Любовник поневоле

Он не стал звонить Сергею — завтра. Почему-то хотелось подольше подержать эту новость только в себе, не рассказывая никому.
  
9
 
Павел приехал домой поздно, к половине одиннадцатого. Ирина сидела в гостиной, читала. Муж подошел к ней, сел рядом, прижался.
— Ты знаешь о том, как я тебя люблю?
— Не знаю. — Она приняла игру, и ему стало радостно. Если бы ей можно было рассказать о том, что у них будет ребенок! — Ты мне давно не говорил.
— Я люблю тебя очень сильно, очень-очень. И мы всегда будем вместе.
— А почему ты об этом говоришь? Что-то угрожает этому?
Павел понял, что допустил ошибку.
— Этому никогда и ничего не будет угрожать, милая. Я, во всяком случае, не допущу никаких угроз. А ужин есть? Я голоден.
Она поняла, что он переводит разговор на другое и опять поддержала его:
— Я приготовила бутерброды и салат. И купила фрукты. Если хочешь что-то более существенное — посмотри в холодильнике.
— Не хочу. А ты не посидишь со мной? Кстати, почему не пошла к врачу?
Она не сразу ответила, расставляя на столе приборы. Достала из шкафа красное вино.
— Я… не смогла. Надо бы вместе пойти. Давай не будем ничего форсировать, ладно? Надо вначале подумать, как именно мы это сделаем, никто ведь не будет решать это за нас.
Для нее все это было слишком серьезно, а для него уже нет. К тому же у него появилось ощущение, что что-то все-таки между ними проскочило и оттого появилась некая недосказанность. С его стороны все ясно, но что-то было не так и в ее поведении. Неужели… Но откуда? Серега? Вряд ли. Впрочем, может, ему только кажется — на воре-то всегда шапка горит.
— Как скажешь. А в офисе как дела?
— Нормально.
Она усмехнулась: когда не о чем говорить, всегда можно завести разговор про дела. Вот только говорить не о чем — он был отлично осведомлен о состоянии дел в ее филиале, и, уж конечно, обсуждать это вечером дома не стоило. Павел почувствовал искусственность ситуации:
— Давай выпьем. — Он налил вино в бокалы. — За тебя, Ириш. Я очень люблю тебя, всегда помни об этом.
— За нас. Я тебя тоже люблю.
Разговор в тот вечер у них так и не получился — не о чем было говорить. Такое было впервые, и оба почувствовали это. Только его переполняла радость — сумасшедшая, абсолютная радость, с которой он ничего не мог поделать и очень боялся выдать себя. А она смотрела на него и пыталась понять, почему у него светятся глаза. Знала только, что с ней это не связано. Неужели правда у него есть другая, кто дает ему повод радоваться? Но он ведь по-прежнему искренен с ней, говоря о своих чувствах, такое не подделаешь — она бы сразу почувствовала фальшь. А может… Может, это не связано с амурными делами, и он хочет сделать ей сюрприз?
Ира горько усмехнулась про себя: зачем обманываться, если ясно, что Павел что-то скрывает от нее. А если это так, то может быть связано только с другой женщиной, ничего другого он не стал бы от нее скрывать. Значит, это правда, и он лжет ей. Но зачем?
* * *
Они поговорили с Серегой в обед. В небольшой ресторанчик рядом с офисом специально пошли позднее, чтобы народу было поменьше. Бортников молча выслушал, потом медленно прикурил сигару.
— И что ты собираешься делать? Опять ей уступать?
— Нет, Серый. Уступлю я ей только до родов. Надо найти квартиру, чтобы она ни в чем не нуждалась. Ребенок должен родиться здоровым. Мой ребенок — ты хоть понимаешь это?
— Понимаю. А ты-то понимаешь, что во всем потакаешь этой бабенке и что добром это не кончится? Да она тебе опять мозги пудрит теперь уже ребенком, как до тебя не доходит! Ты уверен, что ребенок, даже если он есть, от тебя? Может, она с тобой уже беременная была, и теперь хочет своего беби тебе навязать, чтобы всем обеспечить. Ты хоть об этом подумал?
Павел удивленно посмотрел на него. Нет, такое и в голову ему не пришло. Не может быть такого — это его малыш, и никто не отнимет у него ребенка.
— Хватит! Я запрещаю тебе говорить что-либо об этом ребенке. Запрещаю, понимаешь? Не тебе судить об этом.
— Да? — Сергей холодно посмотрел на него. — А зачем ты тогда мне все это рассказываешь?
