Моё смертельное счастье

мысли. И поверь, возбуждение намного вкуснее ярости. Это как изысканный аромат духов. Индивидуальный, эксклюзивный. Смертельным для жертвы является лишь жесткий захват с определенным намерением и настроем. Это как твоя вторая ипостась…
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Почему нет? Мне ведь не нужен твой страх… А все неизвестное обычно страшит. Если ты будешь знать, что в повседневной жизни я абсолютно безопасен, то даже и не подумаешь меня бояться и впредь. Верно? – и сам же себе ответил, не переставая гладить уже мои ягодицы: – Ве-э-эрно…
Удивленно нахмурившись, я пыталась сложить один плюс один, но из-за того, что он меня отвлекал, у меня неизменно получалось три. А еще почему-то подрагивали колени. И томно ныло все внутри. И очень хотелось, чтобы он погладил меня чуть выше, а затем чуть ниже, и вообще… Не успев оборвать себя на этих мыслях, тут же чертыхнулась, когда он выполнил мое неозвученное вслух желание.
– Прекрати!
– Почему?
– Ты обещал… – ответив не очень уверенно, потому что его пальцы в это время скользнули туда, куда нельзя было, я не удержала всхлипа и выгнулась, чтобы ему было удобнее.
Что я делаю… Боги, что я делаю?
– Да, я обещал, что без насилия.
То есть это все потому, что я позволяю ему сама?
– Нет! – вырвалось у меня.
– Ну нет так нет.
Он отстранился так резко, что я пошатнулась и едва успела опереться о стену.
Резко обернулась через плечо, чтобы обласкать его теми словами, что крутились на языке, но они застряли в горле. Демон улыбался так безмятежно, что снова стало страшно.
«Больной…»
– Отнюдь. Шокотерапия, слышала такое слово?
Мотнув головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, нашарила рукой бортик и обессиленно на него опустилась. То есть он все это делает лишь для того, чтобы я испытывала эмоции? И не важно, какие?
– Важно. Очень важно. – Сейчас его голос был невероятно нежен.
Эти контрасты в его поведении были настолько разительными, что мой разум не успевал с ними справляться. Ледяная корка, заморозившая сердце и душу три недели назад, покрылась трещинами. Шокотерапия. Действительно, шокотерапия…
– Успокойся. – Выдавив на губку гель для душа, Кирилл опустился передо мной на колени, взял мою ладонь и начал намыливать руку от запястья до плеча. Старательно, но при этом невероятно аккуратно. – Но признай, что я выбрал верную тактику. Твоя защитная броня в последнее время была необходимостью, но сейчас она тебе мешает. И если уж на то пошло, ты должна понять, что для достижения нашей общей цели нам необходимо уничтожить твою апатию и безразличие. Только тогда мы сможем сделать тебя счастливой. Верно?
Губка скользнула по плечу и замерла на груди, а его глаза в это время ловили мой обескураженный от подобных признаний взгляд. В целом он прав, но…
– То есть ты будешь меня бесить, возбуждать, издеваться и прочее только для того, чтобы вывести меня из… – замешкавшись, подбирая слова, я в конце концов выдавила: – Из депрессии?
– Верно. Поверь, безотказный метод.
Невероятно…
Зажмурившись, я мотнула головой. Это в ней просто не укладывалось. У меня теперь есть… кто? Нянька? Психолог? Мучитель? Любовник?
– Хочешь? Не проблема.
Он перешел на ноги, умудрившись закинуть мою лодыжку себе на плечо, и теперь гладил коленку, а затем и бедро губкой.
«Больной…»
– Не стоит быть такой категоричной, Анна. Если ты чего-то не понимаешь, то это не значит, что окружающие больны. Порой это означает лишь то, что у них есть цель и они идут к ней теми путями, понимание которых тебе пока недоступно. Подумай над этим на досуге. – Загадочно усмехнувшись, он перешел ко второй ноге, которая так же, как и первая, оказалась на его плече, и мне пришлось вцепиться руками в бортик, чтобы не упасть.
Было ужасно неловко и в то же время пикантно. И вообще…
Закусив губу и стараясь отрешиться от происходящего, я предпочла считать секунды, но взгляд нет-нет да и останавливался на его руках и на его плечах. Скользил по мокрой груди с темными кудряшками волос, затем невольно продолжал движение вниз, неосознанно любовался рельефным животом и…
Нервно сглотнула, увидев, что желания бродят не во мне одной. Причем он этого нисколько не скрывал, иронично улыбнувшись, когда я дернулась и испуганно посмотрела ему в глаза.
– Не поверишь, я не импотент, и вид голой девушки меня возбуждает. Но насилие не мой принцип.
«Не понимаю…»
– Хочешь, чтобы я настоял и взял инициативу в свои руки?
Наверное, мои глаза были абсолютно круглыми, потому что он бережно, одну за другой убрал мои ноги со своих плеч и подался ближе, при этом начав намыливать мой живот и бока, но делая это настолько эротично, что я моментально покрылась мурашками и едва не выгнулась вслед за его рукой.
Что он делает…
– Получаю удовольствие. Максимально доступное и невероятно терпкое… – Подавшись еще ближе, он оперся рукой справа от моего плеча, но так и не перестал водить по моему телу пенной губкой, иногда касаясь кожи и пальцами. – Классический секс далеко не единственный источник получения наслаждения, поверь.
Нервно улыбнувшись, я дернула плечом. А ведь он прав. Сейчас, выведенная из равновесия и перевозбужденная, я могла признаться прежде всего самой себе, что нуждалась во встряске подобного плана. Мне нужны эмоции. Необходимы. Много. Разных. Сильных. И он мне их давал. Наверняка он был очень опытен в подобном вопросе и знал, как в максимально короткие сроки достичь желаемого…
– Верно. – Губка очутилась на внутренней поверхности бедра и медленно начала свой путь наверх. – Ну так как, Анна? Мне настоять или закончим шокотерапию?
– На… – сглотнув, отрицательно мотнула головой. – Нет. Нет!
– И к чему же мне прислушаться? – хрипло прошептав прямо в губы, Кирилл провел кончиком носа по моей щеке, а потом прикусил мне мочку уха и продолжал шептать, тогда как я едва сдерживала дрожь и стон: – Что мне слушать, девочка? Твои эмоции или твои слова? А ведь они так разнятся… Что из них правда, а что ложь?
– Не надо. Пожалуйста…
Да, он был прав. Тело хотело,