Южноморск (СИ)

- Здравствуйте, коли не шутите, - отозвался крепкий на вид мужчина зрелого возраста. Стариком своего деда Женя называть бы не стала, не было в нём признаков дряхлости, как у стариков, которых она видела на улицах города.
- Здравствуйте, - Женя эхом повторила приветствие за Верой Ивановной.
- Здравствуйте, гости дорогие, - откликнулась от разделочного стола такая же крепкая ещё женщина с весёлыми задорными глазами. - Чайку или молочка с дороги? - радушно предложила она. - Пироги ещё только собираюсь печь, а блинчики имеются.
- Ты как, Женя? - Вера Ивановна оглянулась на застывшую у порога девочку.
Женя несмело кивнула. Блины она ела только раз, на этой неделе, и они ей очень понравились.
- Вот и славно, - обрадовался дед. - Садитесь за стол. Зря ты, мать, сокрушалась, что блинов много напекла, получается, для гостей старалась, - пошутил он.
- Нам бы руки помыть, мы с дороги, - напомнила Вера Ивановна.
- Можно под краном, над раковиной, а то в сенях рукомойник есть.
Вымыли руки, сели за стол. Прежде чем приступать к еде, Вера Ивановна предложила:
- Давайте сначала познакомимся. Меня зовут Вера Ивановна, я директор детского дома. А это Женя, наша воспитанница.
- Очень приятно, - откликнулся дед. - А мы, стало быть, Никоновы, Матвей Константинович и Мария Фоминична.
- Я директором недавно стала, - продолжила разговор Вера Ивановна. - На этой неделе вступила в должность. Знакомлюсь с делами воспитанников, разыскиваю их родных. А то прежнему директору не было никакого дела до того, есть ли у детей родные или нет. Он на них деньги зарабатывал.
Почти все блины достались Жене, которая просто наслаждалась бабушкиными блинами, запивая их молоком из большой кружки, которую ей подала бабушка. Взрослые попивали чаёк, негромко переговариваясь.
- А у Женечки нет никого? - осторожно спросила бабушка, с жалостью поглядывая на девочку. - Сирота?
- Наполовину, - сказала Вера Ивановна. - Мать умерла при родах, отцу про девочку не сообщили, вот и мыкалась сначала в доме ребёнка, а потом по детским домам.
- Так почему же отцу не сообщили? - возмутился дед. - Вот так у нас всегда, - горько заметил он, - вечно у отцов никаких прав на ребёнка, только обязанности.
- Отцу Жени сообщили, что его жена умерла, но не сообщили, что после родов, - начала рассказ Вера Ивановна. - Когда он забирал тело жены, ему никто не рассказал про ребёнка, а сам он не знал. В свидетельстве о смерти было указано: "асфиксия от лекарства", но не указано, что во время родов. Когда он уехал, в деле девочки записали "Отказная". Так она и попала в детский дом.
По мере рассказа Женя заметила, как бледнеют её дедушка и бабушка, начиная что-то осознавать.
- А фамилия? - сипло спросил дед. - Фамилия у Жени какая?
- Никонова Евгения Андреевна, - просто сказала Вера Ивановна.
Бабушка вскрикнула и, зарыдав, схватила Женю в объятия, прижала к себе, целуя, поглаживая по голове и приговаривая:
- Женечка, внученька моя родная.
- Так это что? - побагровел дед. - Из-за каких-то недотёп моя родная внучка по сиротским приютам мыкается? Разве так можно с дитём поступать? Что за нелюди в той больнице работали!
Он подошёл к жене, судорожно прижимающей к себе Женю, и крепко обнял обеих.
- Ну всё, мать, успокойся, что было - ничего не поделаешь, теперь надо налаживать то, что есть. Спасибо, Вера Ивановна, - повернулся он к Суворовой. - И за то, что нас отыскали, и что внучку нам привезли. Сегодня же Андрейке сообщу, вот радость-то для него будет. Женечка, - повернулся он теперь к внучке, которая вытирала слёзы и себе и бабушке одним носовым платком, - ты знаешь, что у тебя братик есть, Илюша?
- Знаю, - кивнула головой Женя и высказала то, что тяжестью лежало у неё на сердце. - Так, может, я вам и не нужна, если у вас ещё внук есть?
