Волшебные сказки (Илл. В. Дехтерев)

Еще сотня шагов — и он очутился на просторном дворе перед замком. Принц посмотрел направо, налево, и кровь похолодела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, стояли, прислонившись к стене, какие-то люди в старинной одежде. Все они были неподвижны, как мертвые.
Но, вглядевшись в красные, лоснящиеся лица привратников, принц понял, что они вовсе не умерли, а просто спят. В руках у них были кубки, а в кубках еще не высохло вино. Должно быть, сон застиг их в ту минуту, когда они собирались осушить чаши до дна.
Принц миновал большой двор, вымощенный мраморными плитами, поднялся по лестнице и вошел в первую комнату. Там, выстроившись в ряд и опершись на свои алебарды, храпели вовсю воины дворцовой стражи.
Он прошел целый ряд богато убранных покоев. В каждом из них вдоль стен и вокруг столов принц видел множество разодетых дам и нарядных кавалеров. Все они тоже крепко спали, кто стоя, кто сидя.
И вот перед ним наконец комната с золочеными стенами и золоченым потолком. Он вошел и остановился.
На постели, полог которой был откинут, покоилась прекрасная юная принцесса лет пятнадцати-шестнадцати (если не считать того столетия, которое она проспала).
Принц невольно закрыл глаза: красота ее так сияла, что даже золото вокруг нее казалось тусклым и бледным. Он тихо приблизился и опустился перед ней на колени.
В это самое мгновение час, назначенный доброй феей, пробил.
Принцесса проснулась, открыла глаза и взглянула на своего избавителя.
— Ах, это вы, принц? — сказала она. — Наконец-то! Долго же вы заставили ждать себя…
Не успела она договорить эти слова, как все кругом пробудилось.
Первая подала голос маленькая собачка, по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног принцессы. Она звонко затявкала, увидев незнакомого человека, и со двора ей ответили хриплым лаем сторожевые псы.
Заржали в конюшне лошади, заворковали голуби под крышей. Огонь в печи затрещал что было мочи, и фазаны, которых поварята не успели дожарить сто лет тому назад, зарумянились в одну минуту.
Слуги под присмотром дворецкого уже накрывали на стол в зеркальной столовой. А придворные дамы в ожидании завтрака поправляли растрепавшиеся за сто лет локоны и улыбались своим заспанным кавалерам.
В комнате дворцовой стражи воины снова занялись своим обычным делом — затопали каблуками и загремели оружием.
А привратники, сидевшие у входа во дворец, наконец осушили кубки и опять наполнили их добрым вином, которое за сто лет стало, конечно, старше и лучше.
Весь замок — от флага на башне до винного погреба — ожил и зашумел.
А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Принцесса позабыла, что ничего не ела уже целый век, да и принц не вспоминал о том, что у него с утра не было во рту маковой росинки. Они разговаривали целых четыре часа и не успели сказать даже половины того, что хотели.
Но все остальные не были влюблены и поэтому умирали от голода.
Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан.
Принц подал руку своей невесте и повел ее в столовую.
Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюбленный принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон ее платья вышел из моды по крайней мере сто лет назад и что такие рукава и воротники не носят со времен его прапрабабушки.
Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.
Жених с невестой уселись за стол. Самые знатные кавалеры подавали им различные кушанья старинной кухни.
А скрипки и гобои играли для них прелестные, давно забытые песни прошлого века.
Придворный поэт тут же сочинил новую, хотя немного старомодную песенку о прекрасной принцессе, которая сто лет проспала в заколдованном лесу. Песня очень понравилась тем, кто ее слышал, и с тех пор ее стали петь все от мала до велика — от поварят до королей.
А кто не умел петь песни, тот рассказывал сказку. Сказка эта переходила из уст в уста и дошла наконец до нас с вами.
  
Золушка
 
Жил однажды богатый и знатный человек. У него умерла жена, и он женился второй раз на такой бессердечной гордячке, какой больше не сыщешь. У нее было две дочери, во всем похожие на мамашу, — такие же заносчивые злюки. А у мужа была дочка на редкость кроткая и ласковая, вся в покойную свою мать, добрейшую женщину в мире.
Мачеха сразу же показала свой злой нрав. Ее раздражала доброта падчерицы — рядом с этой милой девушкой собственные ее дочери казались еще противнее.
Мачеха взвалила на девушку всю самую грязную и тяжелую работу в доме: она и посуду чистила, и лестницу мыла, и полы натирала в комнатах капризной мачехи и ее избалованных дочек. Спала она на чердаке, под самой крышей, на тоненькой подстилке. А у ее сестриц спальни были с паркетными полами, с пуховыми постелями и с зеркалами от пола до потолка.
Бедная девушка все терпела и боялась жаловаться отцу — он только разбранил бы ее, потому что во всем слушался своей новой жены. Окончив работу, бедняжка забивалась в уголок у самого очага и садилась прямо на золу, за что старшая мачехина дочка прозвала ее Замарашкой. Но младшая, не такая грубиянка, как сестра, стала звать ее Золушкой. А Золушка и в стареньком платьице была во сто раз милее своих разряженных сестриц.
Как-то раз сын короля решил устроить бал и созвал на него всех знатных людей в королевстве. Были приглашены и Золушкины сестры.
Как же они обрадовались, как засуетились, выбирая себе наряды и украшения! А Золушке только прибавилось работы: ей надо было гладить юбки и крахмалить воротнички для сестер.
Сестры без конца толковали, как бы им получше нарядиться.
— Я, — говорила старшая, — надену красное бархатное платье с кружевами…
— А я, — перебивала ее младшая, — платье надену обыкновенное. Зато сверху наброшу накидку с золотыми цветами и бриллиантовыми застежками. Такая не у всякого найдется!
Они заказали лучшей мастерице чепчики с двойными оборками, купили самые дорогие ленты. И во всем спрашивали совета у Золушки, потому что у нее был очень хороший вкус. Она от всей души старалась помочь сестрам и даже предложила их причесать. На это они милостиво согласились.
Пока Золушка причесывала их, они спрашивали ее:
— Признайся, Золушка, тебе очень хотелось бы попасть на бал?
— Ах, сестрицы, не смейтесь надо мной! Разве меня туда пустят?
— Да уж, правда! Все бы покатились со смеху, если бы увидели такую замарашку на балу.
Другая бы за это нарочно причесала их похуже, но Золушка, по своей доброте, постаралась причесать их как можно лучше.
Сестры два дня ничего не ели от радости и волнения, старались потуже стянуть себе талии и все вертелись перед зеркалом.
Наконец настал желанный день. Сестрицы отправились на бал, а Золушка долго смотрела им вслед. Когда их карета скрылась из виду, она горько заплакала.
Золушкина тетушка увидела, что бедная девушка плачет, и спросила, чем она так огорчена.