Боевой маг

на ней мешком. Рядом с Мариссой она напоминала костлявого мальчишку.
– Идемте, – сказала Марисса. От ее улыбки у Таландры потеплело на сердце.
Хозяйка провела их по короткому коридору. Отовсюду на гостий смотрели дорогие вазы из шаэльского стекла, необычные масляные картины – судя по всему, зекорранские подлинники – и скульптуры, вырезанные из ярких цветных кристаллов. За невзрачным фасадом дома скрывалось дорогое и уютное убранство, говорившее об огромном богатстве.
В конце коридора Марисса жестом пригласила девушек в небольшую комнатку. Таландра ожидала увидеть рабочий кабинет, а обнаружила спальню: шелковые портьеры, мебель из темного дерева и стол у стены, на котором стояли бутылки с виски. Марисса приглашающим жестом указала на них.
– Спасибо, – поклонилась Шани.
– А ты, дорогая? – спросила хозяйка, но Таландра покачала головой. Пожав плечами, Марисса щедро плеснула в два стакана и протянула один Шани. – Можешь снять капюшон. Все, что случится в этих стенах, не выйдет наружу.
Таландра открыла лицо, и глаза Мариссы слегка округлились – всего на миг.
– Ты знаешь, что очень похожа на принцессу?
Таландра рассмеялась.
– Да, мне часто об этом говорят.
– Что ж, вряд ли ты пришла искать работу.
– Нет. Мы здесь по поводу одного из ваших клиентов.
Марисса покачала головой.
– Жаль. Ты могла бы заработать целое состояние. Я знаю многих – и мужчин, и женщин, – кто с удовольствием трахнул бы принцессу, а за неимением ее – тебя. Подходящее платье, немного косметики – и вас с ней не отличишь.
– Предложение интересное, но я воздержусь.
– Если когда-нибудь захочешь сменить ремесло, дай мне знать, – сказала Марисса. – Итак, ты работаешь на Шани?
Шани, чуть не выплюнув виски, закашлялась.
– Нет, мы работаем вместе.
– И с чем вы пришли? – спросила Марисса.
– Посол Мабон плохо себя вел.
– Еще мягко сказано.
– Не в этом смысле, – вставила Шани.
– А… Что ж, могу только повторить: все, что происходит в этих стенах, исключительно частное дело.
– Нам бы только перемолвиться с ним словечком. Мы не желаем ему вреда и не охотимся за его секретами, – пообещала Таландра.
– На самом деле, все ровно наоборот, – добавила Шани. – Мы пришли ему помочь.
Марисса плеснула в свой виски воды, поболтала стакан и отпила.
– Это повлияет на его отношения с моим заведением?
– Мы надеемся, что не повлияет, – сказала Таландра. – Тем не менее я уполномочена проследить, чтобы вам полностью возместили убытки, если он решит перенести свои дела в другое место. – Шани положила на стол тяжелый кошель. – Примите этот скромный подарок в знак нашей признательности.
Марисса даже не взглянула на деньги – судя по богатому убранству дома, ей это было ни к чему. Таландра задумалась, можно ли вообще на нее повлиять. Вместо прямого ответа Марисса пристально изучала гостей. Принцесса старалась ни малейшим движением не выдать мыслей.
– Вы что-то скрываете, – наконец сказала Марисса, – но вряд ли это имеет отношение к Мабону. Я ценю твою дружбу, Шани. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы это дело испортило наши отношения.
– Не испортит, я обещаю.
– Посмотрим, – промурлыкала Марисса. – Мабон наверху, в восьмой комнате. Китти отправьте ко мне.
В коридоре даже через толстые двери принцесса слышала странные шумы и довольные стоны. Мужские и женские голоса сливались в криках и шепотах страсти и боли. Дверь слева чуть приоткрылась, и за ней показался голый мужчина на четвереньках, с уздечкой на голове. Верхом на нем скакала женщина, затянутая в кожаный наряд. Дверь захлопнулась, но Таландра еще какое-то время слышала крики блаженства, вторящие свисту кнута. Только дойдя до конца коридора, она поняла, что человек на четвереньках – глава Гильдии писцов.
