С любовью, Луков (ЛП)

— Вот черт, — услышала я бормотание Ивана себе под нос, и когда перевела взгляд на его лицо... то обнаружила, что он зажмурил свои глаза.
— Ну что опять? — сорвалась я.
— Ничего, — тут же ответил парень.
— В чем дело? — продолжала настаивать я, в попытке понять, почему его кожа стала еще бледнее... и почему он не смотрел на меня.
— Ни в чем, — произнес Луков своим обычным противным тоном. Затем покачал головой и сглотнул. — Давай уже побыстрее закончим.
— Побыстрее? — уточнила я, отчасти чувствуя себя оскорбленной. Возможно, он уже жалел о нашем разговоре. Ну, супер. — Ты же сам этого хотел, — напомнила я ему.
— Ну, а теперь начинаю думать, что это была хреновая затея, так что давай быстрее, — пробормотал Иван, все еще не открывая глаза.
— Ханжа, — прошептала я, не понимая, почему парень не мог смотреть хотя бы мне в лицо. Он вынуждал меня думать, будто со мной что-то не так.
Поэтому решила рассмотреть его тщательнее. Еще бы, он ведь находился прямо передо мой.
А затем вдруг снова начала жалеть о том, что согласилась.
Потому что тело Ивана…
Ох, черт…
Возможно, потому, что я была спортсменкой — плевать, что там думали всякие идиоты — и могла оценить, как выглядели атлеты мужского пола. Я никогда не являлась большой поклонницей мужчин-моделей с их идеально вылепленными крошечными мышцами, над которыми нужно было постоянно работать, уделяя внимание каждой из них. Мне больше нравилась грубая сила во всех ее проявлениях. Действительно нравилась.
Однако тело Ивана будто вылепил скульптор. Мускулы на плечах словно прочертили карандашом: крепкие и сухие предплечья и бицепсы. Следом шли твердые грудные мышцы и плоский живот с восемью маленькими кубиками. Мускулы на его бедрах были детально проработаны благодаря постоянным тренировкам с поддержками. А затем мой взгляд упал на лентовидные мышцы его бедер и икр.
Можно было не разглядывать задницу Ивана, чтобы догадаться, что та была накаченной и упругой.
И я бы нагло солгала, если бы утверждала, что не опустила взгляд на его гениталии, но, как и в моем случае, парень решил кое-что скрыть. Весь вид закрывала ткань бежевого цвета, похожая на носок, оставляя на показ лишь подстриженные волосы в паху.
Но я не собиралась наклоняться, чтобы разглядеть его яички.
Вновь оглядев Ивана, я едва удержалась от покачивания головой. Он действительно являлся совершенством. Клянусь.
Но я умерла бы прежде, чем озвучила свои мысли вслух, так что стоило перестать размышлять о его теле. Нужно покончить со всей этой хренью.
— Давай уже начнем, застенчивый мальчик. Пока твои яички не начали отступление, — сказала я ему.
Мои слова вынудили парня открыть глаза и взглянуть на меня, при этом он поморщился.
— Надеюсь, моя рука не соскользнет.
— А я надеюсь, что не потеряю равновесие, и моя нога не попадет тебе в за…
— Так, ладно! Давайте начнем, — крикнула тренер Ли. Можно было даже не смотреть на нее, чтобы понять, что женщина качает головой.
Я взглянула Ивану в глаза, стоя перед ним нагишом, и сказала:
— Ну что, «Носок». Давай сделаем это. И, может, все же попадем на обложку, — и, как ни странно, на меня не накатила тошнота или беспокойство.
Глава 11
Я должна была догадаться, что что-то случилось, когда вернулась вечером домой и нашла свою мать на кухне, стоящую рядом с тарелкой, наполненной едой и оставленной для меня на привычном месте за столом. Она не накрывала мне ужин уже много лет. Я даже не могла вспомнить, выставляла ли мама когда-нибудь тарелки с едой заранее... Возможно, только если Руби гостила у нас. И то, на столе обычно расставляли исключительно общие закуски. Мать любила повторять, что она нам не прислуга, и что мы должны быть благодарны ей уже за то, что она приготовила пищу.
