Кристиан Фэй-2 (СИ)

  -- Да,-- промямлил Шорох.
  -- Хорошо. Продолжайте, и улучшение не заставит себя ждать.
  -- Но доктор, пока мое состояние лишь ухудшается. Может быть, есть другое лечение?
  -- Верьте моему опыту.-- Доктор Блюм склонился ближе к секретарю и по-отечески потрепал его по руке. В воздухе разнесся еле заметный дух виски.-- Продолжайте полоскать, прикладывайте дощечки, и лунатизм пройдет.
  В глубинах кабинета что-то скрипнуло. Доктор вздрогнул и, выпрямившись, вгляделся за спину секретаря. Затем вымученно улыбнулся и поднялся с места.
  -- Думаю, на этом наш сегодняшний сеанс можно закончить. Выздоравливайте!
  Господин Шорох пожал протянутую руку. Внутри же он кипел ледяным пламенем негодования. Этот человек смел называть себя опытным врачом, а сам не желал даже слышать, о чем ему говорили! Хождение во сне, галлюцинации, потеря памяти -- секретарь был просто уверен, что эти симптомы не являлись нормальными. Да и как настойка с дощечками могли помочь от острой формы сумасшествия? Он заглянул в испещренные красными прожилками глаза доктора, скрытые под кустистыми бровями, и скривил губы в жидкой улыбке. "Ничего-то ты не знаешь",-- мысленно бросил он со всей ненавистью, на которую только был способен. Но вслух не сказал ничего.
   Когда секретарь вышел, за дверью послышался тихий голос доктора Блюма. Он словно извинялся -- так тонко и неуверенно, что секретарю стало интересно. Удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, Шорох осторожно приложил ухо к двери. Блюм точно с кем-то говорил, но так тихо, что все его слова сливались в неразборчивое бормотание. Должно быть молится, подумал секретарь и двинулся прочь, прихватив из корзины зонт. Пусть молится, подумал он.
  Секретарю вполне хватало собственных проблем.
  Тени светлели в преддверии рассвета.
  -- Я не виноват, клянусь! -- в отчаянии сказал доктор Блюм и отступил к окну. Когда же его спина уперлась в холодное стекло, он предпринял еще одну попытку.
  -- Каждый поставленный диагноз я тщательно проверяю. У всех случаются ошибки, и даже у таких специалистов, как я!
  Его молчаливый гость мрачно ухмыльнулся. Даже человек, не имеющий степени по психологии, разгадал бы абсолютное неверие на его лице. И отвращение.
  -- Послушай, мы можем попробовать другое лечение. Все, как ты говорил!
  Задыхаясь, доктор Блюм в надежде уставился на собеседника. И надежда медленно угасла.
  -- Поздно,-- ответил гость.
  В следующее мгновение ружья и пистолеты, развешенные по стенам, тихо повернули свои дула. Курки задрожали и плавно разрядили содержимое стволов в тело господина Блюма. Окно позади разлетелось вдребезги, окрасившись алыми потеками.
  Наверху безмолвно блестели черные пуговицы искусственных глаз антилоп, львов и тигров.
  Тени за окном светлели в преддверии рассвета.
  Инспектор Докопайц забежал в дверь парадного хода и остановился, оглядывая внутреннее убранство и машинально расстегивая пуговицы пальто.
  На сей раз его вызвали в частный дом в центре Петрополиса, одно из богатых и вылощенных зданий, хозяин которого сдавал апартаменты обеспеченным и респектабельным господам. В беспощадной погоне за внешними изысками он не жалел денег и золотой краски.
  Роскошь слепила глаза. Всюду, куда ни падал взгляд, золотилась лепнина, узоры на колоннах. Наверху, по своду потолка вился причудливый орнамент, обрамлявший роспись: обнаженная женщина, прикрытая белой наволочкой, томно взирала на парящих над ней херувимов. Подобная картина была бы уместна в королевском дворце или соборе, но никак не в вестибюле доходного дома.
  Широкая лестница величественно поднималась ввысь, к дубовым дверям апартаментов. Люди заполняли все устланные коврами пролеты: полицейские, разбуженные испуганные жильцы, прислуга. Воздух в помещении вибрировал от монотонного гула их голосов, и инспектор сделал глубокий вдох. В глубине души ему чертовски нравилось находиться в гуще событий, в недрах встревоженного улья, своей нервной энергией заполнявшего каждую клетку его тела.
  Налюбовавшись вдоволь, Докопайц ухватил за рукав пробегавшего мимо констебля.
  -- Где труп?-- без всяких предисловий поинтересовался он. Поднявшись по лестнице, инспектор свернул в указанном ему направлении. Распахнутая настежь дверь уже ждала его, в приемной за ней роились люди. Миновав комнату, где чередовали всхлипы и показания миссис Блюм и трое ее детей, он направился к месту преступления.
  Господин Блюм находился в плачевном состоянии. Его тело покрывало всю стену у окна и добрую половину комнаты. Сквозь выбитое окно свистел зимний ветер, вздымая в воздух обрывки окровавленных штор.
  -- Любопытно... -- пробормотал инспектор, осторожно ступая меж раскиданных по ковру останков. Оглядев оружие на стенах, он повысил голос.-- Из которого был произведен выстрел?
  -- Из всех,-- откликнулся младший следователь. Его круглые очки блеснули, когда он повернулся обратно к разложенным на столе бумагам. Но инспектор не дал ему и минуты сосредоточенной работы.
  -- Какой смысл палить из каждого ружья по уже мертвому телу?
  -- Они выстрелили одновременно, сэр. Жильцы слышали только один залп, где-то в районе полуночи,-- вновь отозвался младший следователь, на сей раз уже не отрываясь от записей убитого доктора. -- Последним его клиентом был некто Мразич Шорох.
  -- Из Брюхвальда? Очередной заклинатель мертвых?
  -- Никак нет, сэр. Местный, родился в Петрополисе.
  -- Странно. А имя пакостное, будто только вчера оттуда приехал.
  Инспектор закрутил ус так, что тот стал похож на черную струну. Затем быстро глянул между толстых ножек шкафа, пробежался взглядом по полкам и, несмотря на возмущенные крики следователей, разметал в стороны клочья штор.
  -- Где розовая записка? -- сдался он. На этот раз на его одутловатую фигуру уставились по меньшей мере трое.
  -- Никакой записки не было, сэр.
  Инспектор Докопайц на всякий случай выглянул в окно, но тротуар и мостовая внизу лишь искрились осколками стекла. Никаких розовых пятен не было видно и в помине, чему Докопайц никак не мог поверить. С самой первой минуты пребывания в кабинете он словно ждал появления очередного сообщения на жизнерадостном клочке бумаги. Убийство доктора Блюма было связано с остальными... Или же инспектору просто казалось, что связь очевидна. Чертово использование магии, совсем сбило его с толку.
  Докопайц вновь обвел взглядом украшенные оружием стены. Куда проще было пальнуть из одного ружья, прямо в голову, чтобы наверняка. А заряжать все ружья и пистолеты, чтобы после выстрелить единым залпом... Нет, без магии тут не обошлось.
  Отыскать владельца здания было проще простого: инспектору оказалось достаточно выйти из квартиры и отыскать самого возмущенного жителя. То был мужчина, облаченный в красный шелковый халат, который что-то напряженно втолковывал одному из полицейских. Он обладал бакенбардами, внушительным животом и, инспектор был уверен, большим счетом в банке.
  -- Хочу сказать вам, что это -- форменное безобразие!-- заявил господин в красном халате, угрожающе раздувая ноздри.-- Сначала убийство, теперь нашествие полицейских! Репутация моего дома...
  -- Давно господин Блюм снимал у вас квартиру? -- бесцеремонно прервал его Докопайц, с интересом разглядывая толстеньких купидонов на лестничном ограждении. Их довольные лица были отполированы до блеска, а медные щеки сияли в свете ламп.
  Владелец захлопнул рот.
  -- Семья господина Блюма живет здесь более десяти лет. Он -- уважаемый врач, магистр психологических наук...
  -- Был,-- рассеянно поправил его инспектор. -- Продолжайте, продолжайте.
  -- Приличный человек, ничего странного я за ним не замечал,-- промямлил господин в красном халате.-- Любил охоту.
  Он явно был обеспокоен чистотой полов. Его взгляд то и дело возвращался к ногам сновавших констеблей и санитаров.