Небесное Сердце (СИ)
Потом сутки напролёт были симуляторы виртуальной реальности. Соляные и сланцевые рудники Верберны. Вечная темнота и адские глубины Гидры. Ледяные пустыни Махана и раскалённые - Церны. И - тесты, тесты, тесты... Один за другим испытуемые выбывали, срываясь. Ему было всё равно. Предельная нагрузка на разум и тело лишь помогала не думать, не вспоминать, не видеть снов. Падать головой на подушку и проваливаться в черноту до утра. Истощения он просто не замечал. Да и к чему? Главное, что не нужно думать. Всё продумают за тебя.
До финального собеседования он дошёл в одиночестве. Но вкуса победы не чувствовал. Одну лишь пепельную горечь усталости. Впрочем, это всего лишь начало пути. То ли ещё ждёт впереди.
От размышлений отвлекло лёгкое гудение притормозившего у входа флаера, а затем стук каблучков. Он поднял голову, забыв выключить голограмму.
Нена. Сегодняшняя её прическа живо напомнила Вайону пресловутую радужную секретаршу, будь она неладна. Или птицу с острова Нэ. Чёрная юбка и белая блузка заставили парня сначала изумлённо распахнуть глаза, а после - поморщиться. Уж лучше бы что-нибудь кислотное надела, оно хоть сочеталось бы с волосами. Впрочем, дамская мода переменчива...
- Привет! - бросила она, уставившись на него ярко-жёлтыми глазами с вертикальным зрачком. Опять линзы, чтоб им... В прошлый раз были малиново-бирюзовые. - Я уже думала, что ты совсем пропал! В Сети появляешься редко, отвечаешь скупо. До тебя не дозваться крайний месяц. Ты что, в какую-то компанию ввязался?
- Меня часто вызвали из Центра, - спешно ответил Вайон, пока вопросы не превратились в бурную горную речку. - Извини, я не мог рассказывать об этом проекте до сих пор.
- Что это у тебя? - девушка перехватила его руку, не дав свернуть голограмму. - Тот самый проект? Я так и знала, что ты опять в железяках своих потонул. Ты же был без пяти минут культуролог! Лучше бы попытался еще раз с дипломом...
Вайон невозмутимо отцепил от себя пальчики Нены и выключил голопланшет.
- Это не железяки. Я прошел тест Гиммела и подошёл Центру по результатам. Восемьдесят пять баллов. Потом они взяли меня в оборот, но я должен был молчать.
Одним глотком он допил кофе и отставил чашку. Как ей сказать? Как донести, что собрался ни много ни мало - плюнуть на всё своё окружение? Разорвать все связи, одним махом покончить с прошлым. И что она, Нена, ему не нужна. Что никакие отношения ему больше не нужны.
Полиморфы не нуждаются в подружках.
- Мы больше не встретимся, - будничным тоном сказал он.
Она села на соседний стул, ошалело хлопая глазами. Весь флёр экстравагантности разом слетел. Девушка захихикала.
- Вайон, если это шутка такая, то она неудачная. Как это не встретимся? Ты переезжаешь? Что за похоронный вид?
- Нет. Не шутка. У нас и раньше не могло завязаться нормальных отношений. А сейчас мы просто не сможем пересекаться - меня вообще вряд ли с территории Центра выпустят, а если выпустят, то под присмотром. Можешь считать, что ты никогда не была в моем вкусе. Прости, что тратила на меня время.
Лучше так. Сразу по живому, чтоб смертельно обиделась и сама отстала.
- Вайон, тебе там случайно мозги не повредили? - растерянность сменилась ядовитостью. - Не заменили на процессор? При чём тут потраченное время?
С ней было интересно ходить на концерты, ездить в сафари, было приятно проводить вместе время. Возможно, в конце концов, она бы и понравилась ему своей наивной заботой и неунывающим оптимизмом, но...
Но было объявлено о проекте «Полиморф». И Вайон Канамари счёл, что такая цель жизни имеет больше смысла, нежели иллюзии о «семейном счастье», построенном кое-как, без любви, на одном желании вписаться в общество, которое тебе безразлично.
- Пока нет, но скоро заменят, - спокойно проговорил молодой человек. - Я сегодня прошёл официальное одобрение комиссии и утверждён, как оператор Полиморфа.
- Оператор чего? - удивилась Нена. Перламутровые ноготки нервно забарабанили по скатерти.
