Двоедушница

Вместо того чтобы говорить о делах, ей предлагали затариться продуктами!
Арсенике снова начал мерещиться обман. Этот Дев – интересно, а что полностью? Девид? Девлет? Девнидий какой-нибудь? – выглядел студентом-второкурсником физфака (по мнению Арсеники – пристанища самых ботанических ботаников, в смысле, физических физиков), который в свободное от зубрежки время подрабатывает здесь же, в торговом центре, скажем, консультантом по бытовой технике. И вся его бравада про другой город – езда по ушам и запудривание мозгов. Может, цену себе набивает или криминальных романов начитался. В общем, напрасная трата времени.
– Мне ничего не надо, – сказала Арсеника холодно.
– Пошли тогда. Голодная?
– Нет.
Каждое произносимое ей слово исходило стужей, как вынутый из морозилки кусок льда. Еще немного, и она начала бы выдыхать пар, словно на тридцатиградусном морозе.
– А я б пожрал. Пять часов без остановки. Не рассчитал маленько.
И набил рот остатками пирога. Жирные пальцы вытер прямо о штанину.
Теперь еще и не отвяжешься…
Просто распрощаться без объяснений? Имеет право.
Арсеника еле дождалась, пока он расплатится на кассе и упакует купленное в шуршащий фирменный пакет. Напрасно медлила – когда начинал говорить Дев, вставить слово становилось проблематично.
– Есть здесь какой-нибудь фудкорт или типа того?
Попутно он выковыривал языком из зубов остатки начинки.
Пока Арсеника вникала в суть вопроса, разобрался сам – поводил пальцем по светящемуся табло и радостно цыкнул:
– Третий этаж. Гоу на эскалатор.
– Да вот же… – Она кивнула в нужную сторону. – Лифты рядом.
По его лицу пробежала едва заметная судорога.
– Я не езжу в лифтах.
Вот тут бы ей и сбежать, сославшись на внезапную занятость, но стоило им оказаться на ступенях эскалатора, Дев заговорил о важном.
– Обо мне откуда узнала?
– Э-э… – Вопрос застал врасплох, а придумать ответ заранее она не догадалась. – От Виктора. В смысле, Вика.
– Понял. – Вместо того чтобы стоять спокойно, он то и дело высматривал что-то то вверху, то внизу. – Как у него?
Решила не громоздить вранье.
– Пропал без вести.
– Печально, – без тени грусти в голосе отозвался парень. – Так, куда дальше?
Арсеника наугад махнула рукой и вдруг поняла, что именно ее напрягает.
С какой стати он вообще раскомандовался? То пошли, то поехали. Логист чертов.
Скрипнула зубами, но решила терпеть, раз уж разговор завязался.
Очередной подъем. Дев стоял чуть выше и барабанил пальцами по поручню. Прямо перед глазами Арсеники маячило его запястье, плотно обхваченное пластиковым браслетом «Swatch». Черный циферблат в красном корпусе пестрел картой звездного неба так, что стрелки сливались. Восемь? Нет, половина девятого.
Из-под приподнятого рукава пиджака виднелось несколько темных волосков. Арсеника отвела взгляд.
Привкус чернил разве что на языке не перекатывался.
В ресторанном дворике на одежду и волосы набросилась очередная волна запахов. Арсеника старалась дышать через раз, зато Дева, похоже, все устраивало. Набрав целый поднос фастфуда, он приземлился за один из столиков. Арсенике достался кофе, купленный просто так, безо всякой просьбы. Наемный убийца решил ее угостить.
Сидя напротив Дева, она рассеянно наблюдала за суетой возле касс. Сделала глоток из своего стакана, обожгла язык, расхотела пить.
Интересно, он вообще способен думать о чем-то, кроме еды?
Неужели один человек может столько слопать?
А главное – почему она-то все еще здесь?
Арсеника подперла подбородок ладонью, прикрыла сжатым кулаком нос и губы. От вони жаренной в масле картошки и горячего майонеза ее слегка мутило.
– Здесь не слишком много свидетелей? – процедила она сквозь пальцы.
– Не-а.
Расправившись наконец с едой, ее визави откинулся на спинку стула и делал теперь то, что раздражало не меньше всего предыдущего – гонял зубочистку из одного уголка рта в другой.
