Варвара из Мейрна (СИ)

День выдался погожий. Варя сидела почти на самом краю повозки, прислоняясь спиной к огромному мешку, набитому доверху какими-то сушёными пахучими травами. Она подняла к небу взгляд, тут же щурясь от яркого солнца. Карамель устроилась напротив подруги и попыталась выпрямить несчастные ноги, которые совсем затекли от неудобного сидения. Варя отодвинулась немного в сторону, чтобы бедняга смогла сесть удобнее. Фея расправила свою длинную накидку и попыталась снять капюшон, что Варя немедленно запретила, отрицательно мотнув головой. Понятное дело, что достал этот маскарад. Ей, в отличие от бескрылой феи, лишь волос своих пришлось лишиться. Но желания отбиваться от «поклонников» подруги, у Вари не было никакого. Чем спокойнее пройдёт их совместная с торговым обозом часть пути, тем лучше. Главное, не привлекать к себе внимания. Варя потянула за кожаный шнурок, который надела на её шею дочка трактирщика перед их отъездом. Девочка вручила ей подарок, и было от всего сердца жаль обманывать малышку. Варя вновь принялась разглядывать круглый медальон, выполненный из дерева. На его гладко отполированной поверхности был нанесён рисунок. Девушка без тени сомнений распознала нарисованного детской рукой зверя, хотя и видела его лишь однажды. Белоснежный иманол, по мнению дочери Мигелла, должен был указать им добрый путь. Варя грустно улыбнулась, вспоминая слова Реварда, говорившего ей, что каждый франгар — это сосуд для духа иманола. Только если дух пожелает остаться на корабле, тот сможет подняться в небо. У каждого из них своя судьба и свой нрав, и каждый иманол сам выбирает себе хозяина. Гигантское существо напоминало белоснежную птицу, как показалось Варе в тот раз, когда встретила его. Огромные пушистые перья иманола походили скорее на мех животного. Она коснулась зверя или птицу лишь на мгновение, сохраняя в памяти этот тёплый момент. Они были очень красивы, и удивительны. Запомнил ли её этот зверь? Варя спрятала подарок обратно за ворот рубашки и посмотрела на свою притихшую подругу. Карамель сонно вздыхала и её голова уже склонялась к боку колючего мешка. Девушка подалась вперёд и помогла фее устроиться удобнее, чтоб ненароком не свалилась с повозки во сне. Они были почти в самом центре обоза. Добродушный дядька в тёмной рубахе, расшитой замысловатыми узорами, позволил им остаться в его компании, едва переговорил с Мигеллом. Видимо мужчины знались. Его помощник, угрюмый Дюк (как звали молодого человека) сидел рядом с хозяином, и уже менее доверчиво, время от времени косился на рыжего «Ланцелота» и его ноющую «Гвиневру». Варя отвечала таким же суровым взглядом, но Дюк только каждый раз хмыкал, глядя на её потуги казаться «крутой» и отворачивался. Дорога им выдалась неплохой, проходила всё больше по ровной местности, хотя вдалеке уже виднелась полоса леса, а внизу, по правую сторону от дороги, блестела и терялась в мелких зарослях звонкая река Цейа. Варя и сама вздумала дремать, тут же подхватываясь и прогоняя сонливость. Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала прислушиваться к разговорам. Позади них шла крытая повозка, которую вели две пегие лошадки, крепкие такие, коренастые. Погонял их время от времени толстяк в огромной шляпе, и всё спорил со своим товарищем, сидящим рядом. — Слышал я от местных жителей, будто в здешних лесах некое огненное чудище поселилось… — Ерунда всё это! — хмыкнул его сосед и сложил руки на груди, важно поглядывая на дорогу, — болтают, да без толку. — Всё не так! — не унимался хозяин повозки, — рассказывали, что на разбойников, ну тех, в Иллегатских лесах, то самое чудище и напало! До того жуткое, что те так и померли со страху! Варя закатила глаза от их слов. Чудище, говорите? Жуткое?! Эти торговцы о её скромной персоне вообще-то отзывались. И никто там не помер! Наверное… встречу с лесными разбойниками Варя помнила плохо. Неведомая сила проснулась в ней так внезапно, что и понять толком ничего не успела, как за оружие схватилась, которое у одного из бандитов было. И понеслось… — Так ежели померли, то кто тогда подобную чушь рассказывает? — проворчал другой мужичок. — Так