Смерть и побрякушки (СИ)

Однако рассиживаться нечего, помоет она Сашку потом, когда тот проснется, а простыню надо сменить срочно! Приобняв Сашку, Марина тихонько потянула изгаженную ткань за уголок…
Длинные ресницы дрогнули, сине-серые глаза глянули Марине в лицо, четкие, будто нарисованные губки приоткрылись и… ультразвуковой вопль ударил по ушам. От неожиданности Марина выпустила Сашку и отскочила назад. Незамеченная при уборке карамелька подвернулась под ногу, Марина отчаянно всплеснула руками и рухнула навзничь. Так и не выпущенная простыня ужом вывернулась из-под Сашки и накрыла Марину, покрывая плодами детской жизнедеятельности ее халат, а попутно и все окрестности.
Лежа на полу, Марина чувствовала как в ней поднимается волна дикой неконтролируемой ярости. Вот ярость залила все тело, наполнила его, и словно воздушный шарик вздернула Марину над полом. Сделав один длинный шаг, Марина нагнулась над кроваткой и залепила орущему монстрику хлесткую затрещину.
Сашкина головенка мотнулась на тонкой шее и тут же Марина вскрикнула сама. Она перехватила свою руку за запястье и непроизвольно сунула пальцы в рот, словно детская щека обожгла ее.
— Сука, стерва, как стыдно, господи, как стыдно, — Марина плюхнулась на диван. Слезы хлынули ручьем и она заорала в унисон с Сашкой. Хотелось спрятаться, забиться в щель, лишь бы не видеть саму себя, не ощущать изматывающего стыда.
Что-то маленькое и верткое скользнуло по плечу. Марина подняла голову. Перевесившись через кроватку Сашка тянулся к ней. Детские пальчики провели по лицу, ухватили Марину за нос, сжали раз, другой… Скосив глаза, неподвижная Марина наблюдала как деловито пыхтящий Сашка пытается высморкать ей нос.
Потом Марина снова заплакала, на этот раз тихо, без всхлипов. Сашка пошлепал ладошкой по ее мокрому лицу и сердито покачал пальцем: «ни-ни-ни!». Марина всхлипнула, кивнула, вынула детеныша из кроватки и прижала к плечу, впитывая в себя уютное тепло.
В прихожей длинно прозвенел звонок. Сашка вскинулся и снова заплакал.
При нынешних малоприятных обстоятельствах звонок мог означать только одно — приперлось Обстоятельство.
  
