Встретимся вновь

— Я никогда не хотел причинить ей боли. И не причиню.
Деб пристально взглянула на него.
— Я бы спросила, что вы собираетесь делать, но вы ведь скажете, что это не мое дело.
Ронин невольно улыбнулся:
— Есть такое.
Деб улыбнулась в ответ, взяла листок и написала адрес.
— Сосед сверху ее затопил, и на несколько дней, пока не заделают протечку и не высушат квартиру, Эли перебралась к родителям. Сегодня она работает дома. Одна. Делайте выводы.
— Спасибо. — Ронин взглянул на адрес и убрал листок в карман.
То, что ее родителей не будет, упрощало дело. Он был твердо намерен поступить, как задумал, но предпочитал, чтобы это осталось между ними троими.
— Мистер Маршалл, серьезно: не сделайте ей больно!
— Я совершенно серьезен: даже не думал!
Деб кивнула, удовлетворенная ответом.
— Рада, что мы друг друга поняли.
— Абсолютно, — ответил Ронин, беря креслице.
Когда он подошел к двери, Деб окликнула его:
— Мистер Маршалл?
Он повернулся.
— Хочу, чтобы вы знали. Она тоже без вас скучает. Без вас обоих. Удачи!
Он улыбнулся в ответ. Удача ему пригодится.
Родители Эли жили в простом бунгало в одном из старый кварталов. Вокруг был сад, а перед домом — лужайка с клумбой роз. Ронин прошел по узкой бетонной дорожке, неся уже проснувшегося Джошуа в детском автокресле. Он испугался, когда Ронин постучал в стеклянную дверь с витражом, но не заплакал.
Сквозь стекло он разглядел Эли. Она помедлила, узнав его, но все-таки подошла и открыла дверь.
— Что еще, Ронин? Я уже сказала, что не хочу тебя видеть.
Хотя на ней были джинсы и футболка с длинными рукавами, она никогда не казалась ему краше. Ему безумно захотелось к ней прикоснуться! Разгладить морщинки. Поцелуями смягчить крепко сжатые губы, чтобы они, как бутон, раскрылись под его губами. Ронин сглотнул и перевел дыхание. Будет нелегко. Но он и не обольщался.
— Я подумал, ты захочешь попрощаться с Джошуа до того, как он уедет.
Она побледнела и перевела взгляд с ребенка на него.
— У-уедет? Почему?
Ронин не спешил с ответом, глядя ей прямо в глаза.
Эли вздохнула и открыла дверь пошире.
— Входи.
Она провела его в просто обставленную гостиную. Ронин оглянулся. Кругом милые семейные мелочи. Фотографии, детские поделки и фигурки между прекрасными фарфоровыми чашками с блюдцами. Видимо, парадный сервиз. Он положил Джошуа на диван в цветочек и стал разглядывать снимки на стенах.
«Как много!» — подумал он. Ее семья. Из четырех девочек на фото он сразу узнал Эли. Его сердце сжалось. Она выросла в семье. Семье, которая прибавлялась, когда ее сестры заводили детей. С удивлением он узнал на снимке в дальнем углу Р. Джея. Это тоже было свадебное фото. Свадьбы с Эли.
На ней было простое платье, она смотрела на своего мужа с обожанием. Надежды, мечты… Мог ли он надеяться, что однажды она так же посмотрит и на него? Был только один способ это узнать.
— Ну? — потребовали Эли, стоя у него за спиной. — Что ты имел в виду, когда сказал, что Джошуа уезжает?
Он повернулся к ней, увидел, как она смотрела на Джоши и ощутил ее тоску. Он собирался нарушить данное Деб слово и причинить ей боль. Но иногда приходится быть жестоким ради добрых намерений. Нужно сорвать пластырь, чтобы вылечить рану.
— Я отказываюсь от него.
  
