — твердо сказала она.
Ройл разжал руки.
— Понтий хотел тебя убить, думал, что ты шпион. Но я сказала, что это я попросила спасти отца Жаклин. У нас с ним был долгий разговор… У всех нас. Если хочешь — оставайся, Ройл. Но все это ненадолго. Завтра все решится.
И прежде, чем он успел спросить, что именно решится завтра, выбежала за дверь.
Ната, девочка, что они сделали с тобой? Не надо было бросать тебя здесь одну…
Роланд растянулся на постели, и только сейчас понял, как ныли и болели все мышцы: он нормально даже не спал все это время. Нога пульсировала болью, но такое случалось, надо просто перетерпеть.
Луксор, Черная Звезда, Натали — Евгения…
Оставалось только надеяться, что Скадор поторопится. Очень не понравилось Роланду то, что Натали сказала про завтрашний день. Все было странно, неясно, зловеще. И все же он ощущал удивительное спокойствие — ведь теперь он был рядом с ней.
Он слышал шум шагов в коридоре — стали возвращаться другие. Сколько сейчас времени? Роланд потерял ему счет, но восстановил в памяти события и понял, что уже, должно быть, поздний вечер. А Ната сказала — завтра…
Не время отлеживаться, видимо, не сейчас. Он должен быть там, с ней. Хотя Натали ясно давала понять, что не хочет находится рядом, но она явно была расстроена, напугана, и только пыталась показаться решительной.
За дверью обнаружился Умница, он стоял неподвижно прямо напротив комнаты, только улыбка растягивала силиконовые губы. Роланд даже вздрогнул — выглядело это пугающе.
— Я жду тебя, Ройл, — сказал меж тем Умница. — Понтий просил передать…
И тут же голос его стал хриплым, грубым — голосом Понтия.
— Солдатик, ты очумел такие вещи творить? Думал, ты в адеквате, а ты, похоже, совсем с катушек слетел. Хоть не угробил никого, и на том спасибо. Да, Натали тоже спасибо скажи. Она вступилась за тебя, говорит сама тебя подговорила Лоренса спасать. Ну и что, спас этого доходягу?
Он невесело хмыкнул.
— Знаю, что нет. Толку от тебя никакого, похоже. Но и опасности ты не представляешь. Любимая игрушка цыпленыша. Оставайся, чего уж. Только под ногами не путайся.
Андроид моргнул несколько раз, снова превращаясь в себя самого.
— Спасибо, Умница.
Роланд пошел в сторону столовой, откуда уже доносились приглушенные голоса.
Любимая игрушка цыпленыша… Он пытался убедить себя, что слова эти его не задевают.
Они все уже собрались за столами. Айвон, Кит и Атлана, Гладис, две светленькие бледные девушки — Сирены. Мирта и Альберт сидят, взявшись за руки. Петер. Он будто бы стал старше за эти два дня, а ведь выглядел совсем ребенком. А вот этот парнишка, да, его зовут так же, как его друга — Майк. А имя того мальчишки со светлыми волосами он так и не удосужился спросить. Жаклин. Кудри у нее, как у отца. Он отвел взгляд…
И Натали. Бледная, уставшая. Свет в столовой был ярче, чем в его комнате, и Ройл увидел, что под ее глазами залегли тени.
Они все посмотрели на него, настороженно, как испуганные зверьки. Когда это Роланд успел стать врагом?
Он молча прошел вперед и сел рядом с Натали. Она сделала вид, что это случайность, но и не отодвинулась, даже кинула быстрый взгляд, полуобернувшись. И тут же вернулась к прерванному разговору с Жаклин.
— … нет, я всегда больше любила туфли на платформе, или кроссы. Они, знаешь, даже с платьем неплохо смотрятся.
Милый, девичий разговор, словно они две подружки, пришедшие на вечеринку. Роланд прислушался к разговорам, все говорили о ничего не значащих вещах. Петер с Альбертом о тренажерах. Гладис с безымянным светлым пареньком об аэрокарах.
Ему очень хорошо было знакомо это. В ночь перед боевым вылетом в их казармах велись такие же разговоры. Просто, чтобы не молчать: гробовая тишина куда хуже. И не вести же разговоры о том, что завтра могут кого-то не досчитаться. И не досчитаются… Твоего товарища, сидящего сейчас напротив? Или, может, тебя?
Умница расставлял тарелки с хорошо знакомой кашей. Невозможно ведь столько дней питаться одним и тем же… Но старые комкухи, похоже, умели готовить только такую еду. Жидкий кофейный напиток, по цвету больше напоминающий разведенное водой машинное масло, по запаху, кстати, тоже.
Роланд все подмечал на инстинктах, которые хорошо развились во время службы в армии. Но думал сейчас о другом. Эти дети… Они готовятся к смерти. И он мгновенно ощутил тот самый прилив адреналина, что выплескивался в кровь перед боем. Затылок привычно заныл, словно Ройл сейчас оденет на голову шлем, готовясь слиться с кораблем. Если бы можно было взять на себя весь риск… Но, увы, дело обстояло намного хуже — Роланд один должен будет противостоять неведомой пока опасности, и если Скандор не поторопится, то не факт, что он сможет одержать победу.