Боль и сладость твоих рук (СИ)

— Но в "Сабспейсе" преследования запрещены, — так же медленно, стараясь не терять самообладания, проговорил Дима.
— Это так, — легко согласился Макс. — В клубе — запрещены, — повторил он, подчеркнув слово "клуб".
— Забавно, — хмыкнул Дима и перевел взгляд в сторону, сверля глазами стену, — я только что размышлял о том, как круто ты заботишься о безопасности и порядке.
Он стиснул челюсти, изо всех сил стараясь сдержаться, не поругаться с Максом, не ляпнуть лишнего. Если уж тот что-то решил, его все равно не переубедишь…
— Спасибо, — с обычной невозмутимостью кивнул Макс. — Так и будет дальше, обещаю.
— Макс, я…
— Ты, кажется, нуждаешься в совете насчет Лори? — перебил его Макс, не позволяя выпустить наружу гнев.
Мужчины скрестили взгляды и какое-то время прожигали ими друг друга насквозь. Но затем Дима глубоко вздохнул и сдался: у Макса, как всегда, были отличные козыри на руках, ведь ему правда требовался его экспертный совет.
Ирина.
Она понятия не имела, что может измучиться с Лори. Что ее добрая, милая, всегда послушная саба способна превратиться в такую безжалостную госпожу. Если бы она на секунду забыла, что попросила об этой игре сама — решила бы, что бывшая саба мстит ей за все. И дело было не в боли — стек в руках временной госпожи почти не жалил. Просто перед ней разверзлась бездна унижения.
Казалось, Лори шлепала и одергивала ее чаще, чем раз в секунду — за каждый неловкий взмах ресниц, поворот головы, за недостаточную мягкость жестов и изящество движений. Ирина изо всех сил старалась сдерживать рвущуюся наружу ярость и досаду. Она столько раз произнесла "да, госпожа", что эти слова утратили для нее всякий смысл. Лори заставляла ее опускаться на колени и подниматься снова и снова — пока это не начало напоминать тяжелые физические упражнения в зале.
— Могу я отдохнуть, госпожа, умоляю? — попросила тогда Ирина, но Лори что-то не понравилось в ее тоне, и "отдых" превратился в пятнадцатиминутный куни. Правда, она увлеклась и смогла немного расслабиться. Нежную киску Лори было очень приятно ласкать, а ее стоны удовольствия принесли Ире огромное облегчение: значит, она не совсем безнадежна. Еще больше облегчения принесло милостивое позволение госпожи передохнуть пару минут и выпить немного воды… а потом пытка началась снова.
На этот раз ее госпожа решила дать ей урок перемещений всевозможными способами — от "простой" походки послушной сабы до кошачьего ползания на четвереньках в максимально соблазнительных позах. А затем минут двадцать порола по всему телу, заставляя при этом стоять, лежать, наклоняться и выгибаться в самых изящных соблазнительных позах.
Когда через пару часов Ирина вышла из комнаты, она пошатывалась от усталости и на всякий случай не смотрела на Лори, боясь, что вцепится ей в волосы. Ей казалось, что прошла целая вечность. Каждая мышца, каждый сантиметр кожи болел. Вдобавок мучил зверский голод. При этом все, на что ее хватило — это вызвать такси, приехать домой и рухнуть спать.
Но, закрывая глаза, она чувствовала себя победительницей. И даже ненависть к Лори уже постепенно проходила.
А утром она проснулась от сообщения Тимофея.
Он писал ей много раз за эту неделю. Спрашивал о любимых книгах, фильмах, затевал интеллектуальные дискуссии, а потом внезапно присылал эротические фото женщин из БДСМ-студий — но не пошлые, скорее, художественные.
Возбуждал воображение, и снова внезапно обрывал сам себя, заговаривая о чем-то невыносимо будничном, вроде выбора из двух сервисов по доставке готовой еды. Ирина подсказывала, какой сервис лучше, а потом дразнила его своими интимными фото, отснятыми хорошим фотографом в "Сабспейсе". Тимофей делал ей комплименты и грозил высечь при встрече. "За что?" — кокетничала Ирина. "Слишком дерзкая", — лаконично отвечал он.
