Возвращение Грифона

– Как думаете, жена сама придумала эту схему? И решила вас убить?
– Сомневаюсь. У нее ума на это не хватит. Скорее всего, кто-то за ней стоит. Спросишь – кто? Не знаю. Я не всеведущ. И вообще – мое время на Земле истекло. Чувствую, что мне пора. Похоже, что я тут болтался именно для того, чтобы сообщить тебе информацию, и… попрощаться с дочерью.
Призрак подошел к Василисе, нервно наблюдавшей за моими действиями, посмотрел ей в лицо и попытался потрогать ее щеку. Рука духа прошла через голову Василисы, и внезапно та вздрогнула, схватившись за щеку.
Бросив взгляд на меня, Василиса недоуменно сказала:
– Как холодом обдало! Это твои штучки?
– Это твой отец, – печально сказал я, – он с тобой прощается и просит вспоминать только хорошо. Он стоит перед тобой.
– Папка! Папка… – Василиса заплакала, глядя в пустоту, а призрак грустно стоял перед ней, вглядываясь в лицо дочери. Потом он как будто подернулся туманом, заколыхался и стал медленно таять, пока не исчез совсем. Василиса пыталась что-то говорить, что-то о том, как она его любила, но я ее остановил:
– Он ушел. Все. Теперь он совсем ушел. Иди ко мне…
Я прижал жену к себе, положив голову на плечо, она минуты три плакала, заливая ткань рубахи слезами, потом успокоилась, вытирая покрасневшие глаза. Мы молча пошли к минивэну и уселись в него под внимательным и вопросительным взглядом Константина.
– Куда сейчас едем? – спросил он.
– К дому Гриньковых, – ответил я и закрыл глаза, представляя себе облик матери Василисы, вспоминая ее черты. Несколько минут ничего не мог ощутить, но после того, как сосредоточился, как напряг какие-то внутренние механизмы, или органы, почувствовал, как линия, соединяющая меня и госпожу Гринькову, протянулась через пространство. Она была тоненькой, почти пунктирной, но уверенной, ясной, и тянулась куда-то далеко-далеко, будто огибая земной шар. Может, и огибая, скорее всего, Гринькова спряталась в дальние края, в очень дальние края. И немудрено – после того, как тиснешь у государства больше сотни миллиардов долларов, – надо бежать очень, очень далеко. А лучше на дно моря. Или в другую галактику. А еще лучше – в другой мир. И то нет гарантии, что и там не достанут.
Взяв в свои ладони руку Василисы, я попытался найти ее мать на карте мира, представив в голове что-то вроде атласа. Безуспешно. Не получилось. Тогда оставалось еще средство…
– Константин! Мне нужна малия.
– Сколько? – не удивился провожатый-охранник-тюремщик.
– Хмм… литр.
Константин достал маг-зеркало, сказал несколько слов и обернулся ко мне:
– Через час доставят. Еще что-то?
– Нет.
Я отвернулся к окну и стал смотреть на город, еще не украшенный весенней зеленью в полную силу, но уже зеленеющий и зацветающий как большая клумба. «Все-таки весна самое лучшее время года», – подумал я и снова сжал руку своей Василисы. Она улыбнулась, посмотрев на меня, и кивнула на Сергея, похрапывающего в кресле:
– Спит, как сурок. По фигу все. Даже завидую – настолько ему все по фигу.
– И ничего не по фигу, – не открывая глаз, ответил Сергей, – я все слышу, все вижу. И делаю свои выводы. Например, Вася почему-то не рассказал того, что знает. И это что-то потрясло его до глубины души. Что-то, что он услышал от духа твоего отца. Правда, Вася? Колись, это ты им можешь втирать, а я-то все вижу. Делись информацией, мы ведь в одной лодке. Кого ты там задумал искать с помощью малии?
– А ты как думаешь? – усмехнулся я. – Ты же опер, сыщик, так сказать, сделай свои выводы. Покажи, на что способен.
– Хорошо, слушай. Ты разговаривал с духом отца Василисы. Но ни разу не упомянул, что разговаривал с ее матерью. Я задумался – почему? Неужели бы ты отказал себе в возможности поговорить с ее матерью? А если поговорил, почему не сказал об этом Василисе? Значит, ты с ее матерью не разговаривал. По какой причине? А вот по какой – не мог. Ее не было в машине, когда отца Василисы убили, так?
– Как это? – удивилась Василиса. – Как это не было в машине? Вась, это правда?
