С любовью, Луков (ЛП)

Когда, черт возьми, они успевали поговорить? По телефону что ли? Я никогда не замечала, чтобы они шептались друг с другом.
— …и после того, что ты только что рассказала, думаю, было бы неплохо создать аккаунт, посвященный вам двоим.
Я моргнула на слове «двоим».
— Для че...? — мы ведь собирались сотрудничать только в этом году. Я снова моргнула. — Зачем?
Выражение лица тренера почти заставило меня почувствовать себя идиоткой.
— Чем больше у тебя будет фанатов, тем легче будет получить пожертвования, которые, надеюсь, покроют остальные твои расходы, Жасмин. Если тебе нужна помощь...
Я скривилась.
— ...Или не нужна, — продолжила женщина, вероятно, увидев гримасу на моем лице, — тебе стоит подумать о том, чтобы начать вести одну из страниц по сбору средств в интернете, чтобы покрыть другие расходы.
Хмм. Как будто все сразу стало бы хорошо. Я могла поимённо назвать людей, которые сделали бы пожертвования, и все они оказались бы моими кровными родственниками. Я привыкла к этому, но последнее, что мне было нужно, так это насмешки людей, из-за того, что я никому больше неинтересна.
Нет, блядь, спасибо. Уж лучше стриптиз или продажа органов на черном рынке.
Когда я ничего не ответила, тренер Ли продолжила.
— Также будет неплохо, если вы оба дадите несколько интервью в ближайшем будущем. Вместе. Я подумала, что нам стоит пригласить парочку журналистов в комплекс и отснять материал о том, как вы вдвоём тренируетесь. Мы сможем красиво раскрутить вашу историю. Двое коллег по льду катаются вместе. Будет отлично выглядеть.
Мы с Иваном даем интервью вместе? Эмм...
— Единым фронтом, так сказать, — продолжала тренер. — Ну что-то наподобие «они были знакомы давно, а затем начали тренироваться вместе…»
Я чуть не подавилась воздухом.
«Единым фронтом»? «Были знакомы давно»? Вспомнилось одно видео с нами двумя пару лет назад, которое изначально должно было стать записью практики другого фигуриста. Но вместо этого на нем оказалась записана я, предлагающая Ивану пойти пососать чей-нибудь член после того, как он сказал мне, что единственный способ, который помог бы мне улучшить навыки, лежа на спине (я как раз отрабатывала элемент на ней) — это родиться заново. Но на видео его реплика не попала. Только то, что сказала я, потому что моя «удача» всегда была со мной…
Конечно, я не являлась самым умным человеком на земле, но и откровенно глупой тоже себя не считала. Так что отлично понимала: в голосе и манере говорить тренера Ли крылось нечто странное. То, что меня настораживало. И в этом моя уверенность являлась стопроцентной.
Я внимательно посмотрела на нее.
— Вы пытаетесь выставить все так, будто мы встречаемся?
Нэнси на мгновение поджала губы.
— Нет. Не так, будто вы встречаетесь...
Э...
— Скорее... как будто вы очень дружны друг с другом. Как будто уважаете и любите друг друга...
Боже.
— Чем больше гармонии в отношениях, тем лучше...
Что?
— Это легко скормить фанатам, — закончила она, ее лицо было спокойным и невозмутимым.
Пустой взгляд, который я послала женщине, видимо, дал ей понять, о чем я думала, и когда она вскинула брови, никакой реакции от меня не последовало.
— Нам не нужно, чтобы все выглядело так, будто вы едва терпите друг друга. Ты же понимаешь меня?
Я не сдвинулась с места, но осторожно произнесла:
— Так вы хотите, чтобы мы вели себя, как лучшие друзья?
Нэнси вздохнула точно так же, как это делала Галина, но я не стала заострять на этом внимание.
— Нет, это не то, о чем я говорила. Уважение и восхищение…
— Но я не восхищаюсь им.
Женщина на мгновение прикрыла глаза, и я была готова поспорить, что в этот момент она молила о терпении.
— Ты могла бы постараться это сделать.
— Но ведь Иван тоже мной не восхищается.
