Эрна Штерн и два ее брака
Восхищенные ее поступком король и королева призвали ее к себе и сказали: «Проси все, что хочешь, ни в чем не будет тебе отказа». Инорита отвечала: «Ничего мне не нужно, кроме руки прекрасного принца». Делать нечего, королевское слово дадено. Принц и спасительница королевы встали перед алтарем, а Богиня благословила их брак. Недолго была счастлива девушка. Ибо принц ей сказал: «Не мог я нарушить слово родителей, но я не хочу быть с тобой и не буду, а через три года мы вновь предстанем перед алтарем, и Богиня засвидетельствует наш развод». И лежал он бревно бревном всю брачную ночь, и инорита так и осталась девушкой. После этого принц покинул свою жену и больше никогда к ней не возвращался. Как я уже раньше говорил, он был очень озабочен демографической ситуацией в своей стране и работал на этом поприще денно и особенно нощно, а его молодая жена смотрела на это и тихо страдала. Однажды принц влюбился в одну красотку, а та только своего жениха и видит. Принц к ней и так, и этак, и гулять приглашает, и подарки дарит, а она в его сторону даже не смотрит. Пришла к этой инорите наша и говорит: «Покажи принцу свое благоволение, открой ему дверь своей спальни, а вместо тебя там буду я. Отблагодарю, чем скажешь». Подумала красотка недолго да согласилась. Принц подмены не заметил и любил свою жену и эту ночь, и вторую, и еще сколько-то там, а потом направился улучшать ситуацию с деторождением в другую провинцию. Провинций много, а он один – никак не мог он надолго в одном месте задерживаться. Жена его через положенное время родила сына. Когда принц обратился за разводом, ждал его сюрприз. Пришлось им жить долго и счастливо. Все. Спи.И это он называет сказкой? Издевательство какое-то, а не сказка!
– И какая мораль у этой твоей сказки? – недовольно сказала я.
– Разве у сказки обязательно должна быть мораль?
– Конечно.
– Для долгой и счастливой семейной жизни обязательно нужны дети. Такая мораль пойдет?
– Наверное…
– Тогда давай прямо сейчас заложим основу для нашей будущей долгой и счастливой семейной жизни.
– Ты сейчас о чем? – настороженно поинтересовалась я.
– Как это о чем? О детях, конечно.
Заведение совместных детей со Штаденом в мои планы не входило, как и долгая и счастливая жизнь с ним рядом.
– Попробуй меня хоть пальцем тронуть, – предупредила я. – Предупреждаю – закричу так, что всем твоим надеждам на примирение с отцом сразу конец придет.
– Как ты думаешь, – спросил Штаден, – каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?
– Ты говорил, что блондинки тебе не нравятся? – припомнила я.
– Я нагло врал.
– Давай ты и дальше будешь нагло врать, – предложила я ему. – Меня никогда не привлекали мужчины общего пользования.
– А если я стану твоего личного пользования? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Штаден, прекращай, – раздраженно ответила я, – это ни тебе, ни мне не нужно. Неужели тебе так тяжело одну ночь перетерпеть? Не хотела же я сюда ехать, как чувствовала, что за твоим предложением еще много чего есть. Давай мы завтра твоему отцу скажем, что поругались, и я сразу уеду?
– Если ты передумала разводиться, – заявил он.
– Он меня видел и одобрил, значит, я могу уехать, – начала я его уговаривать.
– Мне нужно, чтобы он одобрил не тебя, а мою материальную поддержку, и, значит, ты будешь здесь находиться столько, сколько нужно.
– Ты обещал, что не будешь ко мне приставать!
– Я?! – удивился он. – Не помню такого. И разве я к тебе приставал?
– А что тогда это было?
– Чистый альтруизм с моей стороны.
– И в чем же выразился твой альтруизм? – спросила я.
– Ты говорила, что не можешь уснуть. Время в кровати можно провести с куда большей пользой, чем просто в ней лежать бок о бок, а главное – потом будет хорошо спаться. Приступим к операции под кодовым названием «Крепкий сон»? – с этими словами он сделал мягкое круговое движение по моему животу.
– Штаден, – забилась я в истерике, – если ты немедленно не прекратишь, я заору. И мне будет уже все равно, достигнешь ли ты потом взаимопонимания с отцом или нет!
– Если не хочешь, могла бы сразу так и сказать, – спокойно заявил он.
Можно подумать, что мои предыдущие слова допускали какое-то иное толкование! Дальше я лежала уже тихо, как мышка. Кто знает, чего еще от этого гада ждать. Он размеренно дышал мне в затылок и больше не покушался. Постепенно я успокоилась и даже умудрилась уснуть.
А вот утром… Когда я проснулась, оказалось, что я лежу на Штадене, нежно обняв его за шею и забросив ногу поперек баронского живота, а этот гад держит меня обеими руками. Когда это до меня дошло, я в испуге резко рванулась и въехала коленом в солнечное сплетение «мужа», а головой – в полку над кроватью. С полки на нас посыпались книги и упала деревянная модель корабля. Корабль после падения выглядел так, что сразу стало понятно – ему уже никогда не отправиться в плавание…
– Штерн, – простонал Штаден, согнувшись пополам, – ночевать с тобой в одной кровати крайне вредно для здоровья. – Подумал и добавил: – Во всех смыслах этого слова. Ладно книги. Но скажи, зачем ты мою модельку разломала? Я ее старался, склеивал в десятилетнем возрасте. У меня это единственная память о детстве осталась. Зачем ты с ней так?
– Случайно, – выдавила я, ощупывая голову. Шишка точно будет.
– Случайно она, – проворчал Штаден. – Залезла на меня тоже случайно?
– По-твоему, я это специально сделала?! – ощетинилась я.
Что за намеки он себе позволяет?
– По-моему, ты меня постоянно провоцируешь, – нагло заявил он.
– Я?! Это ты ко мне постоянно пристаешь! Зачем ты на мне женился, можешь объяснить?
– Штерн, ты забыла? Я потерял голову от страсти к тебе, – саркастически заявил Штаден. – Давай посмотрю твою. Вдруг там еще что-то после удара осталось? Маловероятно, конечно…
Я недовольно фыркнула, но к нему наклонилась. Он ощупал мою пострадавшую головушку и начал лечить, боль постепенно уходила, я начала понимать, что сижу в не очень одетом виде перед полуголым парнем, и потянула на себя одеяло, пытаясь прикрыться.
– Брось, Штерн, – насмешливо сказал Штаден. – Я все равно уже все видел. А что не видел, увижу, когда тебя одевать придется.
– У вас здесь горничные не водятся? – спросила я и все же подтянула одеяло под подбородок.
Видел, не видел, какая, в сущности, разница. Главное, чтобы больше не смотрел.
– Водятся, но только по уборке. Не переживай, моих талантов хватит, чтобы все правильно затянуть. Так что давай по-быстренькому тебя оденем, а то нам еще порепетировать перед завтраком поцелуи надо.
– Ка-какие по-поцелуи?! – я даже заикаться от неожиданности начала. – Штаден, ты совсем с ума сошел?!
– Штерн, всего пару раз,