– Правда, – неохотно пояснил я, – она жива.
– Вот так, – удовлетворенно хмыкнул Сергей, – в машине была какая-то другая женщина, которую приняли за мать Василисы. И успокоились. Трупы были сожжены до неузнаваемости – гранатометами и фаерболами, так что никто ничего не смог определить. А мать Василисы залегла на дно, потому ее и считали мертвой. По какой причине? Видимо, совесть нечиста. Скорее всего, имеет отношение к тому делу, из-за которого нас и захватили, а теперь используют в качестве служебных ищеек. Вась, найди изъян в рассуждениях, если сможешь.
– Не могу. Все верно. Теперь мы едем в ваш дом, чтобы найти следы пребывания твоей матери. – Я искоса поглядел на ошеломленную Василису, хватающую воздух широко открытым ртом. Она попыталась что-то сказать, но замолчала, а потом тихо спросила:
– А отца… это мама?
– Скорее всего да, – легонько кивнул я, – оказывается, они последние годы были на ножах. Ты разве не замечала этого? Не догадывалась, что у отца была любовница, с которой он хотел строить свою жизнь отдельно от твоей матери?
– Ну… ссорились они, бывало. Но больше я ничего не знаю, – подавленно сказала Василиса, – но чтобы она организовала такую аферу, да еще убила отца – поверить не могу.
– Ну, это только предположение. Но все сходится к тому, что так оно и есть, – пожал я плечами и закрыл глаза, как бы показывая, что разговор закончен. Мне хотелось подумать.
А думать было о чем. Например, не попали ли мы из огня да в полымя? Бегали-бегали от преследователей и где оказались? Ну да, я могу хоть сейчас переместиться в другой мир, захватив с собой Василису и Сергея. И что? Мы окажемся там голые, без средств к существованию, в непривычной среде обитания – как мы будем жить? Привыкнув к этому миру, привыкнув к его комфорту. Но что-то не верилось мне в порядочность таких вот структур, находящихся над законом. Сейчас они с нами, дают нам все, что мы пожелаем. А когда мы найдем деньги, поможем их вернуть – как они с нами поступят? С носителями опасной информации… А кроме того – я могущественный маг, без преувеличения могущественный, и могу менять свой облик по своему желанию. И менять облик кого угодно. И если представить, что кто-то захочет поставить на место президента того, кого им нужно…
Мне не захотелось развивать тему вовлечения нас в политические дрязги. Только подумалось о том, что надо держать поближе к себе Василису. Не дай бог, кто-то решит, что выгоднее держать меня на коротком поводке или что можно будет как-то воздействовать на меня – если ее забрать. Честно говоря, в этом случае я бы разнес полгорода. Оставил бы только ту часть, где живут мои родители. Кстати, родители – тоже опасно. А вдруг решат, что можно воздействовать на меня, похитив родителей? И вообще – как спецслужбы узнали про нас? С какого момента они нас слушают? Что знают о нас? Скорее всего, они этого не скажут… но все-таки – попытка не пытка? Не укусят же за вопрос?
– Константин! Скажите, а как вы вообще узнали о нас? С какого момента нас слушаете?
Мужчина посмотрел на меня, и на его лице появилась тень улыбки:
– А почему вы решили, что я отвечу на эти вопросы? Впрочем, я могу рассказать. Например, о том, что мы шли за вами по пятам, еще когда вы спрятались в гостинице, начиная от ночного клуба. Вот тогда вы нас и заинтересовали, после той бойни. Но мы немного запаздывали – в гостиницу попали, когда вы уже разобрались с киллером. Ну а вышли на ваш след, узнали, что вы в Сочи – после того, как машина, которая ждала вас на трассе, исчерпала оплату простоя и вернулась в город. Мы опросили все машины такси, что были в городе, и узнали, куда она вас возила. Вы же в курсе, что все пассажиры в такси фиксируются видеорегистраторами? Нет? Не в курсе? Так вот знайте. Мы вернули машину на то место, где она вас ждала, обследовали окрестности и узнали, что было уничтожено поселение мутантов. Оставшиеся в живых вас описали. Оставалось получать информацию из Сочи и ждать, когда вы там проявитесь. Вы проявились на гибели нумизмата. А потом снова вынырнули, похитив оперативника. Пока оперативник летал с вами, за его домом было установлено наблюдение, а квартира оборудована аппаратурой записи. Вас вели, постоянно вели и слушали.