Ида Премудрая (СИ)

Мы прошествовали в мой кабинет. Спустя какое-то время к нам присоединился Зяма. Неловко перекатываясь, задыхаясь и вываливая язык, мопс шел за хозяйкой. Пропуская нарушителей спокойствия в кабинет, я краем глаза заметила, как новенькая оказывала первую помощь Михаилу. На глазах остальных дам она протягивала ему стакан воды.
Интересно, остальные барышни ее за это не растерзают? На сердце охранника охотниц много. С другой стороны, Михаил, кажется, вполне счастлив от того, что именно инструктор проявляет о нем столь трогательную заботу. Стало быть, если что он ее спасет. В любом случае — разберутся. У меня вот и без них забот хватает.
— Чем обязана, — недобро посмотрела я на тетю Фаю.
— Что же ты натворила, Ида! Как?! Как ты могла? Мы с твоей матерью знакомы столько лет… Столько лет… Такая… Такая приличная, интеллигентная семья! И ты, Ида!
Я тяжело вздохнула. Что-то меня этот цирк на выезде стал утомлять.
— И чем это я опозорила свою семью, позвольте полюбопытствовать?
— Ты сбила моего мальчика с пути! Подсунула ему эту страшную женщину! Левончик теперь огорчает свою маму. И… И…
Зяма издал душераздирающий всхлип, поддерживающий и сочувствующий…
— Мой бедный сын! Мальчик не кушает!
Мы помолчали. Тихо постанывала тетя Фая, Зяма издавал странные звуки — надеюсь, с ним все в порядке… Я же… глотала про себя неприличные слова. И думала, что я скажу маме, когда она начнет звонить с упреками. Потому что явно начнет — ибо я сейчас эту страдалицу просто выставлю!
— А при чем здесь я?
— Как? — снова заломила руки тетя Фая, но, не увидев ничего в моих глазах, кроме раздражения, сникла: — Левончик очень изменился. Он стал тратить деньги. И говорит мне про правильное питание! Ида, но мальчик должен кушать хорошо, а не правильно! И эта женщина… Она…
— Что с ней не так?
— Когда Левончик привел ее ко мне знакомиться, я… я ее выставила.
— Зачем? — я с трудом запихнула назад ругательство. Мама, гордись! Мне это удалось. — Вы же ничего о ней не знаете?
— Но она мне уже не нравилась.
— Гениально!
— И… Левончик.
— Что он?
— Он теперь не общается со мной.
И тетя Фая расплакалась.
  