Мне стоило понять, что что-то не так. Но я слишком устала после фотосессии, которая длилась все утро.
Не улыбайтесь. Старайтесь выглядеть естественно. Встаньте в позу. Можете задержаться в этом положении еще немного? Подержите, пожалуйста, ногу в этой неудобной, неестественной позиции еще минуту. Постойте вон там и отморозьте себе задницу. Наклоните голову в эту сторону — нет, в другую, а теперь замрите вот так. Иван, положите свои проклятые ледяные руки на тело Жасмин и оставьте их там на пару минут.
Блядь, блядь, и еще раз блядь.
Мой партнер сдерживал смех каждый раз, как прикасался к моему телу, а мне приходилось втягивать воздух, потому что моя кожа испытывала боль от его холодных рук. Но я отлично понимала, почему ему хотелось рассмеяться.
Мои соски все еще оставались твердыми из-за холода, прикрытые лишь тонкой полоской ленты, а моя вагина наверняка покрылась льдом изнутри и больше никогда не станет теплой. А клитор, вероятно, вообще превратился в изюм. Я уже даже не обращала внимания на «носок», прикрывающий член Ивана, потому что холод пробирал до костей. И уж точно не мне было судить, как выглядят его причиндалы при минусовой температуре.
К тому же я и без этого нашла куда посмотреть.
А именно на то, что находилось к северу и югу от «экватора». Рельефные мышцы тут и там. Я с удовольствием разглядывала Ивана, хотя всякий раз, когда он прикасался ко мне ледяными руками, мне хотелось испепелить его на месте.
Один раз я даже мельком рассмотрела огромные шары, болтающиеся у него между ног, из-за которых на секунду задалась вопросом, каким образом парень скрывал их в костюмах для выступлений.
Однако меня этот вопрос никак не касался, так что пришлось отложить размышления на потом.
Самое главное, у нас все получилось. В конце концов, это было единственным, что имело значение. Мы с Иваном снялись для журнала, при этом не насмехаясь и не поубивав друг друга. Просто фотосъемка заняла слишком много времени. К счастью, я продумала этот момент заранее и взяла выходной, хотя мой банковский счет оказался не в восторге от таких потерь. Особенно после того, как стало известно, в каком количестве соревнований мы собирались участвовать.
Во время нашей дневной тренировки все было не так уж и неловко, но я бы солгала, если бы сказала, что натыкаясь взглядом на верхнюю часть тела Ивана, не вспоминала, как он выглядит без рубашки. И как только начинала раздумывать об этом, то сразу же обрывала свои мысли. К счастью, у него такой проблемы не возникло; во время практики парень не сказал мне ни слова, несмотря на свое странное, но милое поведение этим утром.
— Привет, Ворчун, — поприветствовала меня мама, как только услышала, что я вошла на кухню.
— Привет, мам, — ответила я, подходя к ней сзади и целуя в щеку. Моя сумка с вещами уже находилась наверху в комнате. — Как работа?
Она пожала своим худенькими плечами, закрыла кран в раковине и потянулась влево за полотенцем.
— Нормально. Ешь, пока не остыло. Я подогрела еду в микроволновке сразу, как увидела свет фар на подъездной дорожке.
— Спасибо, — произнесла я, все еще не обращая внимания на маму, и направилась к столу, чтобы присесть. А затем тут же вцепилась зубами в запеченную курицу с рисом, сладкий картофель и салат, словно это была последняя трапеза в моей жизни. Обед состоялся шесть часов назад, в промежутке между фотосъемкой и дневной тренировкой, но казалось, что с тех пор прошло часов сто. Мы с Иваном работали над выбросами бок о бок в течение трех часов. Еще три часа я провела в тренажерном зале КИЛ, включив в свою тренировку интервальное кардио на беговой дорожке, чтобы мое сердце привыкло к ста восьмидесяти-двумстам ударам в минуту. Именно такой будет частота моего пульса во время нашего пятиминутного выступления на соревнованиях.
Искоса я заметила, как мама тоже присела за островок. Когда мы обе оказывались дома в одно и то же время, то всегда старались есть в компании друг друга или других членов семьи, если в тот момент кто-то находился у нас в гостях. Так что не стала придавать этому большого значения.