– То, что ты видишь в телике, не имеет нифига общего с реальностью, – заявил он тоном церковного проповедника, не считая того, что через каждое слово простуженно шмыгал носом. – Тебе говорят, что повсюду глаза и уши. Что каждый твой шаг кем-то отслежен и где-то там зафиксирован. Тебя тупо паранойят. Качественно запаранойенный народ – что? Правильно, слишком занят своей паранойей. Запугать одного человека – проще простого. Запугать толпу еще проще, чем одного человека. А знаешь, как все обстоит на самом деле? Все мы нафиг никому не нужны. Но это, блин… – Тут он потянулся за скомканной на подносе бумажной салфеткой и шумно в нее высморкался. За это время Арсеника успела потерять нить беседы, но Дев договорил: – Экзистенциальная тоска.
Она с трудом подавила зевок.
– Мы живем в мире, где всем друг на друга насрать. – Тоже еще, Евангелие от убийцы. Если не врет, конечно, а то, пожалуй, это единственный момент, делающий вышесказанное мало-мальски забавным. – Мне – на тебя. Тебе – на меня. Им, – на этих словах Дев неопределенно мотнул головой, – на всех остальных. Мы можем сидеть здесь и обсуждать сценарий порнофильма. Можем делать под столом разное, главное, сохраняй покерфейс, как сейчас, – нет, стоп, сделай, как было, да ладно, не напрягайся ты, я просто к примеру. Уверяю, никто не заметит, а если заметит, то мысленно окрестит придурками и пойдет себе дальше. Ты можешь сказать мне: «Дев, дружище, не мог бы ты замочить моего приятеля? Достал уже в край». А я отвечу: «Хед-шот с дигла, никаких проблем». И это будет звучать как бред двух ушпиленных подростков, попутавших контру и реал, а на таких насрать даже тем, кто вообще-то считает себя филантропами. А ты, девочка Ника? Кем ты себя считаешь?
Арсеника не сразу нашлась с ответом. Не хватало еще, чтобы и этот смотрел на нее, как на пустое место. Философ комнатный.
– Я… я… – начала она. Огляделась, сбавила громкость. Подалась вперед, почти легла грудью на стол и уставилась в насмешливые карие глаза с бешеным желанием прибить их владельца если не словом, то взглядом. – Не собираюсь перед тобой отчитываться, ясно? Ты даже на убийцу не похож.
– А на кого я, по-твоему, похож? – Изогнутая бровь, снова зубочистка туда-сюда. За весь мир Арсеника ручаться не стала бы, но этому точно на всех наср… Кроме себя и своих высосанных из пальца измышлений.
– На лузера, – ответила она резко.
– Ого!
– Ты самого себя-то защитить сможешь? В реале, не в игре? – Арсеника понимала, что ее несет, но ничего не могла с собой поделать. Остальное вырвалось само. Слишком долго копилось внутри: – Хотя куда тебе до Ландера…
Сидевший напротив парень замер. Перестал шевелиться и, кажется, дышать тоже. Она, конечно, рассчитывала на эффект от своих слов, но чтоб настолько…
– Игнишн здесь? – спросил он недоверчиво. Судя по реакции, «контакт Вика» был неплохо осведомлен.
Арсеника кивнула.
– То есть сейчас ты хочешь, чтобы я устроил охоту на неживого?
– Теперь он живой.
То, что она увидела дальше, заставило пожалеть о знакомстве с Девом гораздо сильнее, чем прежде. Не потому, что она не верила в способность этого мутного парня ее защитить. Не потому, что не знала, как сообщить ему об этом и расстаться без неприятностей.
Он изменился.
По-прежнему глядел на нее, но явно видел перед собой кого-то другого. Это новое выражение проступало на его лице постепенно, словно было результатом искусной актерской игры, когда добродушно-придурковатый вид перестает быть таковым и прямо на глазах приобретает безумные черты. Да, именно так – в его прищуре, в улыбке одними уголками губ и даже в странном коротком прозвище, которым он представился, отчетливо читалось нечто дьявольское.
И это его она только что называла лузером? Самоубийца. Инстинкт самосохранения напрочь отморожен.
– Как же, интересно, ему удалось ожить? – вкрадчиво поинтересовался Дев. Даже говорил он теперь иначе – едва ли не четче самой Арсеники.