Дерзкий рейд

что в степи и предгорьях вырастает могучий и хитрый вождь, способный подчинить себе достаточно родов и племен и бросить их в буйный набег, либо вследствие того, что в стойбищах орков подрастает много буйной молодежи, каковую требуется чем-то занять. Причем желательно тем, что смогло бы попутно хотя бы слегка проредить ее число. Ну, пока они не разнесли все вдребезги пополам… Но в этом случае получившаяся Орда является результатом отчаянного торга, оканчивающегося множеством взаимных уступок и соглашений, в процессе достижения которых и выстраивается вся иерархия подчинения, предусматривающая кто, кем и в каких рамках командует и кто наследует вождю в случае его вполне вероятной безвременной кончины. То есть и первый, и второй варианты появления Орды возникают в результате некоторых достаточно длительных по времени усилий, которые приводят к тому, что в ней образуется более-менее устойчивая властная вертикаль. Здесь же все произошло совершенно по-другому. Эта Орда возникла спонтанно, в результате Зова Темного бога, выдернувшего в место своего воплощения массу совершенно не готовых к этому и, более того, зачастую враждебных друг другу племен и родов, между которыми не было никаких договоренностей, никаких соглашений и никаких взаимных клятв. Вследствие чего в этой неожиданной Орде каждый род, клан и племя придирчиво оберегали свою свободу, независимость и право в любой момент времени поступать по своему разумению. Ведь свобода — это главное достояние орка! Надо ли удивляться, что после исчезновения Темного бога собравшиеся здесь вожди и шаманы совершенно не горели желанием сажать себе на шею, такого амбициозного типа, как Гыхаг. Несмотря на то что вождь «Красношеих» был если не единственным, то уже точно самым главным претендентом на эту должность. В первую очередь по праву силы, являющемуся для орков самым главным основанием претендовать вообще на что бы то ни было. Поэтому кошма Старшего походного вождя Орды до сих пор оставалась незанятой…
— А что еще ты можешь предложить? — спросил вождь. — Ведь я не думаю, что у нас так уж много времени до того момента, когда «мясо» попробует на зуб стены этого города.
— А то это было непонятно с самого начала? — хмыкнул Мудрейший. — И, как ты видишь, не очень-то и помогло…
Да, особенной неожиданностью появление вооруженных отрядов людей в окрестностях Эл-Северина для орочьей верхушки не стало. Все понимали, что рано или поздно это должно было произойти. Орки резались с людьми уже не одно столетие и прекрасно знали, что от них ожидать. Так что иллюзий насчет того, что людишки спустят захват своей столицы, почти ни у кого из тех, кто имел право отдавать в Орде распоряжения, не было. Более того, почти сразу после того, как Ыхлыг покинул этот мир (а этот момент все, притянутые Зовом почувствовали очень остро и явственно), многие из вождей и шаманов (и, кстати, Сыхгаг был среди них в первых рядах) начали призывать остальных немедленно сниматься с места и двигаться к родным становищам. Изрядно пограбив по пути, конечно, но не особенно увлекаясь… Однако, несмотря на все их усилия, Орда до сих пор так и не сдвинулась с места. Впрочем, подобный результат для этой Орды не был чем-то из ряда вон выходящим. Скорее он был для нее вполне логичным. Ибо главный совещательный орган любой Орды — Токовище — еще ни разу не смогло прийти не то что к консенсусу, но даже к более-менее внятному одобрению хотя бы относительным большинством ни одного вопроса. Что бы на нем ни обсуждалось — от организации учета доступного продовольствия до взятия под контроль защитных артефактов на оборонительных башнях города. Все, что до сих пор делалось в этих областях, оставалось исключительной инициативой небольшой части родовых и племенных вождей и шаманов. Да что там говорить — даже то, что внутри Орды до сих пор не началась резня уже можно было считать настоящим чудом.
Нет, пока Ыхлыг был жив — его сила и мощь еще как-то держали орков в узде. Сложно противиться тому, кто не только способен уничтожить тебя одним движением пальца, но и, не задумываясь, сделает это, едва только ты вызовешь у него хоть какое-то неудовольствие. А вот ты, наоборот, не способен ничем ему навредить… Да и перспективы в тот момент перед орками открывались просто блестящие. Пройти под рукой бога в составе самой могучей в истории орков этого континента Орды по земле людишек, подгребая под свою пяту все их богатства и обжираясь от пуза их сладкого мясца, да что может быть лучше? Ради этого можно было и смирить свой характер, а также на время отложить в дальнюю сторону все обиды на соседей. Ненадолго. И исключительно ради такой перспективы… Но со смертью Ыхлыга все эти надежды и ожидания развеялись прахом. А вот отложенные обиды снова вылезли на первый план. Тем более перед кем тут теперь было смиряться-то? Перед богом — ну да, можно, а перед точно такими же, как ты? То-то и оно… Так что все усилия крайне небольшой части более-менее адекватных вождей и шаманов как-то договориться и выработать общую линию до сих пор ни к чему не привели.
Нет, с тем, что из города надо уходить, были согласны все. Но само обсуждение затормозилось уже на первом вопросе — в какую сторону идти. Люди вытеснили орков на глухие окраины, вследствие чего родовые земли орочьих племен не только были отделены друг от друга сотнями и тысячами лиг, но еще и располагались зачастую в совершенно противоположных направлениях. Вследствие этого получалось, что если Орда двинется, скажем, на юго-восток, то треть армии действительно будет приближаться к родным становищам, но оставшиеся две трети — наоборот, отдаляться от оных. С северо-западом ситуация оказывалась еще хуже. Ибо в этом направлении располагались родные становища только четверти из тех, кто собрался за стенами Эл-Северина. Схожая ситуация складывалась и при движении в любом другом направлении. А ведь это был только один из вопросов, по которому никак не смогли договориться… Так что это очень верное и своевременно внесенное предложение погрязло в спорах и уточнениях, не закончившихся до сих пор. И потому орда до сих пор оставалась в Эл-Северине…
— Вот, уважаемый, как вы просили, — униженно забормотал слегка запыхавшийся Гхныль, вновь возникший в дверном проеме, после чего, осторожно обойдя своего учителя (причем по максимально возможному радиусу), протянул вождю Агхыгу несколько пыльных бутылок. Тот молча сгреб их своей лапищей и бросил на