Глава 4
 
— Проходи, Вова, — после недолгой паузы пригласила Марина. Ей всегда приходилось сосредоточиваться, вспоминая имя Обстоятельства. В принципе, стоящему на пороге мужчине имя и не к чему. Имя нужно человеку, а это так — еще одно малоприятное обстоятельство Марининой жизни. В грамматике бывают обстоятельства места и времени, а ее личное Обстоятельство всегда не к месту и не ко времени.
— Мариночка, ласочка, ласточка, куколка, — загудел Обстоятельство, вламываясь в коридорчик. Навалившись всем телом, он подхватил Марину под мышки, притиснул к стене, обслюнявил затяжным поцелуем, — Быстренько на кухоньку, корми своего зайчика, и марш-марш в постельку, у твоего лапушки очень мало времени, — и заржал, довольный. Видно, еще с лестницы заявочку готовил, да так на ней сосредоточился, что и не видит ничего, не замечает, не чует. Ничего, сейчас учует!
Марина злорадно наблюдала как породистый нос Обстоятельства заходил туда-сюда, мужик принюхался, отстранился… и тут увидел загаженный Маринин халат и весьма подозрительные пятна, покрывшие его светло-серый пиджак. Он поднес рукав к носу.
— Марин, что это, Марин?
Марина коротко и доходчиво пояснила — «что».
— Да ты что! Как же так? Дорогой пиджак, между прочим!
— Дорогой… Для вещевого рынка, — кивнула Марина.
— Какой вещевой рынок, я его из Парижа привез!
— Недалеко и вез, «Париж» в двух остановках отсюда, а в другом Париже ты сроду не бывал, — отрезала безжалостная женщина и подтолкнула Обстоятельство к ванной, — Иди сними, потом замою.
Она вошла в комнату, оглядела свой испачканный халат, брезгливо поморщилась. Мгновение поколебавшись, сбросила легкий шелк, оставшись в трусиках и лифчике. Не до стыдливости сейчас, да и кружевное белье выглядело лучше, чем халат. Марина быстренько раздела Сашку, и держа попкой наперевес, направилась к ванной.
— Это что? — вновь обалдел Обстоятельство.
— Это? Дай подумать. Две руки, две ноги, голова, сам маленький… — Марина поставила Сашку в ванную и включила душ. Сашка захныкал, но так, без души, скорее для порядка. Марина взялась за мочалку, — По всем признакам выходит, что ребенок. Скорее всего, мальчик. Нет, определенно мальчик.
— Я понимаю, что ребенок! Где ты его взяла?
— На зверячьем рынке купила. Там у одного мужика таких — целый лоток, — Марина покосилась на задумавшегося мужчину. Ну надо же, как ей не везет! Фактурный парень: рост, мышцы, усы, и мордель не подкачала, а во всем остальном — Обстоятельство.
Обстоятельство неуверенно хмыкнул, покрутил головой:
— Вечно ты со своими шуточками! Не можешь по человечески ответить?
Марина внимательно осмотрела круглые ожоги на животике, выдавила на палец капельку жирного розового крема, мазнула. Сашка заулыбался — приятно! — а Марина вновь почувствовала как в душу впивается мучительный шип жалости. Она завернула Сашку в полотенце и тихо млея от обнимающих ее маленьких ручек, понесла в комнату.
Обстоятельство немым вопросом тащился за ней.
— Сашка мой племянник, сын Аленки, — наконец объяснила ему Марина.
— А-а, — с облегченным пониманием выдохнул Обстоятельство и тут же поинтересовался, — Когда она его заберет?
— Никогда. Ее вчера убили, — усадив Сашку в чистую постель, Марина принялась за уборку. Обстоятельство столбом торчал посреди комнаты, видимо, пытался впитать новую информацию.
— Она у тебя проститутка?
Неожиданно прозвучавший над головой вопрос заставил Марину испуганно вздрогнуть и выронить мокрую тряпку. Задумавшись, она почти забыла о молчаливом и неподвижном Обстоятельстве, просто протерла пол вокруг него, точно также как обошла тряпкой ножки тяжелого письменного стола.
— Почему проститутка? — вскинув голову, Марина уставилась на Обстоятельство.
— Ну раз убили, значит, криминальный элемент. Вот я и спрашиваю — проститутка?
Марина поднялась с четверенек, присела на краешек дивана. Был бы нормальный человек — за такие слова вот этой самой мокрой тряпкой по роже съездить — и все дела! Но если вместо мужика у тебя Обстоятельство, надо или обидеться раз и навсегда, или раз и навсегда не обижаться.
— Нет, не проститутка, просто жена бизнесмена, — терпеливо вздохнув пояснила Марина.
— А муж теперь что? — заинтересовался Обстоятельство.
— Теперь — ничего, его тоже убили.
— А-а, — снова протянул Обстоятельство, — Этого в детдом сдашь? — он ткнул пальцем в Сашку, и добавил, — Не можешь же ты его тут держать.
Марина поглядела на Обстоятельство с легким омерзением. Услышать от него собственные мысли было противно. Сама же сто раз повторяла: «Не знаешь как поступить — спроси Обстоятельство и сделай наоборот». А какой «наоборот» может быть в данном случае — оставить Сашку? Интересно, как малыш может жить с тетушкой, которой целый день нет дома! И которая распускает руки по любому поводу? Марина зябко повела плечами — ей все еще было стыдно.
— Ладно, ты кормить меня собираешься? — требовательный голос Обстоятельства прервал ее размышления.
— Сейчас Сашке кашу сделаю, потом тобой займусь. Ребенок маленький, он ждать не может.
Злорадно проигнорировав обиженную физиономию Обстоятельства, Марина принялась разводить в кипятке содержимое яркого пакетика. Навалила подушек на стул и кое-как усадив Сашку, поставила перед ним блюдце с размазней.
— Сам есть умеешь?
Малыш молчал, лишь любопытно поглядывал на Марину серо-голубыми глазищами.
— Ну ты попробуй сам, а тетя пока приготовит что-нибудь вот для этого дяди. Если дядю вовремя не накормить, он нас с тобой съест.
Сашка тут же переключился на изучение прожорливого дяди. Ложка так и осталась зажатой в кулачке.
— Обычно ты оригинальнее готовишь, — недовольно пробурчал Обстоятельство, брезгливо тыкая вилкой краешек глазуньи.