Одна из тридцати пяти (СИ)

— Я буду говорить об этом всякий раз, когда вам взбредет в голову закрыть на это глаза.
— Глупая, хочешь стать потаскухой Эдмунда?
Я вспыхнула, а Берингер продолжил:
— Это предел твоих грез, Джина, или ты так разозлилась на меня, что не смогла обратиться за помощью? Решила, что предложить себя Эдмунду за встречу с подругой, разумно?
Я стиснула зубы, нахмурилась.
— Я не стану обращаться за помощью к человеку, который мной манипулировал.
Берингер рассмеялся, лишая меня остатков сдержанности и хладнокровия.
— Ты удивишься, Джина, но лучше всех манипулировать выходит у тебя самой. Я еще ни разу с таким желанием не плясал под чью-то дудку. Можешь гордиться этим фактом.
Он тронулся умом, наверное.
— Я? С вами? Вами…
— Да, милая. Ты мной.
— Я пытаюсь выжить!
— И ты хреново с этим справляешься. Если бы ты хотела выжить, пришла бы ко мне.
— Лучше уж умереть… — вымолвила я мрачно.
— Нет, Джина, не сейчас. Когда-нибудь, через много-много лет… Но сейчас я собираюсь сделать благое дело. Поверь, я снисхожу до такого безумия крайне редко. И сейчас тебе выпала настоящая удача.
— Оставьте меня в покое!
— Правда?
— Да! — закричала ему в лицо. — Да. Мне не нужна ваша помощь!
— Не будешь жалеть?
— Нет!
Он оттолкнулся от подлокотников, направляясь к двери.
Уходит? Я растерянно приподнялась. Это несносное чудовище уходит, предварительно доведя меня до исступления!
— Райт! — крикнула ему, вопреки бушующей гордости.
— Что, милая, уже передумала?
Я сделала несколько шагов навстречу, едва дыша от ярости и вскружившей голову решимости.
— Подойдите ко мне! Хочу, чтобы вы услышали каждое слово.
Стою, молча, ожидая его реакции, и почти теряю рассудок, когда он спокойно подходит. Мы смотрим друг другу в глаза. У меня пересыхает в горле, я судорожно облизываю губы.
— Ну, Джина? — за кажущимся спокойствием бушуют эмоции.
— Просто признайте, Райт, что я вам нравлюсь.
Удары моего сердца так громки, что, вероятно, это забавляет Берингера. А, может, и нет, ибо ухмылка слетела с его губ. Он кажется сейчас таким серьезным и напряженным, что это передается мне.
— Уверена, что уже выросла для такой правды, милая?
— Уверены, что сможете сказать правду? — теперь язвительные интонации сквозят в моем голосе. — Потому что все, что вы можете делать — жалеть себя. Вам изменила жена? А может дело в вас, Берингер? Такого мрачного, злого, бессердечного и жестокого человека сложно любить, вам не кажется?
Я задыхалась от ужаса только что произнесенных слов. Все, конец света. Апогей всему!
Но Берингер все еще сохранял видимость спокойствия, чему я могла только позавидовать.
— Во-первых, ты ничего не знаешь обо мне, девчонка. Во-вторых, ни одно из твоих ядовитых слов никогда не сможет меня ранить.
— И все же, — выдохнула я, чувствуя, что откровенно трясусь под его взглядом.
— И все же, ты задала вопрос, и раз уж ты так хочешь получить ответ, слушай: ты вызываешь во мне самые гнусные, порой даже преступные мысли, но я еще никогда так сильно, просто мучительно-жадно не хотел женщину.
К этому я была не готова, отшатнулась, но Райт поймал меня за руку, притянул к себе.
— Ну как тебе такая правда?
— Отвратительна.
— Видишь, мы оба это понимаем.
— Отпустите…
Он разжал пальцы, и я отпрянула, потирая запястье.
— Убирайтесь из моей комнаты! Лучше стать потаскухой Эдмунда, чем вашей.
О, его взгляд помрачнел. Райт определенно рассердился.
— Не нужно кидаться словами, милая, и провоцировать меня, иначе все происходящее может закончиться здесь и сейчас весьма банально.
— Вы женаты, черт вас дери. Как вы смеете говорить мне…
— То, что ты хотела услышать. Правду, разве нет?
Я резко пошла к двери, чтобы распахнуть ее перед заносчивым носом этого изверга, но он ловко перехватил меня за талию, пронес к пуфу, на который взгромоздил, и мы стали одного роста.
— Что? Как вы смеете! — замахнулась, но моя рука была перехвачена. — Отпусти!
— Не самое лучшее время выяснять отношения, милая, — бросил Райт перехватывая и другую мою руку, занесенную для удара, — даю тебе время подумать… ох… — я пнула его ногой, но он не разжал своей хватки, лишь опустил голову и нахмурился: — стало легче, Джина?
— Нет. Нет. Нет…
— Даю тебе время до вечера, чтобы понять, чего ты хочешь и чью предпочтешь сторону. И чьей потаскухой, черт бы тебя побрал, ты хочешь стать.
Тяжело дыша, я сдула со лба прядь волос, выбившихся из прически. А он продолжил:
— Но учти, милая, я не люблю отказов. И тебе действительно придется выбрать, потому что мне уже осточертело с тобой возиться. Я заберу тебя, и ты будешь моей. Во всех смыслах. Это понятно?
Ненависть схлынула, уступив место страху — Райт желает видеть меня своей любовницей?
— Теперь можно отпускать, Джина? — спросил он, медленно высвобождая мои руки.
Я соскочила с пуфа, прошагала к двери, распахнула и заявила:
— А теперь, лорд-начальник, катитесь к дьяволу!
  