- Ты что такое говоришь, родненькая моя! - охнула бабушка, - как это не нужна, как это родная внучка может быть не нужна?
- Внуков много не бывает, - заметил дед, обласкав внучку довольным взглядом. - Вера Ивановна, - спросил он, - Вы документы-то Женечкины привезли? Мне ведь её послезавтра в нашу школу нужно устраивать.
- В какую школу? - воскликнула Женя. - Я ни в какую школу не собираюсь. Я домой поеду. Мама Вера, - она умоляюще посмотрела на Веру Ивановну.
- Но как же, - растерянно заметил дед.
Бабушка заметно расстроилась.
- Давайте так пока поступим, - предложила Вера Ивановна. - Я вам оставлю мои контакты, будем на связи. Изучите документы, которые я вам привезла. - Она передала деду папку с бумагами и фотографиями. - Поговорите с сыном, вместе принимайте решение. Женечка, - обратилась она к девочке, которая умоляюще смотрела на неё, - я тебе обещала, что всё будет, как ты захочешь. Если не хочешь оставаться, мы вернёмся домой. Но, может быть, ты побудешь у бабушки с дедушкой до завтрашнего вечера? А завтра Олег Васильевич за тобой приедет, если захочешь домой вернуться.
- Её дом теперь здесь, - неуступчиво заявил дед.
- А я и не спорю, - миролюбиво согласилась Вера Ивановна. - Но вам не кажется, что в четырнадцать лет девочка тоже имеет право решать, где и с кем ей жить? Ну что, родная? - спросила она Женю, - останешься в родительском доме или поедешь со мной?
- Я пока останусь, - решила Женя в ответ на умоляющий взгляд бабушки, - но пусть завтра Олег Васильевич обязательно приедет, - попросила она.
*
Вера Ивановна быстро вернулась от Никоновых. Времени на обратную дорогу она тоже тратить не стала, воспользовалась порталом. Вернувшись в детдом, она прошла в медпункт, где вчера вечером Юлия Константиновна разместила в пространственном кармане палаты для пациентов, пострадавших от Жениного заклятья. Савву Морозова с дружками. Почти все они утром были выпущены и отправлены в школу. Но Савва пока оставался под присмотром домового - слишком сильный болевой шок испытал он вечером, такое бесследно никакой волшебник не уберёт (да и не возьмётся). Может быть, это и жестоко, но эту жестокость Савва создал сам, своими поступками. Вера Ивановна вчера вечером просматривала жизнь Саввы и не могла понять, о чём думал его отец, воспитывая в сыне такую бесчеловечность. 
Савва Морозов попал в детдом в возрасте 13 лет, когда отец его был осуждён на 5 лет за сопротивление сотрудникам дорожной милиции, а мать оказалась безвестно отсутствующей. Мальчик был избалован отцом, который сам занимался единственным сыном и наследником. Савва нисколько не считался со своей матерью. Отец Саввы, Николай Морозов, появился в том подмосковном городе, где жила потом их семья, за год до рождения Саввы. Богатый бизнесмен купил пятикомнатную квартиру в престижном районе, узнал, что в соседней однокомнатной квартире жила пожилая учительница со своей внучкой, которая только окончила школу и училась на первом курсе пединститута. Николай насильно взял Софью в жёны, не спрашивая. И подсоединил их квартиру к своей. От потрясения бабушку парализовало, Софья даже сбежать не могла от ненавистного мужа. Её не выпускали из дома одну, на занятия и экзамены её сопровождал охранник. Родился Савва, для которого Николай со временем нанял гувернантку и няню. Жену он ни в грош не ставил, когда Савве было шесть лет, Николай отдал жену в постель к своему приятелю, который приехал с Севера праздновать день рождения наследника. Николай заметил, что тому понравилась тихая, скромная женщина, которая молча сидела за праздничным столом. Николай велел домработнице дать жене снотворное и уложить в постель гостя. Приятель пришёл в ужас, когда понял, с кем переспал. Поссорился с Николаем и уехал, попытавшись извиниться перед Софьей. А у Софьи родилась от этого "гостя" дочь, Леночка. 
Когда Савве исполнилось 13 лет, Николай как обычно широко отметил день рождения наследника, а потом пьяный сказал, указывая мальчишке на шестилетнюю сестрёнку. 
- Вот тебе сынок и подстилка для утех, можешь начинать, я в эти же годы начал.