Боевой маг

оставили врагу времени на атаки. Мы сдали назад, а разведчики обеспечили прикрытие. – Он кивком головы показал на Вулфа. Да уж, похвала хоть куда… Старый генерал явно был чем-то расстроен.
– На каждого убитого с нашей стороны приходится от трех до пяти врагов, – добавила Таландра. – Самые большие потери мы понесли, когда они прорвались через северный проход.
Все, кто был в комнате, знали: нынешняя тактика годится лишь для того, чтобы замедлить преследование. Как только оба войска отойдут на приличное расстояние от Рытвинных холмов с их неровными землями, придется дать открытый бой. Даже тогда им не избежать постепенного отступления, а затем начнется то, чего Таландра боялась больше всего.
– А что боевые маги? – обратился король к Балфруссу.
– Утомлены. Хотя один из Осколков убит, легче не стало.
– Почему? – спросил Граэгор. – Ведь вас теперь больше.
– Не все так просто.
– Что сложного?
– Одни боевые маги сильнее других, – объяснил Балфрусс. – То же касается и Осколков.
– Разве вы не сильнее, когда вместе? – все больше раздражался генерал.
– Граэгор! – одернул его король.
Балфруссу это стало надоедать.
– Разве я учу вас, как устраивать ловушки и куда направлять войска? – спросил он. Граэгор открыл было рот, но Балфрусс его перебил. – Вы понятия не имеете, как работает магия.
– День был долгий, – вмешался король. – А утром вас ждет обратная дорога. Спасибо, что явились на встречу.
Балфрусс пожал ему руку и под пристальным взглядом Граэгора вышел из комнаты.
– Какие настроения среди солдат? – продолжал Маттиас. Остальные генералы посмотрели на Вэннока, который почти все время проводил в лагере. Граэгор ни на шаг не отходил от короля, а Вулф нигде долго не задерживался и не знал, чем живут простые вояки.
– Когда мы потеряли северный проход, люди приуныли, но с тех пор воспрянули духом. Не припомню, чтобы солдаты так хорошо сражались. Даже странно, – с искренним удивлением сказал Вэннок.
– Ничего странного, – отозвался Граэгор. – Я не в первый раз вижу: солдаты сближаются, когда понимают, что между ними и Создателем никого, кроме однополчан, нет.
– Здесь что-то другое, – произнес Вэннок, закусив губу.
– Другое или нет, это работает, так что нечего воду толочь, – ответил Граэгор, опять выходя из себя.
– Тала, у тебя есть новости с запада? – спросил король.
Принцесса передала им последние донесения шпионов о перемене в здоровье Тэйкона.
– Есть еще более тревожные слухи. Горстка зекорранских фанатиков объединила свои религиозные пророчества с отколовшейся морринской сектой. Ничем не примечательный культ перерос в нечто большее.
– То есть? – спросил Граэгор.
– Тэйкон положил начало собственной религии.
– Яйца Создателя! – презрительно сплюнул старый генерал.
– Зачем ему это? – спросил Вэннок. – Моррины и зекорранцы никогда не променяют веру предков на новую религию.
– Он пытается укрепить свое положение. Чем прочнее связь между писанием о Пресветлом Владыке и сказками о Тэйконе, тем легче убедить людей, что он – долгожданный пророк. Фанатики чувствуют себя изгоями и отчаянно жаждут власти. Они собрались под знамена Тэйкона, потому что сейчас это самая могущественная сила на Западе.
– Он сумасшедший, – сказал Граэгор.
– Да, – согласилась Таландра, – и с каждым днем становится все менее предсказуемым.
– Но не менее опасным, – предупредил король. – Не забывайте, двуличие и звериная жестокость не помешали его отцу править Зекоррией тридцать лет.
– Мои шпионы делают все возможное, чтобы подорвать альянс изнутри, – продолжала Таландра. – Зекорранцы и моррины стали идолопоклонниками. Их религиозность может в кои-то веки оказать нам услугу. Наше лучшее оружие против Тэйкона – это правда. Мои люди изо всех сил стараются помочь северянам ее увидеть. Среди них уже закипает недовольство, и мы втайне поддерживаем мятежников.