В восьмом номере ее глазам предстало еще одно необычное зрелище. Зекорранский посол Мабон – голый, лицом к стене – висел на кресте, опутанный цепью. Рядом, сжимая в руке кнут, стояла высокая женщина, на которой из одежды были только высокие сапоги. На заду у посла уже краснели многочисленные рубцы.
– Марисса хочет тебя видеть, – сказала Шани, сняв с двери длинный плащ и накинув его женщине на плечи. Они вдвоем вышли в коридор и закрыли за собой дверь.
– Китти? В чем дело? – Цепи мешали послу обернуться, и он изо всех сил вытягивал шею.
– Она вышла, – сказала Таландра.
– А когда вернется? – спросил Мабон.
– Скоро, посол. А пока мы поговорим.
Мабон снова дернулся, и Таландра подошла к нему сбоку, чтобы он смог ее разглядеть.
– Яйца Создателя!
– Вы себе льстите, – сказала Таландра, кивнув на его сморщенную мошонку. – Но мы не будем обсуждать, как вы проводите свой досуг.
– Что вам нужно? – спросил Мабон.
– Мне сообщили, что Тэйкон бросил вашу семью в темницу. Что он обещал прирезать и даже зажарить их, если вы не будете поставлять ему секретные сведения о наших военных укреплениях.
– Моему сыну пять лет! – взмолился Мабон сквозь слезы. – Дочке через три месяца будет тринадцать. Умоляю, пощадите! Если от меня не будет вестей, он убьет моих детей.
– Не беспокойтесь, посол. Я вам помогу. На самом деле, я даже позабочусь, чтобы вы регулярно отправляли отчеты обо всем происходящем в Чарасе.
– Что?
– Да, только эти сведения буду предоставлять вам я. Чистые выдумки, но достаточно правдоподобные.
Мабон облегченно вздохнул и обмяк в цепях.
– И что вы за это потребуете?
– Ничего, – дружелюбно улыбнулась принцесса. – Я не стану подвергать опасности вашу семью. Обещаю.
– Спасибо.
– За вами наверняка следят, поэтому ведите себя как обычно. Если вы дадите повод для подозрений и Тэйкон об этом услышит… – Вероятность была крайне мала (принцесса знала всех зекорранских шпионов в столице и держала их под надзором), но Мабону не мешало оставаться начеку.
– Чем я заслужил эту милость? – спросил Мабон.
До сих пор посол был верноподданным Зекоррии и придерживался вполне умеренных взглядов. Спокойный и здравый голос мог оказаться полезным в стране, где всё громче звучали крики фанатиков.
– Когда закончится война, вас вернут домой. Настанет день, и я вспомню о непогашенном долге. Тогда вы отплатите мне сполна – услугой за услугу.
Затея была ненадежная: едва оказавшись дома, Мабон мог проболтаться. Впрочем, польза от него все же будет – донесения в Зекоррию станут очередным источником ложных сведений о Севелдроме.
Мабон тяжело вздохнул.
– Понимаю.
– Хорошо. В таком случае возвращайтесь к своим вечерним развлечениям.
– Вы так уверены, что выиграете войну, Ваше Высочество, – сказал Мабон. – А если нет?
Таландра много времени размышляла над этим и строила планы – на всякий случай. Она прикладывала все силы, чтобы этого не случилось, но знала: всегда полезно готовиться к худшему.
– Вас все равно отправят домой, а меня закуют в цепи. И тогда, я надеюсь, вы сохраните хорошие воспоминания о том, как с вами обошлись.
– Ваше Высочество! – сказал Мабон, склонив голову. Учитывая его положение, жест вышел немного нелепым, но принцесса ответила ему таким же церемонным поклоном.
* * *
Таландра брела по коридору в свои покои, спотыкаясь и не разбирая дороги. Указания для подручных и шпионов, тактика на поле боя – от попыток все это запомнить голова шла кругом. И как только отцу, наблюдавшему за ходом битвы, удавалось