С любовью, Луков (ЛП)

Жасмин: Луков придет на ужин.
Затем нажала кнопку «отправить» и положила телефон на скамейку рядом с собой.
Сняв носки, а следом и защитные повязки, я почувствовала вибрацию телефона и схватила его. Там было просто: «ОК ».
Я не собиралась реагировать на этот смайлик. Так что положила телефон обратно на скамейку и наклонилась, роясь в сумке в поисках шлепанцев и по какой-то причине забыв, что в раздевалке находился еще кто-то кроме меня, когда услышала:
— ...Большие руки и ноги.
— Откуда ты знаешь, что это правда? Есть много парней с большими руками и ногами, у которых там ничего не выделяется.
Какого черта дети болтают о таком???
— Например?
— Ну, например... — девушка понизила голос до шепота, будто я не смогу ее услышать после того, как она начнёт шептать. Вот же дура. — Иван Луков. Я никогда ничего не замечала под его костюмами, если ты понимаешь, о чем я.
Какого хрена они приплели сюда Ивана? И почему эти маленькие извращенки вообще обращали внимание на чью-то промежность? Он стоял передо мной голый на девяносто девять и девять десятых процента, и я не задерживала взгляд на нем дольше секунды после того, как поняла, что его гениталии прикрыты.
И с чего, блядь, они решили, что у него маленький? Это ничего не значило. Как я понимала, большинство парней пользовались специальным скотчем, чтобы ничего не было заметно под костюмом. Как-то раз я даже уточнила об этом у Пола, но он покраснел, стал заикаться, смеяться, и попытался избежать вопроса, как будто я и знать не знала, что у него имелся пенис под одеждой. Очередной идиот.
— У него огромные руки и ноги, — пыталась прошептать другая девушка, но говорить тихо у нее не получилось.
— А кто-нибудь еще видел? — смеясь, спросила какая-то мелкая соплячка.
Я стремительно развернулась на скамейке и постаралась подобрать самые мягкие слова, какие только смогла вспомнить.
— Может хватит уже? Вам было бы приятно, если бы парни обсуждали такое... за вашей спиной?
Девочки резко замолчали и даже покраснели, на что, как мне казалось, была способна только Руби.
Именно так я и подумала.
Затем убедилась, что оглядела каждую из них персонально, прежде чем покачать головой и отвернуться. Девушки продолжали молчать, и я не переживала, что они начнут спорить со мной. А что им ещё оставалось? Признать, что они обсуждали размер пениса Ивана?
Надев шлепанцы и размяв пальцы ног, я еще раз потерла лодыжки, затем схватила ключи и кошелёк, и поднялась, подхватив ручку своей спортивной сумки. Бросив косой взгляд на девочек, кучкующихся в конце комнаты и выглядевших так, словно пнули их щенка, я закрыла дверь шкафчика и направилась к выходу из раздевалки, дернув дверную ручку намного резче, чем это было необходимо.
Боже, что не так с этими подростками?
Я не могла припомнить, чтобы обсуждала чьи-то члены, когда была в их возрасте. В семнадцать ещё куда ни шло. Но чтобы в четырнадцать?
— …Страшная и жирная в этом трико.
И вот оно.
Ох уж эти дети.
За дверью околачивались тринадцати или четырнадцатилетние подростки. Две пигалицы, которые были очень похожи на тех двоих, что обсуждали меня несколько месяцев назад.
И эти двое стояли рядом с девочками, которые всегда здоровались со мной. Теми самыми милыми и забавными девчушками, что улыбались мне несколько минут назад, и которые в данный момент стояли спиной к стене и выглядели так, словно находились на грани слез.
Вот черт.
Почему все должно было случиться именно на моих глазах?
Мне хотелось уйти отсюда. Серьезно. У меня уже были проблемы из-за злобных мелких засранок, и я не горела желанием снова ввязываться в неприятности и рисковать попасть в беду.
Но…
У моих маленьких приятельниц на глазах стояли слезы, а одна из паразиток только что назвала кого-то из этих бедняжек жирной и уродливой.
Я никогда не могла стерпеть оскорблений.