Глава восемнадцатая. О любви
 
Добрыми намерениями…
Уфффф…!
Зашла домой, скинула туфли, бухнулась на диван и счастливо пошевелила пальцами. День получился… насыщенный. С трудом выпроводив тетю Фаю, провела несколько тренировок. Нагрузка, конечно, получилась та еще, но как же, черт возьми, приятно вернуться! Я соскучилась по любимой работе, где все получается и все понятно.
После зала зависла в своем кабинете, расписывая планы по захвату Вселенной… Не… Что-то не то. Зачеркнуть. По продвижению своих студий йоги. Вот проведу праздник у себя на основной базе — и надо мотаться по остальным, смотреть, что да как. Активизировать рекламную поддержку в Интернете. Надо только ее как следует просчитать.
За всеми этими полезными и приятными вещами я забыла, что собиралась позвонить Леве и сообщить ему, что он мне должен, как земля — колхозу. А если на территории моего бизнеса подобный скандал произойдет еще раз, то по гроб жизни. Причем я не уверена, что долгой и счастливой.
Ладно. Пусть эту ночь спит спокойно. Физическая нагрузка, день правильного питания и зеленого чая настроили меня на благодушный лад. Сейчас приму душ. И лягу спать пораньше. Силы восстанавливаются и красота возвращается, если спать ложиться раньше полуночи. Главное, не перепутать режим сна с режимом питания! Есть надо прекращать намного раньше.
Заходя в комнату, споткнулась о свой чемодан. Не разобранный. Как приехала, так и поставила у порога. И все на этом. Ох, мамы на меня нет…
Улыбнулась, вспоминая поездку в Тай. Слоны. Кайт. Приезд Кирилла. Наверное, в этом порядке. Главное, самому совершенству не проболтаться случайно, что он на почетном, но третьем месте.
Мое внимание привлекла надпись. Черные жучки-паучки… Иероглифы. Все-таки интересно, что они обозначают? Что здесь написано, на чемодане? Надеюсь, не что-то неприличное. А то поеду к тем, для кого японский знаком и опозорюсь. Хотя… Кирилл же ничего не сказал, хотя чемодан видел. Он же его знает! Японский. Наверняка бы сказал. Можно, конечно, в интернете посмотреть. Только это долго. Лень. Не хочу. Если вспомню — спрошу у Кирилла.
— Треньк! — требовательно позвал меня телефон.
О! Как раз к ночи. Призвала — появился.
«Не могу заснуть, скучаю». И фото. Лица у людей, которые сами себя фотографируют, самые что ни на есть специфичные. Только не у него. Он какой-то… идеальный. Во всем. Даже селфи и то — шикарное! Ехидное только очень.
— И я, — отвечаю, шлю смайлик со слезинкой.
«А фото?» — огорченно пискнул телефон.
— Вот буду красивой, как тогда, в шоколадном платье — тогда и только тогда.
«Идаааа. Ты…»
— Что? Твоя любовь?
— ДА.
Не задумываясь, не колеблясь.
Я вздохнула. Не знаю, что почувствовала. Слишком много всего. Но… почему-то и досаду тоже. До слез захотелось, чтобы этот мужчина был моим. И только моим. Ни с кем не делить. Ждать с работы. Спать в одной постели. Молчать, обнявшись. Я… ребенка от него хочу!
Дожила…
Телефон тоже молчал. На том конце провода задумались. Или заснули? Сознание потеряли от счастья? Ждут в ответ признаний от меня?
Может, стоило это все написать? Включить запись и прокричать? Потому что буквами все это выразить невозможно.
Я помедитировала над телефоном, не понимая, что мне делать. И написала:
«Я тебя люблю».
Молчание… Заснул? Обрадовался? Огорчился?
Да черт с ним, в конце-то концов! Нравится — не нравится, доволен-не доволен. Чему я там учила девочку на острове Пхукет? Главное, чтобы тебя все устраивало. И именно ты сама была счастлива, потому что ты — главное счастье, что у тебя есть! И другого не будет…
И снова к вопросу о том, что советы гораздо легче давать, нежели воплощать в жизнь.
Особенно такие, как «Будь счастлив», «не переживай». «Прекрати жрать на ночь; иди в спортзал; иди в бассейн; бросай курить — вставай на лыжи». Хорошо хоть у меня с этим проблем нет. Я вздохнула. Так. Ида! Соберись.
О, вот и еще один повод. Телефон забулькал, как мопс тети Фаи. И к чему бы это?
К звонку от мамы.
— Да, — осторожно проговорила я.
— Ида! — торжественно начала мама.
Как присягу зачитывала, честное слово! Такой серьезный настрой откровенно и пугал. Ну как минимум — сильно настораживал…
— Даааа, мам?
— Я ей все сказала.
— Кому?
— Фае.
Упппс.
— Я сказала ей, чтобы она не смела приходить к тебе на работу и отвлекать. Потому что это — бизнес. Это — репутация. И твоим клиентам совершенно нет необходимость быть посвященными в наши дела.
Бог мой! Мама — и праведный гнев. Да еще и не на меня…
— Маам…
— Что, доченька?
Вот, честно говоря, я планировала сказать, что я ее люблю. И очень благодарна за поддержку. Но получилось следующее:
— Мам, мне так нужна твоя помощь. Ты можешь поработать у меня?
Я ворочалась и ругала себя. Конечно, потом я ругала себя за то, что себя ругала. Потому что себя надо хвалить, холить и лелеять. Не поручать же такое важное дело посторонним. Нельзя себя ругать. Нельзя…
Вот кто меня за язык тянул? Что мне теперь с мамой делать? Чем я думала? А? Где она и где диета? Здоровый образ жизни в целом и йога в частности? Как сейчас вижу: ой, вы ж мои девочки! Как исхудали! Идочка, а почему пустой зеленый чай? Хотя бы печенье? И такое скорбное лицо с заламыванием весьма далеких от худобы рук.
Я вздохнула…
Если б до трясины собаки Баскервиллей стон души моей долетел — загнулся бы бедный пес от зависти.
Ночь уже. Завтра бегать и бегать. А никак не уговорить себя заснуть…
Утром меня настиг еще один кошмар тех, кто плохо спит — невозможность проснуться. После некоторых переговоров с будильником — он упрямый и если его обзывать, то звонит звонче и настырнее, я поднялась. И… зазвонил телефон.