ГЛАВА 15
 
Крепкая сигара… вздох, почти стон.
Райт рухнул в кресло, запрокидывая голову и делая глубокую затяжку. Он еще не успокоился — в его венах бушевал огонь.
— Вас желает видеть король, ваше сиятельство, — в кабинете гулким эхом раздался голос Саргола.
— Что ему еще от меня надо? — бесцветно отозвался советник. — Я сделал все, что он хотел.
— Думаю, это последний визит.
Еще один глубокий вдох терпкого дыма, и красный огонек сигары рассыпался искрами в пепельнице.
— Желаете переодеться перед встречей? — вежливо осведомился помощник.
Райт приподнял голову, пронзая того суровым взглядом и давая понять, что нет, не желает.
— Как скажете, милорд. Я доложу камердинеру его величества о вашем визите.
— Сделай все, как положено… — Берингер поднялся, подошел к окну, зарываясь пальцами в темные густые волосы на затылке. — Саргол, — позвал помощника, — распорядись приготовить экипаж.
— Вы уезжаете, ваше сиятельство?
— Да.
— С вами будет спутник?
— Со мной будет дама.
— Мне уведомить ее камеристку?
Райт тихо рассмеялся, затем приложил к губам стиснутые в кулак пальцы.
— Нет, — проговорил он, — я заберу ее одну.
Саргол тактично молчал, ожидая дальнейших распоряжений, но их не последовало.
— Одну, милорд? Без компаньонки?
— Ты оглох?
— Как угодно вашему сиятельству, — пролепетал помощник.
— Собери людей. Преданных мне. Начальник стражи получил инструкции?
— Да, ваше сиятельство.
— Отлично, — взмах руки, говорящий: «свободен», и Саргол юркнул за дверь. — Думаю, ты согласишься, моя девочка, — задумчиво произнес Райт, глядя в окно, — слишком многое сейчас зависит от твоего «да».
И это было совершенно рискованной, ничем не обоснованной и безумной правдой.
Райт снова сел в кресло, дожидаясь начальника стражи. Однако думать о предстоящем разговоре было дьявольски трудно. В голове снова и снова звучали слова маленькой дикарки: «Просто признайте, Райт, что я вам нравлюсь»…
— Нравишься, моя девочка? — повторил он, глядя в пустоту перед собой. — Знала бы ты, Джина эль-Берссо, что я хочу сделать с тобой в своих самых потаенным мыслях.
Стук в дверь прервал его размышления.
— Входи, Тесор, — холодно пригласил Райт, замечая краем глаза показавшегося в дверях начальника стражи.
— Вы хотели меня видеть?
— Я уезжаю, — без предисловий сказал советник, — этой ночью. Ты получил инструкции?
— Да, мой лорд.
— Сделай все быстро, — усталый взгляд окинул начальника стражи, — я имею в виду леди Эртон. Поручи это лучшему из твоих людей.
— Что сделать с телом, ваше сиятельство? Мы не успеем предупредить ее родственников.
Райт взглянул на лорда Тесора удивленно, затем покрутил в пальцах портсигар, наблюдая за бликами на серебряных гранях.