Король поднялся, остальные последовали его примеру.
– Мне надо поспать. Предлагаю и вам сделать то же самое. – Он со значением посмотрел на Таландру.
– Скоро, – пообещала она.
Остальные потянулись к выходу, но принцесса осталась на месте.
Спустя короткое время в кабинет вплыла Шанимель, ее самое доверенное лицо. Среди морринов шпионы встречались невероятно редко, и Шани, хотя она прожила в Севелдроме почти всю жизнь, понадобились годы, чтобы стряхнуть с себя гнет вековых традиций.
Ее и без того бледную кожу оттеняли пурпурные штаны и плащ новейшего покроя. Черные волосы были стянуты в конский хвост, обнажая изгиб шеи и слегка заостренные уши. Рожки, чуть крупнее запонок, прятались под прической.
– Вы хотели меня видеть?
– Да, садись, пожалуйста, – пригласила Таландра.
Шани оглянулась на открытую дверь, где маячили два охранника. Они будут сопровождать принцессу до самых королевских покоев и только там оставят одну.
Таландра вкратце пересказала новости о новой религии Тэйкона. Шани не отличалась набожностью, однако известия явно ее встревожили. Хотя Севелдром давно стал ей домом, она по-прежнему принимала близко к сердцу дела родного народа.
– Полагаю, вы хотите принять меры к низвержению этого культа? – спросила Шани.
– Да, и, сдается мне, меры нужны чрезвычайные. Жечь старые храмы какого-то забытого бога – это одно. Историки и горстка верующих поплачут, но остальные не станут вмешиваться.
Шани подняла бровь.
– Насколько чрезвычайные?
– Пошли весточку Гундеру. Пусть сожжет церковь Создателя в Перицци.
Шани потрясенно уставилась на нее. Другие религии появлялись и исчезали в пыли веков, но Создателю поклонялись во все времена, о каких только знали историки. Таландра обдумывала разные варианты, однако ни один не произвел бы на людей подобного впечатления. Столица Йерскании должна была любой ценой сохранить независимость.
К Шани наконец вернулся дар речи.
– Это будет непросто.
Принцесса фыркнула.
– Гундер и его люди что-нибудь придумают. Есть еще кое-что. В Перицци направляется первосвященник Филбин.
Главный пастырь Церкви Святого Света, один из самых влиятельных мерзавцев Зекоррии, стоял во главе разветвленной сети священников, которой управлял, как собственной армией. Те, кто не сходился с ним во взглядах, имели обыкновение исчезать или становиться жертвой несчастного случая. Таландра давно и пристально следила за его восхождением к власти.
– Он не нашел другого времени для паломничества, чем самый разгар войны? – спросила Шани. – Вряд ли он несет хорошие новости.
– Я тоже так думаю, – согласилась Таландра. – Но мы можем обратить это себе на пользу. В Зекоррии его окружают толпы сторонников, там до него не добраться.
– Вы же не хотите…
– Нет, хотя и думала об этом, – призналась Таландра. Она села за стол и набросала Гундеру шифрованное послание.
– Филбин не из тех, кого можно подкупить, запугать или заставить силой, – сказала Шани. – Чем вы его возьмете?
– Правдой, – широко улыбнулась Таландра. – Правда – наше лучшее оружие, чтобы напомнить ему, кто он такой и как сильно его народ сбился с пути.
Судя по лицу, Шани это не убедило, но Таландра знала, что в глубине души помощница ей доверяет. Та взяла записку и опять оглянулась на дверь.
– На сегодня все? – спросила Шани, подняв бровь.
Таландра откашлялась. Их могли подслушать, поэтому приходилось быть осторожной.
– Да. Уже поздно, а мне еще нужно кое с кем встретиться.
– Значит, до завтра.
Таландра кивнула стражникам, чтобы те пропустили Шани, а оставшись одна, зевнула так, что хрустнула челюсть и из глаз брызнули слезы. В таком виде ее и застал Балфрусс.
– Может, лучше