Боевой маг

или бывшего уличного задиру. Это был крепкий зекорранец, и держался он как солдат.
– В сторону, толстяк! – приказал один из его спутников, чуть не сбив Гундера с ног. Другие вломились следом, оставив офицера на пороге.
– Вы обвиняетесь в шпионаже и работе на иностранные силы, враждебные императору Тэйкону, – произнес тот. Ни одна мысль не отражалась в его черных глазах, зато кустистые брови шевелились с каждым словом, придавая лицу комическое выражение. – Мы получили сообщение о подозрительной деятельности.
– Я всего лишь торгую пряностями, – сказал Гундер. – Клянусь Пресветлым Владыкой, я ничего не знаю о шпионах. Пусть он покарает меня, если я лгу.
Гундер приложил руку к сердцу. Офицер хотел повторить жест, но вовремя одернул себя. От старых привычек трудно избавиться. Он еще верил в Пресветлого Владыку, хотя Избранным это не пристало.
Судя по звукам, солдаты хозяйничали на кухне и расшвыривали вещи по полу.
– Если вы честный торговец, то не будете возражать против обыска.
– Конечно, – ответил Гундер, посторонившись. – Входите, пожалуйста. Выпьете чаю или, может быть, вина?
Зекорранец удивленно посмотрел на него и переступил порог. Он явно не привык к такому обхождению.
– Нет, спасибо.
В глубине дома разбилось что-то тяжелое. Гундер поморщился.
– Полегче там! – крикнул офицер, торопясь на кухню. Гундер тихим шагом, подобающим человеку с лишним весом и больным коленом, отправился за ним.
Как и следовало ожидать, все шкафы и ящики на кухне были открыты, а их содержимое валялось по столу и полу. Разбитые бокалы хрустели под ногами погромщиков.
– Постарались ничего не пропустить, капитан, – сказал один из них, обнажив в широкой улыбке кривые желтые зубы. Он протолкнулся мимо Гундера в гостиную, вытащил меч и постучал острием по изысканной черной вазе на каминной полке.
– Хочешь нам что-нибудь рассказать?
– Не понимаю, о чем вы, – ответил Гундер.
Желтозубый скорчил гримасу и столкнул вазу с полки. Та громко разбилась о плиточный пол. Остальные погромщики развеселились. Желтозубый указал мечом на акварельный рисунок над камином, который Гундер приобрел на местном рынке. Он стоил недорого, но чем-то к себе привлек. Рисунок изображал рабочий день в порту – корабли торопились занять место в доках, а моряки, словно муравьи, разгружали товары. Больше всего Гундеру нравилось небо. На нем не виднелось ни облачка, только одинокая белая чайка парила высоко над шумом и толкотней. От рисунка веяло свободой и покоем.
– Так что, говорить будем? – спросил Желтозубый, вдавив острие в холст. – Жалко мазню-то? Дорогая, небось?
Гундер хотел запротестовать, но осекся. Он вдруг понял, что искренне озабочен судьбой картины – дешевки, имеющей лишь сентиментальную ценность. Краем глаза он увидел свое отражение в декоративном зеркальце, еще одной вещице ручной работы, приобретенной по внезапному порыву. Из зеркальца на него смотрел толстый купец.
– Хочешь нам что-нибудь рассказать, толстяк? – повторил Желтозубый, теряя терпение.
– Нет, – ответил Гундер. Громила полоснул мечом по холсту, а его подельники разошлись по комнатам, продолжая обыск. Гундеру было жалко картину, но он запретил себе давать волю чувствам и безучастно слушал, как по всему дому бьют и ломают его имущество.
Офицер с удивлением наблюдал, как он сидит, словно не замечая погрома. Через пару минут солдаты вернулись. Вид у них был недовольный. У Желтозубого из штанов торчала белая мраморная статуэтка, в которой Гундер узнал фигурку из своего домашнего алтаря. У других погромщиков карманы тоже подозрительно оттянулись.
– Пусто. Ни документов, ничего.