В новом сообщении, которое пришло утром в субботу, он осведомлялся, как ее киске нравятся игры с душем. Судорожно сжав колени, Ирина улыбнулась и написала ответ: "Моя киска будет наслаждаться этим… Если этого пожелает мой господин". Но от следующего сообщения едва не выронила телефон.
"Заеду в семь", — коротко написал он.
Ирина ошеломленно замерла. Еще вчера он писал, что они встретятся не раньше воскресенья. Дьявол. Ее тело еще болело… метнувшись к зеркалу, она сбросила халат, повернулась и приглушенно застонала. Даже будучи осторожной накануне, Лори не смогла не оставить следов кое-где: отчетливые следы от розг виднелись на верхней части бедер и у коленей. А спереди немного припухла нежная кожа под грудью.
"Дура, дура", — ругалась на себя Ирина, замазывая следы кремом от ушибов. Разумеется, это следовало сделать вчера — теперь скрывать синяки было уже поздно. Но отменять свидание она не хотела, не могла… придется объяснять. Впрочем, не мог же он рассчитывать на лебединую верность после первого же свидания? Или… мог?
Нерешительно замерев с телефоном в руках, она долго смотрела на погасший экран, после чего молча отложила его в сторону. Нет, она не станет скрывать от Тимофея что-либо. Она просто объяснит как есть. Если не поверит и приревнует, если не поймет — так тому и быть. В ее жизни уже было достаточно ревнивых идиотов. Пусть этот ведет себя нормально или сразу катится ко всем чертям.
Но несмотря на воинственный настрой Ирина потратила почти весь оставшийся день на то, чтобы прихорошиться. Она ругала себя за глупость: Тимофей мог оказаться кем угодно, хотя и казался мужчиной, для которого стоило стараться. Мужчины, которые с первого взгляда кажутся идеальными, чаще других оказываются мудаками.
Но в их первую ночь он проявил себя таким чутким, страстным, терпеливым любовником… и Макс с ним дружил, а это значило немало. Всю неделю она смотрела и читала его материалы из сети, стараясь отыскать в нем недостатки, а вместо этого невольно влюблялась в него еще больше.
То, как он рассказывал людям о детской психологии, то, как призывал обращаться друг с другом, его чувство юмора, здравый смысл, обаяние — в это невозможно было не влюбиться. И она чувствовала, что ее затягивает с каждой минутой. В одном из интервью его спросили об отношениях между мужчиной и женщиной, и он ответил коротко, но этот кусок она пересматривала много раз.
"Если женщина достаточно здорова психически, чтобы оставаться мягкой, то мужчина рядом с ней может стать бесконечно сильным. Если мужчина достаточно силен и дружит с головой, любая женщина рядом станет нежной и женственной", — сказал он. Когда Ирина услышала это впервые, ее сердце пропустило удар. Ей показалось, что Тимофей облек в слова именно то, что она почувствовала, когда он сидел в кресле и сказал "Посмотри на меня", а потом велел ей опуститься на колени. Он был невероятно силен в тот момент, и одним взглядом заставил ее захотеть подчиниться ему. Только щеки горели при мысли о том, какой она была такой неуклюжей…
Без пятнадцати минут семь ее нервозность достигла пика, и Ирина нашла себя за тем, что снимала невидимые пылинки с бордового шелкового платья. Ее грудь соблазнительно выглядывала из низкого декольте, одно плечо кокетливо открыто, но сверху она накинула черный газовый платок. Аромат "Шанель" окутывал ее терпким облаком, черные замшевые сапожки-чулки обтягивали ноги.
Широкий кожаный пояс, подумав, она с платья сняла, словно услышав слова "слишком дерзкая", произнесенные его голосом. В свои двадцать пять она думала, что умные мужчины за такой чепухой, сказанной серьезно, скрывают шутку. Теперь понимала — ни фига они не скрывают. И все, что касается их самолюбия, их ревности и прочей чепухи, для них не чепуха.
Макияж и прическу она сделала в очень спокойном стиле: простые косы послушной девочки, закрученные в затейливый пучок с парой выпущенных прядей, розовая помада, неяркие тени, мягкое контурирование овала лица. Вспомнив, как плакала в тот раз, Ирина на всякий случай воспользовалась водостойкой тушью и наложила ее в один слой.