Южноморск (СИ)

- Давай и ты с нами, если мама не возражает, - согласился Пётр.
- Не возражаю, - вздохнула Юля. - Если понадобится, и меня можешь привлечь, я на этой неделе тоже свободна.
- Только завхозу руку поправь, - напомнил Марат, - и можешь в Африку отправляться.
*
25 марта директор детдома решил перед обедом поработать с документами, проверить поступления денег на счета детдома. А то некоторые фермеры, заполучив почти дармовую рабочую силу, не торопились расплачиваться, затягивая с перечислением денег. За этим Шумов следил строго, сразу принимая меры. Не платишь - не получаешь работников.
Но в этот раз работать ему помешали. Он только разместился за своим рабочим столом, с удовольствием окинув взглядом шикарную обстановку недавно отделанного кабинета, как в дверь заглянула напуганная секретарша.
- Борис Викторович, там из Москвы, новый директор...
- Какой директор? - недовольно взглянул он на секретаршу, - я занят.
- Придётся пока отложить занятие, - послышался мягкий, но уверенный женский голос, и в кабинет, отодвинув секретаршу, вошла молодая женщина в деловом костюме. - Дело в том, что с 1 апреля я назначена новым директором этого детского дома. Меня зовут Вера Ивановна Суворова. Вот назначение, прошу ознакомиться.
И она подала ему лист бумаги. Шумов оцепенел от неожиданности.
"Этого не может быть", - лихорадочно метались его мысли. - "Это же крах всего". Но почти сразу возникла решимость бороться.
"Ничего у тебя не выйдет, дамочка", - подумал он. - "Так просто я не сдамся. Мы ещё поборемся".
И он со злостью и вызовом посмотрел на стоящую перед ним женщину.
- Я ещё выясню, кто Вас назначил и почему, - грубо сказал Шумов. - Я не собираюсь увольняться, Вы это учтите.
- Учту, - спокойно согласилась Вера Ивановна. - А пока я бы хотела пройти по территории детдома, ознакомиться с обстановкой. Я уже в курсе, что дети все вывезены, чтобы батрачить на окрестных фермах. К сожалению, до 1 апреля я не могу вмешиваться в Ваши распоряжения, иначе вернула бы детей немедленно, - откровенно сказала она.
"Значит, не всё ещё потеряно", - воодушевился Шумов. - "Если она до 1 апреля не может здесь командовать, у меня ещё есть время всё наладить".
И он принуждённо улыбнулся "узурпаторше".
- Осмотритесь, как Вы хотели, - согласился он. - Сопровождать Вас не могу, дел много, а когда будете уходить, не сочтите за труд зайти, сообщить свои замечания. Глядишь, что и подскажете. На свежий взгляд легче заметить наши упущения, а мы будем благодарны за подсказку.
Когда Вера Ивановна вышла из кабинета, Шумов выждал ещё пару минут и вызвал секретаршу. Та испуганно заглянула в кабинет.
- Да не дрожи ты так, - раздражённо заметил Шумов. - Не катастрофа ещё. Соедини меня с Москвой, звони Семёну Михалычу.
Он снова попытался вникнуть в платёжные документы, но тревога всё-таки не давала успокоиться. Через десять минут раздался звонок междугородной, и он с облегчением услышал голос приятеля:
- Ну, что там у тебя, Борис, чего трезвонишь?
- Да ЧП у нас, Семён, - Шумов постарался откликнуться в таком же тоне. - Явилась ко мне сейчас какая-то мадам, принесла бумагу, что с 1 апреля она назначена директором моего детского дома. Некая Суворова Вера Ивановна. И что мне прикажешь делать?
- Прикажу воспринять это как первоапрельскую шутку, - хохотнул его собеседник. - Не дрейфь, приятель, на 1 апреля обеспечу тебе отмену этого назначения. Я уже с новым президентом о тебе говорил, хвалил, естественно. Да, кстати, в мае в командировку в ваши края нагряну. Ты уж придержи для меня ту строптивую малышку, с которой ты меня прошлый раз познакомил. Лады? - и приятель отключился.
Успокоенный Шумов вернулся к изучению платёжных документов.