— Извини. — Павел немного остыл. — Пойми, я просто счастлив и ничего не могу поделать с собой. Ты же знаешь, как давно мы мечтаем о ребенке. Я никогда не оставлю Иру. Но и от ребенка я не отступлю и сделаю все, чтобы она мне его отдала. Даже за очень большие деньги. И тогда я расскажу обо всем жене. Она поймет.
— Что ж, ты все решил сам. Что от меня-то требуется? Полный одобрямс?
— Я прошу тебя подыскать квартиру — поближе к офису. Двушку, евроремонт и все такое. Цена не имеет значения. А я куплю ей мобильник. Еще надо найти женщину, которая будет ей помогать.
— В чем помогать? — ехидно спросил Серега. — Она что, принцесса, какая-нибудь?
— Ладно, с этим потом. Может, сестра к ней переедет, не знаю. А квартиру найди, пожалуйста, срочно, чтобы к выходным можно было заселиться.
— Хорошо. Только ты меня уж извини, но я скажу. Ты не прав, ты сажаешь ее на свою башку, откуда она уже не спустится, запомни мои слова. Эта баба еще столько крови тебе попортит — век помнить будешь.
— Я ее и так век буду помнить. Мне нужен ребенок, Серый. Больше всего на свете. И если уж Ириша не может мне его родить, то мне все равно, кто это сделает. Бельская — так Бельская. Может, так оно по-честному, может, суждено нам быть чем-то связанными. Пусть родит, а там как Бог даст. Зла я ей не желаю. Вообще-то мне ее жалко, она ведь хорошая девчонка. Вбила себе в голову, что должна заполучить меня во что бы то ни стало, и свихнулась. Так что осуждать я ее не собираюсь и тебе не советую. Ладно, пошли в офис, работать надо.
Алена
Какую он мне квартирку снял — закачаешься. Такое милое гнездышко для любви, с видом на парк. Небось стоит бешеных денег. Сказал, что заплатил за полгода вперед, так что с хозяином я общаться не буду. Привез продукты — все из супермаркета, в красивых упаковках. Спросил, могу ли я сама себя обслуживать или мне нужен кто-то. Мне не нужен никто, кроме него, я так и сказала. Ближе к родам Алла ко мне переедет, а пока сама прекрасно обойдусь. Он купил мне красивый халат, тапочки, поинтересовался, не нужно ли еще чего из шмоток. Словом, все идет как по маслу. Правда, Пашка упорно не смотрит мне в лицо — только на живот. Будто хочет ребенка там уже увидеть. Всему свое время! Пока он ведет себя правильно, но о разводе молчит.
Я кайфую в полном смысле слова. Он дал мне денег, сказал, что могу покупать что захочу. Притащил какие-то экзотические фрукты, говорит — витамины. Смешной он, мой любимый. Хороший и смешной. Простил меня сразу, просто забыл о том, как я его провела. Видно, сильно ему хочется ребеночка.
Я позвонила Лешке. Сказала, чтобы не ждал меня, чтобы забыл. Он начал орать, что я его бросила одного и т. д. и т. п. Словом, разберемся потом, ему меня не найти. Алла все время смотрит на меня и качает головой. Спрашивает, не стыдно ли мне за свое поведение. Стыдно? Да я счастлива! Павел теперь мой, потому что ничего важнее нашего ребенка для него сейчас нет. Алка говорит, что это только сейчас, когда мы с малышом — одно целое, он заботится обо мне и что, когда ребенок родится, я для него перестану существовать.
Может, она и права. Поэтому и надо все вопросы решить до родов. Но как мне еще его заставить? Я постоянно намекаю, что готова рассказать все его женушке. Он молчит, будто понимает, что не пойду я на это. Потому что знаю, что тем самым просто потеряю его навсегда. Он никогда не простит и возненавидит меня. А этого я не переживу.
Вчера раздался странный звонок. Какой-то мужчина советовал надавить на Павла — дескать, он не выдержит и уйдет от жены. Я не знаю, кто это мог бы быть. Не хочу пока говорить ему об этом — чего зря обстановку накалять. Но, кто может знать о наших делах, ума не приложу. Не нравится мне это. Что-то происходит вне моего контроля. Иногда мне кажется, что Ирка обо всем знает, что он обещал ей моего ребеночка и они вместе смеются надо мной. Думать об этом невыносимо. Господи, что же мне сделать, чтобы он пришел ко мне навсегда… Что со мной будет, если и после родов он не захочет быть со мной? Ну расскажу я ей все, ну и что? Ну уйдет она от него. Но он-то точно ко мне не придет после этого!