Везучая Натали (СИ)
— Это все слова с приставкой рас, которые ты знаешь? — ядовито поинтересовалась Натали, подумав про себя, что объятия с этим уродливым уродом ей явно на пользу не пойдут.
— Это не все слова с приставкой рас, которые я знаю, — Умница не улавливал сарказм и не чувствовал скрытых смыслов, как все андроиды. — рассориться, рассмотреть, расклеить, расколоть, рассада…
— Засада, — сказала Натали. — Да замолчи ты уже!! Ты можешь мне ясно и понятно сказать, где я, и что тебе от меня нужно?
Умница надолго задумался, стоял, глядя куда-то поверх ее головы. Натали даже показалось, что сейчас на ее глазах произошел тот самый глюк процессора. А ведь такой, казалось бы, простой вопрос.
— Я связался с хозяином, — вдруг отмер Умница, да так внезапно, что Натали, которая уже причислила глючного андроида к новому виду мебели, взвизгнула и забралась с ногами на койку.
— Тьфу на тебя! — разозлилась она, но любопытство оказалось сильнее. — Ну?! И что?
— Просит передать, цитирую дословно: Ты в инкубаторе, цыпленыш, — когда Умница произносил слова неведомого хозяина, голос его на секунды из мелодичного и приятного, стал грубым и хриплым. Натали тут же его узнала, зажмурилась от нахлынувшего страха. Она ведь почти забыла… Нет, нельзя расслабляться. Ни на минутку, надо быть начеку.
— Это все? — спросила она, стараясь казаться спокойной. — И что это за инкубатор такой?
— Не знаю, — простодушно сознался умница. — Мне велено накормить тебя, познакомить с другими пташками и дать задание.
— Ну… Ладно…
Ничего не понимая, Натали все же решила притворится послушной. Ей всего лишь надо потянуть время.
— Пойдем со мной.
Он вытащил из-за пазухи замусоленный ключ-карту, приложил к двери. Натали отметила для себя тот факт, что, если безмозглому андроиду доверяют охрану ценных объектов, значит людей у них мало. Отлично. Она вполне может придумать, как выманить или просто незаметно стащить ключ. Но это потом, сначала надо осмотреться.
Умница повел ее за собой по длинному темному коридору, куда выходили такие же двери, как та, за которой была комната Натали. Ната насчитала двадцать, потом плюнула и стала смотреть по сторонам. Пол был настолько ветхим, что пластиковые доски, которые в лучшие свои времена имитировали паркет, выпрыгивали из-под ног, словно являлись живыми существами и собиралсь пуститься наутек. Стены окрашены темно-зеленой краской, наверное, для того, чтобы скрыть следы плесени. Лампа, древняя, можно даже сказать доисторическая лампа накаливания, горела одна во всем коридоре. То ли напряжения не хватало, то ли тому была еще какая-то причина, но она мерцала так, что у девушки в глазах зарябило. Дальше Натали шла, поглядывая с осторожностью сквозь прижатые к лицу пальцы. Хотя все здесь было настолько жуткое, обшарпанное, мерзкое и вонючее, что она немного потеряла бы, даже если продолжила идти с закрытыми глазами. Но опасаясь, что споткнется об очередную дикую паркетину, или запнется о пластиковые ящики, стоящие вдоль стен, и растянется во весь рост на этом грязном полу, Натали все же продолжала поглядывать одним глазом.
— Вот здесь туалет! — Умница уже дошел до конца коридора, встал прямо под лампочкой, которая настойчиво посылала в темноту одной только ей ведомые сигналы, и почти гордо указал на расположенную на противоположной стене дверь. — А рядом — душ!
Андроид замер, ненавязчиво давая понять, если Натали надо, он подождет.
Ната брезгливо приоткрыла дверь кончиком указательного пальца и в немом ужасе воззрилась на то, что предстало ее взгляду.
— А это что? — пролепетала она, указывая на стены, которые, словно причудливыми украшениями, были увешаны стульчаками разных цветов.
— Твой вон тот, розовенький, — невозмутимо пояснил Умница, потом поднял вверх ладонь, словно предупреждая возможные возражения. — Только твой, не волнуйся. Гигиена! Будешь его мыть сама.
— Что?! — задохнулась Натали, но прикусила язык. Послушная девочка! Послушная девочка! Надо протянуть время.