не все померли, — возмутился его непонятливости толстяк, — один живой остался. Еле ноги уволок… Варя и Карамель переглянулись. Те самые разбойники, что напали на группу подростков, которые в местном лесу ягоды собирали. Неподалёку от того поселения всё случилось, где они потом и остановились в трактире Мигелла. Девочку трактирщика удалось спасти, хорошо хоть в обмороке была и не увидела всего «представления». Очнувшись, она только «Ланцелота» с клинком в руке и обнаружила, да треск на весь лес стоял, когда местные «Робин Гуды» улепётывали. А если серьёзно, то испугались они не на шутку, когда буквально случайно напоролись на негодяев, будучи безоружными. Как и предполагала Карамель, удалось отыскать неплохую дорогу и спуститься к реке. Вот только подобной встречи они не ожидали. Да ещё и дети поблизости оказались. Карамель с перепуга и забыла, что теперь не фея, размером с кулак, а девица бескрылая. Идиотами разбойников обозвала и велела убираться восвояси. А потом собралась улететь, да только ничего не вышло. Ох и злющие мужики те сделались… Она тогда решила, что им конец пришёл. Убьют и имени не спросят! Да только один из разбойников за клинок свой схватился, как что-то помутилось в сознании Вари. В груди разгорелся жаркий огонь, словно раскаляя всё тело, и она кинулась к обидчику. Потом, уже после того, как угроза была ликвидирована невероятной силой, что пробуждала в ней призрачная Иша, Варя очнулась. Она стояла на лесной поляне, с оружием в руках, рядом с той девочкой, что подарила ей на прощание подарок. Ледяной ветер обжигал лицо, вынуждая прикрываться рукавом и щуриться. Ревард вглядывался в размытые благодаря снежной буре очертания Жестокой гряды. Погода явно не способствовала полёту франгара. Борта грозили обледенеть, и пришлось применить всё своё мастерство, чтобы в итоге побороть стихию, и наконец увидеть пробивавшееся сквозь пелену мокрого снега солнце. Владения лескатов оставались позади. Трой как мог усмирял ледяную стихию, позволяя кораблю уцелеть, Нейл в это время стоял у штурвала, выводя франгар к спасительной границе. Молодой человек оглянулся на своего товарища, который сейчас походил на снеговика. Энр с тихим рыком отряхнулся, убирая с волос и одежды снег. У них был груз, хоть и пришлось задержаться из-за разгулявшейся непогоды. Теперь путь лежал к солнечному Скендеру, раскинувшемуся на побережье, а оттуда через море — на Азелфлад. При попутном ветре и благоволении Богов, франгар за пару дней достигнет прибрежного города Церун. Трой по-прежнему стоял у борта и смотрел вниз, на распростиравшиеся под ними земли. Нейл глянул на снежного леската. Сегодня хоть меньше стал походить на нежить, видимо рана перестала мучить его постоянной болью. Воин хотел окликнуть своего товарища, но молодой человек сам обернулся к нему: — Твой корабль выдержит этот перелёт, Ревард? — поинтересовался Трой, немедленно замечая, как энр нахмурил свои светлые брови. — Пусть корабль и был не так давно в бою, но достойно справится с возложенной миссией, — проговорил Нейл, крепче удерживая штурвал, — главное, чтобы вы его выдержали, эйсель Миклос. Мужчина ухмыльнулся, когда услышал ворчание леската. Трой замолчал и вновь принялся смотреть вперёд, на белые безмятежные облака. Одежда обоих мужчин вымокла после пребывания в снежной буре, но никто из них не спешил переодеваться. К вечеру франгар уже нёсся над свободным морем, оставляя за спинами путников родной берег. Скендер прощально таял в ночной дымке и переливался множеством огней. С корабля было убрано всё, что могло выдать в нём принадлежность к Роеланду, включая гербовую эмблему Бриартака. И Трою, и Реварду пришлось переодеться, что лишь прибавило хмурости сыну снежного правителя, поскольку по роли ему отводилось место помощника свободного торговца. Энры были достаточно суровым и обособленным народом, жившим в горах и промышлявших охотой. Никто бы не поверил, что один из них связался с лескатами да ещё в товарищи его прописал. Но уж очень походил юный эйсель на нимерладский народец кехнеров, таких же беловолосых и светлоглазых, хоть и не обладавших и каплей магии, да и