Люди как птицы (СИ)

Длинный сразу приставил к моему горлу нож.
— Говори, где встреча.
— А вы отдайте мне документы. А получите ещё больше — деньги он принесёт крупные…Сами знаете, у военных деньжата водятся…
— Ха, нашла дураков. Сначала деньжата! Так, где вы встречаетесь? — спросил заинтересованный Султан.
— Да на чердаке дома, того, что напротив памятника тимуровцам.
Я хорошо помнила этот пятиэтажный дом с длинной пожарной лестницей, ведущей на чердак — сегодня я проходила мимо его.
— Я знаю этот дом — 24, - закричал низкий круглолицый тип. — Это на Первомайской. У меня кореш там живёт.
— Ладно, — сказал Султан, — поверим. Если удастся позолотить ручку — будешь жить. А если арапа заливаешь — гляди! Амба!
И он потушил лампу, отчего в подвале стало полутемно.
— Длинный, развяжешь её. Отвечаешь за неё по полной… Вперёд! — скомандовал Султан.
Бандиты зашагали к выходу из подвала.
Улица, мирная и тихая, ослепила ярким солнцем. Мы бодро, но молча, как заговорщики, шагали по тротуару, и дошли до Первомайской.
Остановились у дома и стали кружком, открыв рты и поглядывая вверх.
— Ну, как подняться на чердак? — спросил у меня Султан.
— Ну, как… По пожарной лестнице.
— Тьфу! — выругался Длинный. — И что, другого пути нет?
— Нет! А как вы ещё представляли себе путь на чердак? — решительно сказала я, глядя им всем в глаза. — Подъезд — то закрыт…
Бандиты недоверчиво переглянулись.
— Я залезу, я смогу! — закричал Пацан, указывая на лестницу.
— Тиши ты! — цыкнул на него Малёк.
— Ладно, Пацан остается внизу у лестницы, а Длинный и Малёк за мной, — приказал Султан.
Мы медленно стали подниматься наверх — первым Длинный, потом крепко цеплялась за поржавевшие поручни я, за мной — молчаливый кругленький Малёк, и замыкал нашу компанию беспокойный Султан.
Длинный вылез на грохочущую железную крышу, вытер лицо рукавом и блеснул револьвером.
— Да спрячьте оружие. Он же может заподозрить вас…, - сказала я.
На крыше я чувствовала себя много увереннее, здесь царило солнце и синева небес.
— А где же вход на чердак? — спросил Длинный.
— Через слуховое окно, — быстро сориентировалась я. — Но человека ещё нет.
Султан вытер запотевшее лицо.
— Ну что ты гонишь? Когда он появится, говори скорей.
— Он уже внизу под домом ждёт меня. Да не выглядывайте вы. Он поднимется, когда я подам ему знак.
— Какой знак?
— Стану на краю крыши и покажу пакет с лекарствами. Это значит, что товар есть и всё безопасно.
— Да не толкай фуфло! На краю крыши…, - недоверчиво сказал Малёк.
— Ну, как хотите… Всё так, как я вам говорю…, Давайте пакет, если желаете увидеть человека с деньгами.
— Очень желаем, — злобно промолвил Султан.
— Да ладно, дай ей пакет, Султан, куда она убежит… Пусть знак подаст! — сказал Длинный.
Султан дал мне пакет.
— Гляди, не надуй! Валяй!
Я скептически посмотрела на этих жалких людей, сжимая в руке пакет и сказала презрительно:
— Ну, что вы стали, как на базаре…Да схоронитесь вы и не высовывайтесь! Он же засечёт вас! Если уже не засёк!
— Не засёк! Ладно, давай, зови его, только быстрее. Мы будем за той будкой, — и Султан показал на шахту с лестницей для выхода на крышу.
— Ага! Присядьте там! — сказала с усмешкой я.
— Давай, давай! — подгонял меня Султан, блестя чёрными глазами.
Дождавшись, когда они отойдут, я стала на самом краю, а потом шагнула вниз и вверх.
Тело подхватила знакомая волна, и я мигом вознеслась в высокое голубое небо, представляя, какие рожи теперь у бандитов.
И стремительно понеслась вон из города.
***
Не буду очень детально описывать свой обратный полёт, отмечу лишь, что никогда ещё не летела так быстро. Кроме того, я чуть не попала в пасть смерча — «чёрного дракона», преградившего путь и едва не врезалась в острую скалу, укрытую шапкой облака.