Офицер указал на плохо спрятанную статуэтку.
– А это что?
Желтозубый осклабился и вытащил из кармана фигурку Пресветлого Владыки.
– Не по закону. Тэйкон – наш единственный истинный Бог, а это просто хер с фонарем.
Офицер вырвал статуэтку из рук Желтозубого и отвесил ему оплеуху.
– Пошел вон!
Гундеру на секунду показалось, что громила выхватит оружие, однако тот, увидев, как офицер и сам потянулся к мечу, передумал.
– Вы все – выворачивайте карманы и выметайтесь!
Изобразив на лицах надлежащий испуг перед старшим по званию, Избранные побросали у порога краденое и вразвалку вышли на улицу. Офицер несколько раз глубоко вздохнул, а затем осторожно поставил фигурку Пресветлого Владыки на стол и с почтением прикоснулся к ней.
– Прошу прощения за ущерб, – сказал он. – Я прослежу, чтобы вам оплатили убытки.
– Ничего важного не пострадало, – фальшиво улыбнулся Гундер. – Все легко можно будет восстановить.
– Что ж… – Офицер явно не знал, что еще сказать. Он пожал плечами и направился к двери. Гундер окликнул его у самого выхода.
– Я бы предложил вам помолиться вместе, но не хочу нарушать новые законы.
Офицер застыл на пороге. Он как будто снова приготовился к извинениям, но вместо этого вздохнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Гундер опустился на стул и окинул взглядом разгромленный дом.
Стояла такая тишина, что от нее гудело в ушах.
– Полагаю, ты все слышала? – обратился он к пустой комнате.
– Большую часть.
Из кухни в гостиную вошла Роза. На ней был длинный черный плащ, однако под ним на миг промелькнула короткая юбка из темной кожи, высокие сапоги и черный корсет с красным кружевом – не самый обычный ее наряд.
Гундер поднял брови, и Роза плотнее запахнула плащ.
– Что, лучше не спрашивать?
Она покачала головой. Гундер решил не настаивать. Он знал, что у Розы есть несколько имен для прикрытия, но впервые видел ее в костюме. Наряд разительно контрастировал с ее характером. Но, опять же, ему ли судить? Гундер и про себя уже не знал, где кончается толстяк из зеркала и начинается он сам.
– Ты теперь изменишь наши планы? – спросила она, кивнув на дверь.
– Нет. Просто впредь нужно быть осторожнее. – Гундер взял со стола фигурку Пресветлого Владыки. Скульптор приложил все усилия, чтобы избежать святотатства. Под капюшоном не проступало ни единой человеческой черты, ни даже тени от носа или скулы. Человек без лица. Что ж, весьма уместно. – Как прошла последняя встреча с местными заговорщиками?
– Неплохо. Драссийские наемники небольшими группами проникают в страну и в город. Их размещают на заброшенных складах и в поместьях за каменными стенами – таких, куда Избранные не смеют соваться. На подходе еще больше людей. Через несколько дней у нас будет достаточно воинов, чтобы удержать город. Пожалуй, хватит даже, чтобы остановить армию захватчиков.
– Хорошо.
– У тебя все в порядке? – спросила Роза, подойдя ближе.
Гундер пропустил вопрос мимо ушей.
– Я говорил кое с кем из старших офицеров в городском Дозоре. Предстоит серьезная и кропотливая работа. Они осторожничают в связи с последними событиями.
– Их можно понять. А больше ничего не случилось? Ты как-то… изменился.
– Все хорошо. – Гундер выдавил улыбку. – Я получил весточку с севера. В Зекоррии первосвященник Филбин читает проповеди против Тэйкона. Среди людей растет недовольство. В столице напали на группу фанатиков императора. И перед новыми храмами Тэйкона уже собиралась толпа. Кстати, ты заметила: у нас опять взялись строить императорский храм?
– Я думала, мы сделали всё, чтобы подорвать строительство, – поморщилась Роза.
– Видимо, не всё. Армия Севелдрома отступает в Чарас.