Глава 16
 
— Ч-что? — Теперь он целиком владел ее вниманием. — Ты хочешь сказать, что отказываешься от ребенка?! Ты его опекун. Ты не можешь просто от него отказаться!
— Я хочу сказать, что не могу воспитывать его. Он заслуживает больше, чем я могу ему дать. Я все обдумал. Да, я могу обеспечить его всем необходимым для жизни. Он накормлен, о нем заботятся, у него есть крыша над головой, его любят. Но я знаю, что моя сестра хотела для него того, что любой родитель хочет для своего ребенка и без чего Джоши страдает. Он заслуживает родителей, которые будут его любить. Он заслуживает настоящую семью — мать и отца. Я не могу ему этого дать.
— Но ведь ты любишь его?
— Конечно, люблю. Но дело не во мне. Я должен сделать то, что будет хорошо для Джошуа.
— Так ты отдашь его приемным родителям? А что, если они окажутся неподходящими людьми? Что, если они не будут любить его так, как ты?
Ронин почувствовал, как напряжение понемногу его отпускает. Она сражалась. Сражалась за Джоши. Это было лишь начало.
— Я не собираюсь отдавать его незнакомым людям. Моя кузина хотела взять Джошуа, когда умерла Си Си. У Джулии и ее мужа двое детей, и они хотят его. Именно его. Это отличный выход. Мальчик останется в семье, и мои родители по-прежнему смогут с ним видеться. Его будут растить люди, которые его любят и будут о нем заботиться.
— Как ты можешь говорить, что это отличный выход, если отказываешься от него? — возмутилась Эли. — Что тут отличного?! Не понимаю, как ты можешь так поступить, как ты можешь говорить, что так для него будет лучше. Я видела тебя с Джоши. Видела, как сильно ты его любишь. Он должен остаться с тобой. Этого хотели бы твоя сестра и… — ее голос дрогнул, — и Ричард.
Ронин засунул руки в карманы брюк и попытался найти правильные слова.
— Уверен, когда они составляли завещания, то на самом деле не думали, что их придется исполнять.
— Никто не планирует умирать, но люди оставляют распоряжения на случай непредвиденных обстоятельств. Конечно, если бы они хотели, чтобы ваша кузина воспитывала Джоши, они так бы и написали.
У Ронина заболели пальцы — так сильно он сжал кулаки. Он сделает ей больно, но он должен это сказать.
— Еще я уверен, что они представляли, как однажды я женюсь и рядом со мной будет та, с которой мы вместе будет любить и воспитывать Джошуа.
— Однажды так и будет!
Ронин покачал головой:
— Нет.
Эли недоверчиво посмотрела на него.
— Не говори чепухи. Конечно, однажды ты женишься. Ты завидный жених.
— Спасибо, — с кривой улыбкой сказал он. — Но если я не смогут жениться на единственной женщине, с которой я хочу быть, я не женюсь никогда.
Эли пятилась до тех пор, пока не натолкнулась на кресло.
— Что?! — выдохнула она.
— Эли, если я не могу быть с тобой, я не хочу быть ни с кем. Похоже, у тебя сложилось неправильное мнение обо мне, будто мне от тебя нужно нечто, кроме тебя самой, или будто мои чувства к тебе изменятся. Будто больше всего на свете я хочу иметь детей. Это не так. Если ты будешь со мной и захочешь этого, я буду счастлив взять приемных детей. Видит Бог, в доме хватит для этого места, а в наших сердцах — любви. Но не это самое главное. Самое главное для меня — ты. Без тебя в моей жизни не будет детей, потому что я не стану заводить их с другой. И я должен буду отдать Джоши. Ему нужна любящая мать, а единственная, кого я вижу в этой роли, — ты.
— Ты это не всерьез… — задыхаясь, сказала Эли.
— Я еще никогда не был так серьезен. Я не из тех, кто бросает слова на ветер. Я не стану притворяться, что чувствую то, чего я не чувствую. Я сделаю то, что хорошо для меня. Буду или с тобой, или ни с кем. Если я останусь один, я буду для Джошуа плохим отцом. Не стану скрывать: мне больно при одной мысли об этом. Но я также не могу думать о том, что будет лучше для него, — он помедлил, — и для тебя. И никто не переубедит меня, что самое лучшее для тебя — быть с мужчиной, который хочет посвятить тебе всю свою жизнь и сделать тебя счастливой. Я люблю тебя, Эли, всем сердцем, всем своим существом.
Эли недоверчиво смотрела на него, затем покачала головой:
— Сейчас тебе легко такое говорить. Но я знаю, ты пожалеешь об этом.
— Единственное, о чем я буду жалеть, — о том, что не смог убедить тебя в искренности моих слов.
— Я не та, кто тебе нужна, Ронин.
Вся боль прошедших пяти лет всколыхнулась в ней. Все ощущения собственной неполноценности и ущербности.
— Пойми же, я не Ричард! Я не перестану тебя любить лишь потому, что ты не можешь иметь детей. Пусть лучше у меня будет жизнь без детей, чем вечность без тебя.