С любовью, Луков (ЛП)

— Звоню, — прошептала я, наблюдая за экраном, который показывал, что все еще продолжалось соединение.
Иван молча смотрел на меня.
Пошла последняя попытка набора номера, и за секунду до того, как должен был раздаться звуковой сигнал, отправляющий меня на голосовую почту…
— Алло? — произнёс задыхающийся голос.
Мы с Иваном переглянулись. Какого черта она так дышала?
— Жасмин, ты меня слышишь? — голос Карины зазвучал более спокойно.
— Да. Я не вовремя?
— Я занималась на беговой дорожке и подбежала к телефону так быстро, как только смогла, — объяснила она, все еще тяжело дыша. — Извини, дай мне секундочку.
Мы с Иваном встретились глазами, и я подумала о том, какое облегчение, что она не занималась чем-то этаким, о чем не должны были знать ее брат и мои родственники.
— Окей, я вернулась. Извини. Отходила попить воды. В чем дело? Ты, наконец-то, вспомнила, что у тебя есть лучшая подруга? — поддразнила меня Карина, все еще тяжело вздыхая.
— У тебя вообще-то тоже есть мой номер.
Она цокнула.
— Я была занята...
— Да неважно. Слушай, я тут ужинаю со своей семьей.
— Ааа, так я на громкой связи?
Мне пришлось сделать паузу.
— Да.
Теперь уже Карина ненадолго замолчала.
— Ты, что, беременна?
Тали фыркнула, и я бросила на нее раздраженный взгляд.
— С чего ты взяла?
— А зачем бы еще ты разговаривала со мной по громкой связи? — произнесла моя подруга, прежде чем добавить. — Привет, моя вторая семья. Я так по вам скучала.
— Привет, Карина! — одновременно крикнули Тали, моя мать и ДжоДжо, а Руби присоединилась к ним чуть позже.
— Привет! — со слезами в голосе произнесла Карина, прежде чем ее голос стал нормальным. — Жас, без шуток, ты беременна?
— Нет, — огрызнулась я. — Конечно, нет.
— О, слава тебе, Господи. Я уж подумала, твоя жизнь пошла под откос. Фух.
— А ничего, что у меня пятеро детей? — вмешалась моя мать.
— У вас все хорошо, Мама, — ответила Карина, назвав по-привычке мою мать «мамой». — А вот жизнь вашей дочери висела бы на волоске. Так зачем ты звонишь мне, Жасмин, если не собиралась поздороваться со своей подругой, которая, как оказалось, все еще жива?
Я закатила глаза и неслышно прошептала Ивану: «Твоя сестра».
— Мне было некогда, и я забыла тебе кое-что сказать, — начала я.
— Говори, — ответила Карина после непродолжительной паузы.
— Как и Иван.
Снова пауза.
— Иван? Мой брат, Иван?
— Единственный и неповторимый, — произнесла я. — В марте он попросил меня стать его новым партнером.
Моя подруга молчала. Десять секунд, двадцать, тридцать. Возможно, её молчание затянулось на минуту или больше, и мы с Иваном уже начали переглядываться, когда громкий смех Карины послышался из динамика.
— О Боже! — кричала она в трубку.
— Почему она смеется? — спросил Аарон у Руби.
Моя сестра пожала плечами.
—Аааа! — продолжала завывать от смеха Карина.
— Ну хватит уже ржать! — рявкнула я на неё, прекрасно зная, что та впала в истерику и не услышит мои слова.
— Ты и Иван? — взвизгнула моя подруга.
— Он сидит рядом, если что, — дала я знать.
— Привет, Рина, — поздоровался Луков.
Моя подруга начала смеяться. Снова.
— Я не могу в это поверить! — причитала она.
— Что вы с ней сделали, что она стала так реагировать? — спросила я Ивана, даже не осознавая этого.
— Она такой родилась, — ответил он, его взгляд был приклеен к темному экрану.
— Все лучше, чем я ожидал, — пробормотал Джеймс.
ДжоДжо вздохнул.
— А я вот очень разочарован. Мне казалось, Карина разозлится, раз вы забыли рассказать ей.
— Два самых упрямых человека в моей жизни, теперь катаются в паре? — завизжала Карина. — ХАХАХА!
— Ну, я тебе позже устрою, — ответила я.
— Умоляю! Скажите мне, что кто-нибудь записывал ваши совместные тренировки. О! Лучше скажите мне, что вы ведёте он-лайн трансляции. Я бы изучила каждую минуту. Дайте мне знать заранее даты ваших соревнований. Это же будут «Голодные Игры» на льду. Я куплю всем членам семьи места в первом ряду, — орала она, продолжая заливаться смехом.