особым гонором не отличавшихся. Вот и приходилось терпеть унизительное положение, позволяя нанести на левый висок и часть открытой шеи, замысловатые узоры, чтоб ещё больше подтвердить сходство с кехнерами. Трой готов был немедленно рукавом стереть чёрную краску, но сдержался, только выше поднимая воротник врученной Ревардом куртки. Ладно, всё стерпит, лишь бы их поиски увенчались успехом. Нейл, поглядывая на своего сообщника, застегнул удлинённую чёрную куртку, на которой блеснули затейливые пуговицы, и ловким неспешным движением руки, надел на голову чёрную шляпу. Вот выпендрёжник… Трой хмыкнул, проходя мимо энра, и собрался спуститься в каюту. Ревард посмотрел вслед лескату и сложил руки на груди. Долго красоваться не пришлось, поскольку почувствовал, как его охватывает холод, а голова тяжелеет от того, что великолепная шляпа наполнялась противным снегом. — Никакой магии! — проворчал мужчина, отряхивая одежду, — так мы далеко от порта не отойдём… Трой спустился по небольшой лестнице, которая вела на нижнюю палубу и вскоре оказался в одной из немногочисленных кают корабля. Молодой человек хлопнул дверью, и прошёлся по небольшому помещению, останавливаясь напротив круглого окна. Поток ветра, что врывался в каюту, ерошил разбросанные по столу бумаги, грозя снести их на пол, который скрипнул деревянными половицами под ботинками. Трой опёрся обеими ладонями в старую потемневшую раму окна, ощущая под пальцами правой руки зазубрины, видимо оставшиеся после одного из боёв, которые пришлось пережить франгару. При неосторожном движении спина вновь заныла, и Миклос стиснул зубы, но не от боли, скорее от сдерживаемых чувств. Несмотря на то, что была глубокая ночь, спать вовсе не хотелось. Все мысли были о невесте, пропавшей без вести. Если бы только он мог знать заране, хоть на мгновение предположить, что Варвара та, за кем охотятся ведьмы пустоши, то, не раздумывая увёз бы её в Ильхад, скрывая от опасности. Он бы не позволил ей покинуть столичный дом Кайонаодх, на худой конец, раз уж оказались в самом эпицентре случившегося. Можно было долго перебирать в уме варианты, да только проку в них не было никакого. Трой ударил ладонями по раме, оцарапывая кожу о повреждённый деревянный край. От помощника Делмы удалось узнать о предположениях Девина. Дракон считал, что ведьмы намеревались призвать умершую давным-давно Ишу Игрэйн. От мысли, что жалкие сёстры Вахайра посмели использовать для своей цели возлюбленную, у него вскипала кровь, не хуже чем в венах Кайонаодха. Рама пошла изморозью, выдавая чувства молодого человека. Легенду о великой победе над инглеронами им рассказывали с детства, каждому, кто родился на земле снежного Ильхада. Она передавалась из поколения в поколение, как песня гордости и бесспорного величия ледяных лескатов. Порой Трою казалось, что его народ постигнет та же участь, что и возгордившихся жителей Баэль-Маргада, тешивших своё тщеславие, пока оно не выжгло их землю дотла, обратив в пепел. Инглероны повелевали стихией огня, правили жестоко, захватывая всё большие земли, оставляя за собой лишь смерть и разрушения. Это вынудило сплотиться многие народы, вызывая великую войну, в которой они смогли одержать победу. В легендах Ильхада говорилось, что Иша была повержена доблестным полководцем Велди Теринге, статуя в честь которого высилась в главном храме лескатов. Но похожая легенда, конечно же, имелась у любого народа, включая мелкорослых фарийцев. Чей клинок сразил великую королеву — можно было спорить бесконечно, ведь живых свидетелей тому не осталось. Ведьма начала обряд призыва, и теперь Троя мучила мысль, удалось ли ей причинить вред Варваре, и не коснулось ли невесты проклятие огненной Иши. Не пострадала ли она? Напугана ли? Ранена? Верит ли в то, что он ищет её? — Услышь меня… — проговорил он одними губами, прислоняясь горячим лбом к обледенелой раме, — каждый раз, когда одолевает тебя страх или отчаяние — услышь меня. По чёрному небу рассыпалась яркая крошка звёзд, отражаясь в блестевшем под франгаром море. Оно было спокойно и безмятежно, но никак не могло подарить покой тому, кто глядел на него сейчас. Глава 6