Квотербек в мешке (ЛП)

Я замечаю Леви и, судя по выражению его лица, он сильно пострадал. Это отстой, но вот что происходит, когда ты зациклен на себе и не слушаешь, что говорят тебе другие. И даже сейчас он должен быть в раздевалке, где медицинский персонал оказывал бы ему необходимую помощь, но нет. Он сидит и смотрит, наверное, ожидая, когда я облажаюсь. Сосредоточенность на игре – мой единственный приоритет прямо сейчас, поэтому он может смотреть сколько угодно. Я там, где должен быть, и выиграю эту чёртову игру.
Наша защита возвращает мяч во вторую игру. Полагаю, положительная оценка придала сил нашим задницам. Адреналин течёт по моим венам, когда я снова оказываюсь на поле, менее чем за тридцать секунд.
– Пора идти, твою мать, – хрюкает Макнамара, двигаясь рядом со мной.
Когда мы добираемся до поля, совещаясь, я ожидаю сигнала о начале игры, которую мы или выиграем, или проиграем.
Тактика «Зверь Справа налево». Я ненавижу эту игру, но делать нечего, это единственное решение.
– Хорошо, дамочки, сигнал и начинаем «Зверя Справа налево». Давайте покончим с этим и начнём чёртову вечеринку.
Мы все становимся на свои места. Тишина наполняет мою голову, хотя я знаю, что весь стадион ревёт. Обманный манёвр с пробежкой и обойти тайтенда1. Это всё, что мне нужно сделать для победы.
Мы действуем как один слаженный механизм, и я передаю мяч Пирсу. Он прорывается через защиту противника, и… прыжок. Шестьдесят ярдов предвкушения, он мчится через линию ворот, принося нам победу, которую я хотел больше всего на свете.
Йейтс делает экстра поинт2... и вот она – кульминация вечера. В этот момент поклонники сходят с ума.
Я горжусь нашей игрой, присоединяясь к громкой толпе игроков, тренеров и, конечно же, СМИ... Когда мы направляемся в раздевалку, они дожидаются нас, чтобы получить десяти секундный диалог.
Маленькая репортёрша останавливает меня, буквально запихивая микрофон мне в лицо.
– Мы здесь с Рашем Риггинсом. Не могли бы вы рассказать нам, как вы смогли так быстро изменить ход игры?
Я чувствую улыбку, расползающуюся на моём лице.
– Всё, что я могу сказать – это моя работа. Я просто благодарен за возможность показать мой талант сегодня вечером, и благодарен моим товарищам по команде за то, что так усердно работали, чтобы добыть эту победу. Спасибо всем, кто вышел сегодня вечером и поддержал нас.
Я обхожу репортёршу, зная, что сейчас твориться в раздевалке и мне не хочется ничего пропустить. Я очень долго ждал этого.
Я спускаюсь и иду по коридорам, ведущим к раздевалкам. Проходя мимо большой «Т» весящей на стене, я ударил по ней рукой, помня о своей традиции со времен колледжа. В конце концов, именно эти дни подготовили меня к сегодняшнему вечеру. С высоко поднятой головой, я вошёл в раздевалку. Стащив майку и щитки, я схватил полотенце и вытер пот, который был более чем счастлив, заработать сегодня.
Тренер заходит в раздевалку, но я бы не сказал, что он счастлив. Мужик опускает голову, ожидая, когда присутствующие в комнате успокоятся. Наверное, травма Леви всё-таки его расстроила.
Громкое, неорганизованное пение команды прерывается звонким свистом. Всё внимание направлено на тренера, и мы видим, как он медленно поднимает голову и, кажется, словно ищет подходящие слова.
– Это грандиозная победа и чертовски хорошая работа, парни. Я знал, что игра покажет это, и теперь ещё более уверен, что всё было сделано правильно, – его голос затихает. – Потому что он хотел бы выиграть. Господа, мистер Вандербильт скончался.
Никто ничего не говорит, каждый обрабатывают информацию. Вальтер Вандербильт был владельцем организации «Thunder» и большим фанатом футбола, очень активным фанатом в своё время, пока его здоровье позволяло это. Все мы знаем, что состояние мужчины ухудшалось с каждым днём. Думаю, все мы надеялись завершить этот сезон, прежде чем что-либо случится с ним.