*
Тем временем Вера Ивановна поднялась на 4-й этаж, решив познакомиться со всеми помещениями, просматривая их сверху вниз. Вчера вечером она изучила те данные, что собрал Марат. Большое четырёхэтажное здание директор разделил ровно пополам, поставив перегородки в коридорах всех этажей. Фасадная часть сдавалась в аренду различным офисам и магазинам, спальни располагались в той половине, где окна выходили во двор. Все комнаты выглядели одинаково: двухъярусные железные кровати с серым застиранным бельём с правой стороны, слева обшарпанные столы и по 2 шкафа.
Было понятно, что на 4-м этаже жили девочки. На одном конце коридора было три двери для 5-й - 7-й групп, дальше коридор был перекрыт решёткой, а с другой стороны сначала от лестницы шли тоже три спальни для 8-й - 11-й групп (девочки 10-й и 11-й групп жили вместе, их было меньше). Зато в центре находились две крепкие двери, за которыми обстановка поражала пошлой роскошью: ковры, мягкие диваны, телевизоры со встроенными дивидишниками и прочие атрибуты, напоминавшие показываемые по телевизору номера в публичных домах. От эманаций, воспринимаемых в этих комнатах, Веру Ивановну передёрнуло, и она поспешила очистить духовную атмосферу помещений.
На третьем этаже в таком же порядке располагались комнаты мальчиков, только не было перегораживающей решётки в коридоре, а на месте "комнат отдыха", как цинично именовал их директор, здесь размещались медпункт и изолятор с карцером.
На втором этаже с одной стороны было 4 комнаты для младших девочек, а с другой - для мальчиков, и между ними комната для дежурных воспитателей. На всех этажах по обеим торцевым стенам находились туалеты и умывальные. Дверей там не было, поэтому запах из туалетов разносился по всему коридору.
В комнатах было пусто, только в коридорах и туалетных комнатах суетились маленькие серые тени. Ребятишки от 8 до 13 лет в замызганной одежонке старательно занимались уборкой. За ними присматривал наголо бритый тип лет 45 - 50 с неприятным выражением лица. Обвисшие щёки придавали ему большое сходство с уродливым бульдогом. И там же находилась неопрятная женщина лет 50, бесцветная и с тупым выражением лица, наполненного злобой по отношению к детям.
На первом этаже спален не было, только большой актовый зал, канцелярия, бухгалтерия, приёмная перед кабинетом директора, ещё какие-то помещения. Вера Ивановна вышла из здания и вдохнула свежий прохладный воздух. За спиной послышался насмешливый голос Шумова:
- Ну что, ознакомились?
- Только здание посмотрела, - повернулась к нему Вера Ивановна. - Не покажете остальное? Насколько мне известно, весь этот квартал по документам принадлежит детскому дому?
- Принадлежит, - согласился директор. - Только ведь нам тоже надо как-то выживать, на одно финансирование от государства не создашь детям необходимых условий.
Вера Ивановна сдержалась. Зачем говорить ему то, что он и так отлично знает?
"Ничего", - подумала она, - "ещё неделю потерпеть, а дальше всё будет в моей власти. И ты, гад, за всё ответишь, и дети освободятся. Потерпите, милые", - послала она мысленную просьбу воспитанникам детдома. - "Через неделю у вас начнётся совсем другая жизнь".
Тем временем Шумов прошёл с ней в большую двухэтажную пристройку, в которую с первого этажа главного корпуса вёл переход.
- Здесь у нас внизу кухня и столовая, - пояснил он, - а наверху склады и небольшая гостиница.
- А гостиница вам зачем? - удивилась Вера Ивановна.
- Порекомендовали обустроить для инспекторов и проверяющих, - злорадно сообщил Шумов. - Зимой обычно пустует.
"Как же, пустует", - Вера Ивановна вспомнила, что сообщалось об этой гостинице на флэшке Марата. - "Публичный дом у тебя здесь".
- А летом всегда полна, - продолжал Шумов, - все командированные к нам летом приезжают, заодно на море отдохнуть на халяву.
"Вот на этих "заступников" ты и надеешься", - подумала Вера Ивановна.
Она издали глянула на обширную автостоянку, занимающую большую часть квартала, и, обогнув основной корпус, подошла к небольшому флигелю с правой стороны 4-хэтажного здания детского дома. Вера Ивановна обратила внимание, что на запылённых окнах стояли очень крепкие решётки, да и дверь была железная, массивная.