— Спасибо. Я пока не хочу, — выдавила она.
— Тогда в столовую.
Он свернул за угол, толкнул дверь и Ната, шагнув следом, вывалилась в довольно светлое помещение. После темного коридора глаза заслезились, но когда привыкли к свету, девушка увидела просторную комнату с окнами от пола до потолка, поэтому даже тусклого света Инфериора вполне хватало на то, чтобы в это время дня использовать естественное освещение. Но большие окна были, пожалуй, единственным ее достоинством.
Посередине стояли составленные торцами друг к другу несколько столов, вдоль них лавки. У стены комкухи устаревших моделей, древнее даже Умницы. Грязные, закопченные, но до сих пор рабочие — Натали видела, как по консоли пробегают огоньки: комкухи что-то готовили прямо сейчас. А в воздухе висел запах подгоревшей еды, но даже он не перебивал кислую вонь, которой, казалось, пропитались стены.
— Сядь, — сказал Умница, указав на лавку.
Столы пустовали, но на каждом стояла пустая тарелка и стакан, лежала ложка и влажная салфетка в прозрачной упаковке. Натали быстро посчитала — места были рассчитаны на двадцать человек. Ничего себе толпа! И кто все эти люди? И зачем они здесь?
Натали села, стараясь не смотреть в сторону окон. Как только Умница отойдет, она немедленно попытается сбежать! Андроид, казалось, почувствовал, что она замышляет:
— Даже не пытайся выпрыгнуть в окно. Инфериор нижний уровень, но он вплоть до пятидесятого этажа считается таковым. Сейчас мы на сорок пятом. Будь осторожна, детка.
Ну, понятно, программа няни включилась! Хотя ее, кажется, старательно пытались зачистить, оставив лишь программы слуги и помощника по хозяйству.
— Жди.
Он шаркающей походкой ушел за дверь, девушка напряженно прислушивалась к звукам в коридоре, не зная, к чему готовится. Комкухи поочередно пропищали, извещая о том, что еда готова. И почти сразу в столовой стали появляться люди. Они, одетые в одинаковые темно-синие спортивные костюмы, сначала слились в единую человеческую массу.
Ната сжалась на скамейке, опустила голову, чувствуя себя вновь маленькой девочкой, пришедшей в первый раз в школу. Она и сейчас помнила, что чувствовала тогда. Кривые косички, которые отец заплел сам, платье, которое она впервые создала сама, оказалось коротко, а рукава, наоборот, пришлось закатать. Она вошла в ворота, вжав голову в плечи. «Засмеют, не будут дружить!» — метались мысли. Отец был рядом, держал руку на ее макушке. Пестрая толпа мальчишек и девчонок окружила ее веселым хороводом.
— Ната! Натали Флин! Ты такая хорошенькая! Давай подружимся! И я, и я хочу с тобой дружить, — наперебой заговорили дети. Маленькая Натали подняла голову и гордо осмотрела свою будущую свиту.
— Натали? — чей-то голос словно вырвался из воспоминаний или это чудилось ей. — Натали Флин?
Ната в ужасе огляделась. Кто может назвать ее по имени в таком месте? Долговязый парень стоял рядом и смотрел на нее, в его бледно-голубых глаза в обрамлении светлых ресниц явно читалось узнавание. Вот только Натали его не знала.
Он перешагнул через лавку и присел справа от нее, ни слова больше не произнеся. И Ната не стала заговаривать, ожидая, что он сделает дальше. Но он молчал. Слева занял место еще один парень, напротив уселась пухлая девушка с растрепанными каштановыми волосами. Насколько могла судить Ната, те, кто сейчас заходил в столовую, были одного примерно возраста с ней. Они кидали на новенькую быстрые взгляды, и на некоторых лицах Натали вновь заметила это выражение узнавания, но эти люди оказались более сдержанными, чем белобрысый сосед и ничем не выдали своих чувств. Рассаживались молча, быстро, даже друг на друга старались не смотреть.
Умница с двумя помощниками, которых он выбрал из числа подростков, обходил столы, разнося еду. Ната, как и все остальные, получила сероватый кусок хлеба, зато свежеиспеченный, еще горячий, и некую белую массу, которую вывалил комком на тарелку низкорослый парнишка.