- Полиморфа. Машины, предназначенной для работы в дальнем космосе. Сознание оператора переселяют внутрь машины, потому что человек перелёта на такие расстояния не выдержит. Это надолго, поэтому моё тело, разумеется, умрёт. Я могу вернуться на Энвилу через два, три, а то и четыре столетия. Тебе нужен железный друг, болтающийся неизвестно где всю твою жизнь? Думаю, нет.
Она не верила. Хлопала глазами, качала головой, теребила цветной локон.
- Ты свихнулся, точно свихнулся! А как же всё, что я для тебя делала?
Вайон поднял на неё голубые, враз заледеневшие глаза. Секунду назад ещё хоть какое-то чувство вины в нём жило, а теперь захотелось плюнуть и молча уйти. Делала, да. По сафари таскала, врывалась в его жизнь к месту и не к месту, разбивала защитный кокон одиночества, не понимая, что после этого тоска вгрызалась в душу ещё сильнее.
Он убрал планшет, закинул сумку на плечо и вышел, не оглядываясь. С хозяином кафе можно расплатиться и позже.
- Вайон! Стой! - Нена выбежала следом, пытаясь ухватить его за рукав куртки. - Ну стой же!
Он обернулся и выдернул руку.
- Нена, мне завтра к восьми утра в Центр. Меня ждёт Пректон. Лучше найди себе кого другого, не связывайся с машиной. Прости.
И Вайон Канамари быстро зашагал вдоль по улице, оставив растерянную, чуть не плачущую девушку возле флаера.
Вечерело. На утопающий в зелени Тейлаан скоро должны были опуститься сумерки, но пока расплавленное золото заходящего солнца ещё текло между домами. Старинная мостовая тянулась со склона горы широкими ступенями-террасами, с которых приходилось спрыгивать. Вайон почти бежал, подгоняемый внезапной и оттого ещё более острой обидой. Она даже не попыталась, не удосужилась разобраться, что произошло, не пожелала понять, почему он...
Почему он подписал собственный приговор к одинокому железному бессмертию.
Парень как на стену налетел. Воздух внезапно ударил его под дых и заставил съёжиться комочком прямо посреди улицы...
Бессмертие.
Железо.
Никогда не чувствовать боли.
Никогда не выпить чашку кофе и не съесть булочку.
Никогда не коснуться пальцами цветка или бабочки.
Никогда больше не спать.
Его мозгом станет процессор, а «внутренним голосом» - Пректон. Улетев с Энвилы, он никогда больше не увидит знакомых лиц, даже если однажды вернётся сюда. Все его знакомые, их дети и даже внуки успеют умереть от старости прежде, чем он снова ступит на землю Энвилы. Изменится до неузнаваемости родной город, сама планета может стать иной.
Но самое страшное не это. Нет...
Он уже думал о новом теле однажды. Давно, когда ещё только узнал о программе. Представлял, каково поменять своё тело на железо. Отказаться от человеческих чувств и приобрести взамен восприятие иного уровня. Уже пугал себя осознанием, что обыденное и привычное ощущение мира исчезнет. Но жажда кардинально изменить свою жизнь после тех событий была сильнее. Она толкала вперёд, заставляла искать успокоение. Не будет боли? Прекрасно. Не выпить кофе? Зато станут доступны немыслимые раньше вещи.
Но сейчас Вайон понял, что так неприятно зудело на краю сознания всё это время, что заставляло искать подвох в словах доктора и программиста.
Эти машины могли работать вечно. Очень долго, в зависимости от условий и ухода. Но для человеческого сознания этот срок обретал пугающие масштабы...
Ведь когда-то же он устанет? Когда-то захочет прервать своё существование? Когда родной мир изменится до неузнаваемости - захочет ли он жить в нём дальше?
Нет ответа.
Где гарантии, что он не свихнётся уже через сотню лет обитания в машине? А если сойдёт с ума, то способа покончить с собой не будет. Верная техника будет поддерживать жизнедеятельность. Работать до последнего, пока цел реактор, пока тикает тактами процессор. А когда подведёт - останется нейролитовое Сердце. Оно будет держать сознание внутри, без сенсоров, заменяющих органы чувств, без возможности подать сигнал, не в состоянии сдвинуться с места... Оно будет работать. А сознание будет сходить с ума, пока какой-нибудь катаклизм космической силы не разобьёт одинокий камень. Или пока в нём не иссякнет накопленная энергия.