Так что мне пришлось остановиться и внимательно посмотреть на двух обиженных девочек, приподняв бровь.
— С вами все в порядке?
Более общительная из них сморгнула нечто, похожее на слезы, и её действие вызвало покалывание в моей спине. Я прищурилась и посмотрела на вредных соплячек, которые выглядели так, будто сожалели, что не смотались раньше, пока я торчала в раздевалке, что в результате привело к нашей встрече.
Когда ни одна из двух расстроенных девочек не подтвердила, что с ними все в порядке, покалывание в моей спине усилилось, и я поняла, что это такое: защитная реакция. Я ненавидела задир. Абсолютно точно.
— Они досаждают вам? — спросила я медленным и спокойным голосом, сосредоточившись на двух милых девочках.
— Мы ничего не делали, — попыталась возразить одна из забияк.
Я перевела взгляд на соплячку и ответила:
— Тебя вообще-то не спрашивали, — затем, повернувшись к девчушке со слезами на глазах, уточнила. — Они оскорбляли тебя?
Девочка сглотнула, прежде чем кивнуть. Они обе кивнули. И тяжелое чувство, окутавшее меня, только усилилось.
Я прикусила щеку изнутри перед тем, как продолжить:
— Вы в порядке?
Их крошечные кивки чуть не разбили мне сердце.
Но из-за того, как они смотрели на двух мелких задир, на горизонте появилась моя сучья сущность, в виде м-е-е-едленно растягивающейся улыбки, которую ДжоДжо называл «тихим ужасом».
— Если я еще хоть раз услышу или увижу, что вы оскорбляете их или кого-то еще, то сделаю все, чтобы вы обе пожалели о том дне, когда решились брать здесь уроки, понятно?
Ни одна из злобных выскочек не кивнула и не сказала «да» в ответ, из-за чего ярость снова закипела в моей крови. Добряк добавил бы что-нибудь милое, чтобы разрядить обстановку. Но это не про меня.
Я обратила своё внимание на двух приветливых девушек.
— Если вас снова начнут дразнить, просто скажите мне, ладно? Я разберусь вместо вас. Завтра, через месяц или через год, не стесняйтесь, подходите, когда увидите меня в комплексе. Обещаю, что обо всем позабочусь. Никто не заслуживает оскорблений.
Уж кому как не мне было знать об этом. В моей жизни таких случаев оказалось предостаточно. В ответ на меня уставились два пустых взгляда — тревожные или нет, я понятия не имела, прежде чем обе девушки быстро кивнули.
Я улыбнулась им, словно давая понять, что все в порядке. У меня была возможность прикрыть их спины. Многие люди вели себя спокойно, но благодаря задирам, легко могли сорваться. Как раз мой случай.
Затем я посмотрела на двух маленьких соплячек и позволила улыбке исчезнуть, когда вперила взгляд в их мелочные лица.
— А вы двое… Если поймаю вас еще раз, то открою коробку с волшебными пенделями и пропишу каждой из вас, мелкие су…
— Жасмин!
Где-то неподалёку послышался знакомый мужской голос.
Конечно же, оглянувшись, я увидела дальше по коридору Ивана, прижимающегося одной рукой к стене. Парень находился слишком далеко, чтобы я могла разглядеть его отчетливо, но по комплекции и высоте тела поняла, что это он. Ну… и я узнала бы этот голос где угодно.
— Пойдем уже, я есть хочу, — крикнул он без какой-либо причины, как мне сначала подумалось, но затем меня осенило.
Иван слышал мои слова. Вот почему он позвал меня, не дав оскорбить этих засранок, как я планировала.
Да, не стоило с ними так поступать, но… Ну, неважно. Они это заслужили.
— Не тупите, — сказала я двум грубиянкам, затем повернулась к милым девчушкам и продолжила. — Скажите мне, если они снова будут вас донимать.
После того, как те кивнули в ответ, я снова повернулась к забиякам и подарила им еще один неприятный взгляд, прежде чем отправиться по коридору к Ивану. Было видно, как он покачивал головой. Как только я подошла достаточно близко, то поняла, что мой напарник улыбается. Да так широко, что показались ровные белоснежные зубы. Затем Иван спросил: