Боевой маг

кто-то убежден, что он пророк Пресветлого Владыки, другие могут увидеть в целительских способностях извращение человеческой природы. Священные книги часто оставляют простор для толкований, но люди не станут поддерживать Тэйкона, если поверят, что он подпитывает свое могущество, поедая человечину и принося ритуальные жертвы.
Подробности Таландра оставила на усмотрение своего поверенного, Гундера. Его главная задача, пояснила она в записке, это жители Перицци. Принцесса дозволила Гундеру делать все, что он сочтет нужным, лишь бы город остался свободен от внешнего влияния. Она свернула записку в маленькую трубочку и велела слуге отнести ее на чердак.
Спустя какое-то время в комнату вошел интендант Джонкравиш. Его сапоги гулко стучали по каменным плитам. Несмотря на поздний час, он выглядел бодро; впрочем, моррины вообще славились выносливостью. Желтые проницательные глаза на слегка клиновидном лице не выдавали ни одной мысли. Таландра знала Джонкравиша всю свою жизнь и, в отличие от многих, не боялась его пристального взгляда.
Интендант носил военную форму без знаков различия, которые говорили бы о его звании. Не носил он и драгоценностей или прочих излишеств. Стройный не по годам, Джонкравиш, как всегда, был одет с иголочки и блестел черными наполированными рогами. Он вел беспорочную жизнь, не брал взяток, большую часть денег отправлял семье и отличался исключительной преданностью. Шпионы запада ненавидели его всей душой.
– Жутко выглядите, принцесса, – сказал он, усаживаясь на стул.
– Спасибо.
Таландра знала, что на его губах играет улыбка, хотя не видела ее за густой бородой.
– И похудели страшно. Перекусите и отправляйтесь в постель.
– Я только это и слышу. Скоро. Еще чуть-чуть.
– Вы хотели поговорить о наших запасах, так?
– Да. Как идут дела в опорных пунктах?
Джонкравиш долго смотрел на нее, прежде чем ответить.
– Тяжеловооруженные воины охраняют их круглые сутки. В тайниках держат запасное оружие, еду и кое-какие сюрпризы. – Он неопределенно махнул рукой. – Придется отступать, так? Что ж, мы готовы.
– Хорошо.
– Но вы позвали меня не за этим, – продолжал Джонкравиш. – Вы никогда не проявляли ко мне интереса.
– Неправда. Я знаю вас всю жизнь. Как и мой отец.
– А еще раньше – его отец. Я имел в виду интерес к моей работе, но это вы тоже знаете. Не заговаривайте мне зубы, дитя, – покачал он головой. – Вы сомневаетесь в моей преданности?
– Конечно нет!
– Значит, думаете, что ваш отец и его генералы ничего не смыслят в войне? Что они неуклюжие дураки и недостойны соли в их крови, так?
– Нет.
– Тогда говорите прямо. Времени мало, и я уже не так терпелив, как раньше.
Таландра вздохнула.
– До начала войны я получала регулярные донесения из Морриноу. За последние три недели многие моррины оставили свои дома и лавки в Севелдроме, чтобы вернуться на родину. Как сообщают мои источники, добрались туда немногие. Я не могу этого доказать, но уверена, что их перебили в дороге. Западная пропаганда обвиняет в их гибели севелдромцев и моего отца.
Джонкравиш выпрямился и сложил руки на груди. Его белая кожа в пурпурных мраморных разводах казалась при свечах почти прозрачной. Аккуратно подстриженные волосы и борода давно поседели, но Таландра помнила, как в детстве видела в них черные островки. Джонкравиш некоторое время смотрел в пустоту, а потом перевел взгляд на принцессу.
– Вы хотите о чем-то спросить?
– Что вы знаете о морринских фанатиках?
– Да, похоже, это их рук дело, – кивнул моррин. – Из-за них я и покинул родину. В свое время мы считали их всего лишь кучкой рассерженных юнцов, которые устраивают на улицах беспорядки. Однако с каждым днем их ряды росли. Я слышал, теперь они получили место в Совете и отравляют воздух своими речами.
– Ваши сведения устарели. В Совете у них уже большинство. Подозреваю, тут не обошлось без Чернокнижника.
– Пожалуй. А может, все к тому и шло…
– У вас остались связи или друзья? – спросила Таландра.
– Остались. Но разве у вас самой нет шпионов в Морриноу?
Принцесса пожала плечами.
– Они вдруг замолчали. Боюсь, их бросили в тюрьму или убили.
В комнате ненадолго повисла тишина. Джонкравиш обдумывал, к чему клонит принцесса.
– Вы хотите, чтобы мои друзья шпионили на вас? – прошептал Джонкравиш.
– Нет. Я знаю, что ваш народ думает о шпионах. Я лишь хотела с ними… побеседовать.
Согласно известной присказке, если два моррина сойдутся на улице, то не расстанутся, пока не проговорят хотя бы час. Джонкравиш и сам иногда шутил, что его соотечественники ходят в храмы по двум причинам, из которых молитвы – только вторая, а первая – сплетни.
– До меня доходит много слухов, но я хочу знать, сколько в них правды, а какие пущены, чтобы вызвать к нам ненависть, – сказала Таландра.
– Я подумаю.
Принцесса вздохнула с облегчением: Джонкравиш мог и не согласиться.
– Спасибо.
Старый моррин направился было к выходу, однако что-то в лице Таландры его остановило.
– Вас что-нибудь беспокоит?
– В армии четыре тысячи морринов, в Чарасе живет вчетверо больше. Вы и сами понимаете: с началом войны, когда в ворота внесут первые трупы, люди начнут искать козлов отпущения.
Таландра взглянула на его рога и прикусила язык. Расистский намек был до того стар, что моррин его даже не заметил. Общение с Граэгором – тем еще сквернословом – не шло принцессе на пользу.
– Я не оставлю свой пост, – рассердился Джонкравиш, – и не буду прятаться. Севелдром стал мне домом раньше, чем ваш отец появился на свет. В Морриноу я был изгоем, потому что не кланялся Всеблагой Матери и не молился дважды в день. Здесь я моррин, это верно, – но всего лишь один из толпы.
– Само собой, – примирительно сказала Таландра. – Я знала, что вы не захотите прятаться. Речь не о вас.
– А о ком? – неуверенно спросил Джонкравиш.
– О морринском после. Мы приняли под свою защиту посольства большинства западных стран. Посол Кортаирлен, похоже, не видит никакой опасности – или считает себя неуязвимым.
– Обычное дело для молодежи – ему и ста лет не исполнилось. Постараюсь его убедить.
– Спасибо.
– Ну, теперь-то вы отдохнете?
Джонкравиш дождался кивка, поднялся и ласково, как в детстве, провел рукой по ее волосам. Таландра, хотя это было невежливо, чуть было не спросила, сколько ему лет. Моррины жили вчетверо дольше людей. С того дня, как она появилась на свет, для Джонкравиша прошли считаные минуты.
Стук сапог затих в коридоре. Принцесса решила при случае расспросить его о своей матери. Старые воспоминания тускнели. Было бы хорошо услышать о ней от кого-то, кто не жаловался на память.
Таландра подумала, не отправиться ли в постель, однако предстояло еще столько работы! Она положила голову на стол – всего на минуточку – и тут же уснула.
Глава 6
Утро выдалось холодным, а тусклое голубое небо оставляло мало надежды на дождь. Плохой день для урожая, но в самый раз для начала войны.
Разведчики возвращались из южного ущелья мимо Варгуса и его товарищей, которые выстроились на линии фронта. Южане были привычны к долгим переходам. Короткий рывок, чтобы опередить