Конечно, из-за того, что он был любимым и очень уважаемым человеком, особенно вследствие последнего победного сезона, но также и для задержки передачи прав собственности новому владельцу команды. Ходили слухи о том, что его сын или дочь получили команду в его завещании. Но затем мы также слышали замалчиваемые предположения, что кто бы ни получил команду – он будет вынужден продать её из-за продолжающегося семейного конфликта.
Я окидываю взглядом все мрачные лица в комнате, и печаль, витающая в воздухе, стала как будто осязаемой.
– Знаю, что вы все опечалены этой новостью, как и я. Но я также знаю, что вы, вероятно, задаетесь вопросом: что же будет с командой? Пока рано говорить об этом, у нас нет никакой конкретной информации, но как только она появится, мы сообщим вам. И, – вздыхает тренер, – Леви был доставлен в больницу. Нам неизвестно о степени тяжести его травм на данный момент поэтому, пожалуйста, не забывайте о своём товарище. На этом всё. Кто-нибудь еще хочет высказаться?
Он смотрит на других тренеров, которые все качают опущенными головами и, пробормотав напоследок поздравления, все покидают раздевалку.
Моя самая первая победа в игре НФЛ закончилась тем, что теперь я не уверен в судьбе всей команды. Не говоря уже о чувстве утраты, испытываемом по отношению к человеку, основавшему команду, которую я люблю всем сердцем. Я беспокоюсь о том, кто возьмет бразды правления. Какие нововведения будут? Приумножат или испортят они наследие Уолтера Вандербильта? Новые владельцы могут полностью распустить команду, и я молюсь, чтобы этого не произошло.
Меня не прельщает идея вечеринки, которая была выброшена кем-то, так что я иду домой, чтобы просто остаться наедине с самим собой. Мне нужно время подумать. Выпивка и киска не помогут прояснить сложившуюся ситуацию.
Мёртвая тишина в доме слишком давит на меня, поэтому я топаю смотреть нашу сегодняшнюю игру, которую записал. Перемотав на то место, где я вышел на поле, смотрю последние несколько моментов игры снова и снова, критикуя большую часть сделанного мной. Я всегда пересматривал все свои игры в замедленном режиме по той простой причине, чтобы напомнить себе, что мне нужно ещё больше работать над собой и не позволять гордости доминировать, когда меня хвалят. На моём телефоне высвечивается входящий вызов, поэтому я ставлю игру на паузу, зная, кто пытается до меня дозвониться.
– Почему мы должны проделывать это дерьмо каждый чёртов раз? Где ты, чёрт возьми? Ты прекрасно знаешь, что я буду позвонить тебе, так почему ты всегда всё усложняешь? – кричит в трубку Тайлер, как только я отвечаю. Он пьян, но пока ещё не в стельку... Его речь пока связная.
– Я подумал, что сегодня буду держаться подальше от тебя и позволю повеселиться, – смеюсь в ответ, сидя на диване с закинутыми ногами на журнальный столик.
– Отвали. Я веселюсь каждый чёртов вечер. У твоей красивой задницы нет шансов устоять против задуманного мной. Как думаешь, куда я сейчас направляюсь? Забыл, с кем имеешь дело? Скажи мне, сколько кисок ты хочешь?
Он сумасшедший. Зная его, он сто пудово скоро будет на моей подъездной дорожке с кучей сучек.
– Чёрт возьми, Тайлер, – простонал я, не в настроении для всей этой херни сегодня.
– Не надо мне трахать мозг. Пусть одна из этих милашек поможет тебе расслабиться. Ты знаешь, что мы всё равно ничего не узнаем до завтра.
Затем он обращается к кому-то на заднем плане:
– Ты. Как насчёт перепихнуться?
– Пожалуйста, скажи мне, что она на самом деле не купилась на это дерьмо, – хотя что-то мне подсказывает, это уже произошло.
– Чёрт возьми, да! Это сработало – она уже виснет на моей руке. Так скольких ты хочешь?
Тайлер настойчивый придурок, и если я не отвечу, он притащит мне дюжину на выбор... так что в моих силах попытаться свести к минимуму этот хаос.
– Одну. И ты, блядь, у меня ещё получишь за это дерьмо.
Друг такая заноза в моей заднице. Я ему ещё отплачу за это… и сменю замки завтра. Будет знать, когда появится в другой раз. Или ещё лучше – найму охрану, чтобы держать его подальше от моего дома. Но этот план никуда не годиться, я знаю Тайлера достаточно хорошо, чтобы сэкономить время или деньги; он всё равно найдет способ мучить меня. В этом весь он.