Аристократы (СИ)

По застывшей мимике и глазам поняла, что отец… боится!? Нет. Это не страх. Это кажется ужас, он не контролировал ситуацию, глаза не фокусировал на одной точке, бегло рассматривал обои, стул и о чем-то размышлял.
— Аня сделай все, чтобы Гнетовцы и Страдовцы полюбили друг друга и мне не важно, что ты для этого сделаешь. А теперь поведайте, почему вы оба сделаете, так как я сказал?
С братом вновь переглянулись, как бы решая, кто ответит:
— Почему я спросил?! — поторопил папа.
— Потому что так надо, — обреченно ответила я. — Потому что желания страны важнее, чем эгоистичные желания каждого отдельного человека!
— Хорошо, — чуть более спокойно ответил отец. — Два дня на сборы. Паша, привези сестре машину в Арзонт.
Отдал последний приказ родитель и, ушел не попрощавшись.
  
Глава 12 “Добро пожаловать!”
 
POV Вильмонт
Какой могли сделать вывод? Какая-то крыса завелась в наших рядах. Хитрая тварь ест сырок и при этом отгрызает добротный кусок у других. Допустим, что ораву Гнетовцев многие видели в тот день, выходившую из поместья Хаски, но видео кто-то снял. Вопрос, кто и зачем? Кто-то, кто меня не любит или Хаски?
Семья разъехалась, кто куда после праздника. Мне отдали квартиру на постоянное место жительства.
Второй семестр начинался сегодня — пятое февраля. Яркое солнце слепило в зеркало заднего вида, приходилось скрываться за темными очками. Боялась не вспомню, как водить машину, но кажется мастерство не пропьешь. Тело само помнило все, что надо знать.
Немного отвлекалась на знаки в процессе поездки, не выучила еще в Арзонте, ведь прошлый семестр была исключительно пассажиром, причем в машине Хаски постоянно!
Как он там озверел от моего поступка? Надеюсь гордость ему немного подравняла, хоть немножко, очень прошу! Хочу чтобы ему было плохо!
Впервые в жизни мечтала человеку сделать больно, очень больно. Если бы кто-то связал его и поставил передо мной и сказал фас, Аня. Я бы без раздумий с правой руки била и била, желая стереть надменность, холодность. Это замороженное на его лице пренебрежение к людям. Я бы разбивала, до ломоты в собственных пальцах, до крови на костяшках, пока не треснул бы этот лед. Пусть руки потом несколько дней сама не смогла бы поднять, но я бы продолжала разбивать лицо Хаски, чтобы оно стало живым, не безразличным.
Даже приятное ощущение скорости по трассе в направлении Вышки не помогало расслабиться. Я скоро вновь окажусь в террариуме змей, правда теперь ни одна гадюка, ни удав, ни жалкая ящерица не посмеет и хвостиком тронуть. Но все равно было ощущение, как будто готовилась прыгнуть с отвисной скалы в водоем к крокодилам, которые раскрыли пасть, готовые перемолоть кости. Мысленно настроилась сдохнуть от разрыва сердца или от медленного угасания от десятков ножей-зубов зеленых рептилий.
Сегодня меня не смели обливать помоями презрения, лишь провожали с любопытством новую машину. Помните, удивлялась наличию автомобиля авганки в Арзонте, у меня такая же.
Слева и справа парковочные места. Нашла себе пустовавшее местечко.
— Как? — задала вопрос лобовому стеклу и зеркалу заднего вида, в которое могла наблюдать за небольшим скоплением на стоянке. — Почему я такая невезучая?
Отстегнула ремень безопасности, погасила мотор. Осмотрела машину в поисках сумки, ключей и вещей первой необходимости, телефон одолжила у отца старый. Похоже сегодня будет тяжелый денек. Тучи весь день наплывали на Арзонт, я лично побаивалась дождика. Но больше я боялась шторма сзади.
Что он здесь пасет возле машины, заняться нечем? Пастух нашелся.
Вздохнув полной грудью, отворила дверцу вверх и выскользнула весьма изящно из машины. Поставила на сигнализацию автомобиль и медленно пошла, стуча каблуками на высокой подошве. Что поделать приходилось вновь прибавлять рост подобным образом. Каблук сантиметров тринадцать, конечно, там еще платформа сантиметров четыре-пять, в противном случае сломала бы себе ноги при ходьбе.
Впереди по проходу справа припаркованы машины Хаски ретс и Польски. И как следствие основное скопление четверокурсников именно там. Едва не бегом, вцепившись в сумку на плече, как за спасение, свернула налево с целью побыстрее оказаться возле дяденек в форме. Интересно, поздороваются в этом семестре? Вру, не интересно.
Как молотом по наковальни, также громко сердце ударяло о ребра и раздавалось жутким грохотом в ушах. Лишь бы ничего не сказал. Лишь бы не сказал.
Взгляд направила сквозь Аристократов в сторону охранников.
— Вильмонт, а чего мимо? — Трески не сдержался. Да…………… что это за жизнь?
— Спешу, — не сбавила шагу, сейчас реально на бег перейду.
— Не. Не. Не пойдет. — нутром почуяла движение за спиной: стремительное приближение Макса и то, как обхватил за плечи.
Перед лицом рассмотрела руку Макса. Я бы ее не отметила, если бы она была нормальная, а она в гипсе. Левая рука от кулака до локтя покрыта белым бинтом, смотрелась неестественно огромной.
— Это что? — удивленно вырвалось. Максим поудобнее обхватил меня за плечи и можно сказать повис тяжелой тушей.
— А это…еду я вчера с аэропорта домой, уставший после длительного перелета, слушаю музыку и тут жесть… — Макс больной рукой сделал небольшое движение, создав колыхание воздуха.
— И что за жесть? — подтолкнула на разговор, при этом развернулась к мужчине лицом. У нас теперь не совсем страшная разница в росте. Приятно человеку не в пупок дышать. Макс тоже повернулся ко мне, рассмотрел новое лицо поближе.
— Ни че так… — сделал замечание, потом опустил глаза нарочито медленно чуть ниже мне по голой шее и открытой груди.
Я в майке белой, без рукавов, что поделать здесь жарко. И я страдала от жары, в отличие от них.
— И здесь норм, — кивнул Макс своим мыслям, или кружевной вышивке лифчика, торчащей сверху. Я майку чуть выше натянула, чтобы скрыть белье.
— Что за жесть ты встретил на дороге? — решила вернуть его к разговору.
— А Жесть? Жесть — это ровное место. На ровном месте шина взорвалась, а потом и бак вспыхнул. Представляешь, что нужно сделать, чтобы взорвался бак? — Макс приостановил нашу ходьбу. — Надо, наверное, ДИНАМИТ, туда запихнуть! — как-то очень громко Макс сказал всей парковке. Продолжил тише:
— А потом машину несколько раз перевернуло и мне прищемило руку, несколько пальцев раздробило. И это ровное место просто АХРЕНЕЛО! — он для глухих это рассказывал? Я вроде близко, поморщилась от громкого звука на ухо..
— Пожалеешь? Я бедный и несчастный и мне нужна ласка? — а улыбки в автомобильной катастрофе не растерял. Жаль губы по асфальту не стерло.
— Я скорее ровное место поблагодарю за возможность лицезреть тебя таким, — окинула его взглядом и руку, сломанную сбросила со своего плеча. — Мне некогда. К декану надо.
— Не бойся, — удержал нормальной рукой добычу. — Ананиной не съели, значит и Вильмонт не съедим. А ты сучка хитрая! Одобряю!
Макс кивнул вперед, где на расстоянии метров трех стояли его друзья-Аристократы. И вновь целая толпа, как прежде и все против меня. Ничто не изменилось.
Наконец Макс оставил в покое. Я вцепилась рукой в сумку, чтобы отвлечь мысли. Стояла, а Аристократы рассматривали, оценивали.
— Привет, Аня! — первый отмер Виталик, подарил вновь улыбку.
Почему люди не могут быть такими, как он? Я ответила тем же, хотя страшно, как перед целой взбешенной толпой, которая будет решать закидать палками или оставить жить. Эти в живых точно не оставят.
— Привет, Виталик, — ответила ему.
— Вильмонт! — странное обращение от Имины. Мы с ней обе в джинсах и по стилю похожи. Блондинка подняла вверх большой палец правой руки. — Я твой кумир отныне! Не думала, что меня реально обмануть.
Хотела отреагировать на явный, добрый настрой со стороны девушки, но отвлеклась на ощущение на безымянном пальце. Будто что-то там ковырялось, раздражалось. Сжала пальцы в кулак. Кольцо съехало на сгиб и я чувствовала, как оно двигалось из стороны в сторону, его раскачивали, как лодку на воде. Очень неприятное жжение, будто сильно порезала кожу ощутила, когда с силой мой палец распрямился и с него слетело кольцо.