Я закатила глаза и покачала головой.
— Мы теперь... — Что? Друзья? Было рановато говорить об этом. — У нас все в порядке.
— Похоже, мечта, которую я лелеяла четырнадцать лет, наконец-то, сбылась, — возникла пауза, а затем опять послышался громкий смех. — Ты и Иван! АХАХА!
Не знаю, почему её реакция так меня удивила... Конечно, Карина решила бы, что это смешно.
Два года назад я бы отреагировала так же.
Мы с Иваном. Ужинали. В моем доме. С моей семьей. И пытались стать друзьями. Что бы это ни значило.
Однако являлось правдой.
И судя по всему, Карина наслаждалась ситуацией.
Глава 10
— Не думаю, что все еще хочу сниматься для журнала, — объявила я тренеру Ли неделю спустя.
Долгую неделю безостановочных размышлений о причинах — включая последующие противные шуточки Ивана — по которым не стоило соглашаться на фотосъёмку.
С того момента, как мы с моим партнером решили стать друзьями, прошло целых семь дней, и пока все протекало... неплохо. За это время мы ни разу не нагрубили друг другу. Однажды Иван даже улыбнулся мне, когда я встала на его сторону в споре с тренером Ли по поводу правильности исполнения элемента.
У нас все было в порядке. Абсолютно.
Возможно, именно эта причина и повлияла на мой отказ. Мне не хотелось, чтобы Иван снова начал надо мной насмехаться. По крайней мере, в тот момент, когда я осталась бы без одежды. И плевать, что подумали бы фотограф и его помощники... Потому что только Луков мог разозлить меня по-настоящему.
А я и так была не в духе, особенно после бессонной ночи из-за стресса по поводу фотосъемки. Галина назвала бы мое состояние взвинченным, но оно больше смахивало на… нервозность. Из-за последствий. Долгосрочных и краткосрочных. С Иваном и без него.
Я находилась в нервом напряжении из-за того, что собиралась сделать. Все мои внутренности скручивало, словно демонстрируя насколько плохой окажется эта затея. И тому была причина. Каждый раз, когда я игнорировала внутреннее беспокойство, за ним позднее следовала расплата.
Так что...
Тренер Ли пристально посмотрела мне в глаза. Мы стояли на катке недалеко от выхода. В этот ранний час в комплексе практически никого не было. Лицо Нэнси мгновенно стало непроницаемым, а рот скривился. Но выдало ее недовольство именно подергивание пальцев рук. И еще натянутая улыбка, которую женщина нацепила, когда прохрипела:
— Есть что-то, о чем мне стоит знать?
Что-то, о чем ей стоит знать?
О моей нервозности. О том тревожном состоянии, из-за которого внутри все болело, и которое полностью влияло на мое самочувствие. Но все, что я смогла ответить, это пожать плечами.
— Не уверена, что хочу участвовать в совместной съемке с Иваном, — сказала я. — Когда мы выполняем поддержки полностью одетыми, это одно дело, но чем больше я размышляю о том, чтобы исполнить элементы голышом... даже не знаю, — мне пришлось солгать отчасти.
Потому что на самом деле я все прекрасно знала. Знала ту самую причину, по которой хотела отказаться. У меня вновь появились сомнения.
Три дня назад мне опять пришлось начать удалять комментарии и сообщения от случайных парней на своей странице в Instagram. Там было всего два комментария, но даже их хватило за глаза. Люди упомянули, что «они разрушат мою карьеру» и «порвут (мою) задницу». Затем посыпались личные сообщения, в одном из которых мне прислали две фотографии члена, а в другом кто-то просил меня опубликовать видео моих босых ног. И из-за этого я опять начала размышлять о словах, сказанных Джонатаном за ужином несколько дней назад. О незнакомцах, которые будут мастурбировать на мои фото.
Я не была ханжой, но выложив в соцсеть фотографии одного из наших с Иваном балетных уроков, которые прислала тренер Ли (именно для этого), мне не доставляло удовольствия разбираться с такого рода комментариями и сообщениями. Конечно, мне и раньше доводилось видеть мужские члены. Но все же хотелось, чтобы у меня был свой собственный выбор. Я определенно не приходила в восторг от воспоминаний о присланных мне отвратительных фото и видео, из-за которых у меня возникло чувство беспомощности, и началась бессонница. Настолько эти сообщения были мерзкими.