— Он мог бы подыграть тебе. Это важно, и Иван это понимает. Ведь по факту вы даже смотреть друг на друга спокойно не можете. Послушай, на льду у тебя особенная харизма, и я уверена, что она хорошо отразится на хореографии через пару месяцев. С этим проблем нет. Мы найдем правильные музыкальные композиции, чтобы подпитать вашу химию. Вы оба отлично справляетесь на тренировках, и я очень горжусь вами…
За что? За то, что не поубивали друг друга? Господи Боже. Так вот до чего докатилась моя жизнь? Мною гордятся, потому что я держу свой рот закрытым, когда это необходимо?
— Но вам обоим нужно сдерживаться и за пределами катка, по крайней мере, там, где другие люди могут увидеть вас... и прочитать по вашим губам, — тренер Ли скользнула по мне взглядом.
Все, что я могла делать, это сидеть и моргать. В действительности я понимала, что Ли не просила ничего сверхъестественного. Она просто не хотела, чтобы мы перегрызли друг другу глотки. Вот и все.
Но оставалась какая-то недосказанность.
Такое чувство, что она просила меня притвориться, будто мы с Иваном влюблены друг в друга или вроде того. Могу сказать, что я многое испытывала к Ивану, но слово «любовь» точно не стояло в топе тысячи слов, которые я бы использовала по отношению к нему.
Уже не раз доказав, что умеет читать язык моего тела и лица, тренер Ли вздохнула и подарила мне еще одну слабую улыбку.
— Жасмин, я атеист. И не верю в чудеса. Поэтому не прошу вас ни о чем, на что вы оба не были бы способны.
Мое молчание затягивалось. Я была дурой, раз не подумала об этом заранее. Серьезно. Стоило себе в этом признаться. Почему, черт возьми, я не вспомнила о том, что нам придется надевать «штанишки хорошего поведения» на публике? Даже не знаю.
Из меня всегда получалась плохая актриса. Потому что я ненавидела ложь.
А еще больше ненавидела тот факт, что вообще пришлось начать этот разговор.
Сильно надавив на висок указательным и средним пальцами, я испустила медленный вдох, который был совсем мне не свойственен. Вопрос повис в воздухе, и пусть я не хотела знать ответ, его все же пришлось задать.
— Неужели моя репутация настолько плоха, что мы должны это делать?
— Никто не отрицает, что ты спортсмен мирового класса, Жасмин…
Начинается.
— …Но есть кое-что в прошлом, что нам хотелось бы исправить, и что пошло бы нам на пользу. Ты ведь понимаешь?
Именно эта часть разговора оказалась самой отвратительной. И я все понимала. Прекрасно понимала.
Моя репутация была настолько плоха, что люди полагали, будто единственный способ спасти ее — сделать эту «куклу» из мира фигурного катания моим другом. Раз я нравилась Ивану, то и всем остальным тоже должна. Потому что если этого не произойдет, то со мной явно что-то не так.
Со мной все было в порядке. Я могла сама за себя постоять. Я даже вступалась за других людей. Не обращала внимания на чужие сплетни. Что не так-то? Даже мой брат Джонатан однажды сказал мне, что если бы я родилась мужчиной, никто бы не думал дважды. Люди бы сразу решили, что я какой-то там герой-мудак с золотым сердцем.
— Тебе не придется делать что-то из ряда вон выходящее, — выражение лица тренера словно говорило, что если я справлюсь, то в накладе никто не останется. Так что я все поняла. — Просто будьте более дружелюбны друг с другом. Станьте командой. Ругайтесь только тогда, когда вас никто не видит и не слышит.
Скрип двери не позволил мне ответить. Сначала из щели в дверном проеме выглянула темная голова, а затем показалось лицо, с которым я виделась все чаще и чаще.
— Мне пришлось подписать несколько автографов, — извинился Иван, прежде чем войти внутрь и закрыть за собой дверь, а затем остановился и посмотрел на нас так, будто не знал, что и думать.
Конечно, где ж еще ему раздавать автографы, как не в здании, в котором он постоянно тренируется.
И только потому, что тренер Ли находилась с нами в комнате, я не стала открывать рот и с сарказмом рассуждать о том, что Луков наверняка платит людям, чтобы те просили его автограф.
Мне удалось выбросить это из головы и сосредоточиться на словах Ли.