Но, минуя все эти опасности, я благополучно приземлилась во дворе нашего дома, в то время, когда Вадим, поглядывая на небо, теребя руку с часами, места себе не находил!
Он нервно спросил о задержке, но я махнула рукой — потом!
Мы принялись за лечение и уколы. Лекарства, питательная пища, заботливый уход сделали своё дело, Оксана стала идти на поправку.
Но в день моего прилёта я решилась на откровенный разговор с Вадимом, лишь после выполнения всех лечебных процедур.
Заметно потеплело, и мы сидели во дворе под яблоней в старой беседке. Я рассказала ему откровенно всю историю с бандитами и фактически о потере документов, которые мне так и не вернули.
— Бедная, — Вадим встал и неожиданно крепко обнял меня. — Что они сделали с тобой?!
— К счастью, не успели ничего, только оскорбили и ограбили… Документы — то не вернули…
У Вадима гневно блеснули глаза. Он сел за стол, низко согнувшись, привычно постукивая папиросой по портсигару.
— Так-с! — протянул он. — Значит Султан взялся за старое…Вот как значит! Ну — ка, напомни ещё раз, кто с ним был?
Я описала злоумышленников, как могла, не забыв и старуху — наводчицу.
Вадим Острожский внимательно слушал, кивая головой, вертя портсигар в руке.
— Значит так… Этот круглолицый мерзавец Малёк, растлитель малолетних девочек и известный спекулянт, а также крупный вор Длинный, который со шрамом, мне хорошо известны, я брал их. А вот Султан, этот покруче…Мне приходилось быть на его допросе. Сколький, как угорь! Серьёзный и очень опасный тип! Тебе просто чудом удалось уйти из его лап, а вообще-то на нём висит с десяток трупов… Ну, и ещё масса всего! Это давние мои недруги… А старуха эта — бывшая прислужница в одном барском доме. Я её ловил не раз на мелких кражах и сводничестве, да всё миловал, а надо было наказать, надо…Да вот думал — старый человек… А она — вишь, что творит… А пацан, мальчишка этот — для меня новое лицо! Видно, опять кого-то в свою шайку Султан затянул.
Я сидела, вздыхала, слёзы были на глазах. Заметив это, Вадим положил свою руку на мою.
— Ну, не переживай, Гера. Ты сделала всё, что могла в создавшихся условиях и даже больше. Ты смогла ускользнуть от этих нелюдей и спасти лекарства. А ведь могла и погибнуть. Спасибо тебе за это, ангел мой, спасибо за мою сестрёнку. Теперь она будет жить!
И растроганный Вадим крепко обнял меня.
Он уехал спустя день, торопился на службу.
Вернулся Вадим на хутор, когда старые липы, росшие во дворе, уже начали зацветать.
Дни и ночи пахли липовым цветом, сладко распевали птицы, ночью неистово гремели лягушки, и звёзды блистали серебристо-сиреневыми огоньками.
Мы отвлеклись от наших огородно-хозяйственных дел и забот, чтобы посмотреть, что нам привёз Вадим.
В первую очередь он положил на стол круглую жестяную чёрную коробочку, украшенную красными кружочками.
— Да это же монпансье! — воскликнула Оксана, и мы, зазвенев крышкой, кинулись лакомится ароматными леденцами — так во время войны отвыкли от сластей!
— Это тебе, носи, — сказал он Димке, сосущему за щекой леденец.
И Вадим, немного небрежно, бросил на диван рубашку и брюки:
— Брал на вырост, должно подойти.
— Ух-ты! — мальчик сразу схватил рубашку — ковбойку! — Класс! Так это же настоящая Америка!
— А вот и вам подарки, а вы уже сами разберётесь, кому что, — сказал он уже нам с Оксаной.
Мы ахнули! Вадим нам привёз платья, отличавшиеся широкими квадратными плечами с подплечниками и тонкой талией, а Оксане дополнительно ещё и жакет.
Мы примеряли всё это с восторгом в комнате с картинами. Выбрали себе платья, но печалились, куда же всё это надевать.
Вадим любовался нами и успокаивал, закуривая папиросу:
— Ничего! Будет и на нашей улице праздник! Не вечно же жить нам, как Робинзонам, на выселках… Вот закончится война, переберёмся в город и….
Не знаю почему, но мы ему верили, настолько он нам казался могущественным и основательным.