Девушка лучшего друга

Девушка подняла глаза на Женьку. Боже, ее глаза… В этот момент они были сравнимы по цвету с зеленью свежей летней травы — чистые, яркие и… благодарные.
— Это лучший подарок, — прошептала Марина и тут же привлекла Женьку к себе.
Атмосфера в комнате сразу же заметно разрядилась. Все будто выдохнули. А я сидела с легкой улыбкой на губах. Ей понравилось. Ей чертовски понравилось.
В этот момент, все еще находясь в крепких Женькиных объятиях, Марина посмотрела на меня. Я могу конечно ошибаться, но мне показалось, что… она все поняла. Поняла, кто на самом деле нашел эту картину и хотел ее подарить. Чтобы не усугублять и так неспокойную для меня ситуацию, я отвела взгляд, а через пару минут и вовсе вылезла из-за стола и отправилась на кухню.
Скрывшись от шумной толпы, которая уже поднимала очередной тост, я налила себе стакан воды и уставилась в окно. Ну где я так нагрешила, что объектом моей любви стала именно она? Почему это вообще произошло со мной? Я всегда была, как каменная статуя, а теперь…
Легкое покашливание прервало мои размышления, и я обернулась. В паре метров от меня стояла Марина.
— Привет, — улыбнулась она, и мне показалось, что ей немного неловко. Интересно, почему?
— Привет, — я кивнула ей и сделала глоток воды. Лишь бы занять себя чем-то и не пялиться на нее, как на единственную оставшуюся женщину на земле.
— Спасибо тебе… за подарок, — тихо сказала она, а ее взгляд выражал искреннюю благодарность.
— Не за что, — улыбнулась я. — Надеюсь, ты найдешь место для этого сервиза. Он симпатичный.
— Да, но… Я о другом подарке, — снисходительно улыбнулась она в ответ.
— О другом? Не понимаю немного, о чем ты говоришь, — жар прошелся по всему моему телу.
— О картине. Я же знаю, что это ты, — она смотрела на меня, как на ребенка, которого поймали с поличным, но который никак не хочет признаваться.
— Нет, это… Это Женька. Я ни при чем. Она сказала, что хочет сделать тебе очень хороший подарок, — прокашлялась я и постаралась говорить, как можно увереннее.
— Не думаю, — Марина оперлась бедром о столешницу, оставаясь также в паре метров от меня. — Женя не знает ничего о моем отце. Даже не знает, что он был художником, — покачала головой девушка.
— Ну… Я… — я растерялась. Что мне сказать? Я думала, Марина посвящала Женьку в историю своей семьи. Или хотя бы та спрашивала у своей девушки об этом. Они вообще разговаривают?
— Это неважно, — подняла руку Марина, — я знаю, что это ты. И я хочу тебя поблагодарить. Спасибо.
Это действительно самый лучший подарок.
— Пожалуйста, — кивнула я. — Только… не говори Женьке. Что знаешь. Она расстроится. Она не всегда внимательна, но… Она хорошая, — еле слышно закончила я.
— Я знаю, — так же тихо ответила Марина. — И все же, ты — удивительный человек, Лера. И очень хороший друг.
С этими словами девушка вышла из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями. Хороший друг? Ну да, как же.
 Примечание к части 
 
Тринадцатая, четырнадцатая и пятнадцатая части уже на Патреоне: https://www.patreon.com/_Nogaulitki_ И приходите сюда тоже, кто еще не дошел: https://www.instagram.com/nogaulitki/
 >
 13 
 
Странно, но мы почти никогда не замечаем смену времен года. В том смысле, что не видим самого постепенного перехода из одного сезона в другой. Когда листва сначала все больше набирает золото, становится ярче, а потом как-то незаметно бледнеет и вовсе словно потухает, осыпаясь ковром во дворах, аллеях, дорожках. Деревья будто уменьшаются в размерах и больше не выглядят величественными. Лично я вижу все это уже по факту. Когда понимаю, что уже неделю льет дождь, а сама я не снимаю куртку несколько дней подряд. И только тогда становится ясно, что, кажется, наступила осень. Можно убирать легкую одежду и летние кроссовки с кедами подальше, а шапки, куртки, парки и ботинки, напротив, пора выуживать из шкафов.
Осень была в самом разгаре, и моя любовь к Марине тоже. Я думала, что пара-тройка месяцев безответных чувств охладят мой подростковый пыл, но не тут-то было. Теперь я находила удовольствие во всех моментах, когда мы были рядом. В ее легких поцелуях меня в щеку, дружеских объятиях, похлопываниях по плечу, когда она или я шутили. Нет, я не переходила границ, я продолжала хранить эту тайну внутри себя, вынашивая свою боль, смешанную с удовольствием, с каким-то мазохистским наслаждением. Я уже смирилась с тем, что моя любовь так и будет отравлять меня изнутри, что я останусь с ней наедине, убивая саму себя, как я стала замечать, что Марина становится все более… отстраненной, что ли. Когда мы собирались вместе, втроем или бОльшей компанией, я часто замечала, что девушка все больше молчит, будто думает о чем-то важном. А иногда я и вовсе ловила ее задумчивые взгляды на себе. Она, конечно, сразу отворачивалась, будто пугалась каждый раз, что была поймана. И это меня несколько… нервировало? Я боялась, что она догадывается. Потому что, черт возьми, как я ни старалась, я не могла скрыть дебильной улыбки, которая появлялась на моем лице каждый раз, когда я видела Марину.
***
— Короче, Лерон, завтра пятница, ты помнишь, что на той неделе обещала Маринке прибить картину эту? Она стоит уже черт знает сколько в комнате, я задолбалась о нее запинаться, — ворчала Женька по телефону во время обеденного перерыва.
— Смотреть под ноги нужно потому что, — с тем же ворчанием ответила я. У меня с утра не было настроения, потому что осенняя депрессия, похоже, достала и меня.
— Ну, знаешь, когда рядом находится голая женщина, мне как-то плевать на то, что там под ногами, — хихикнула подруга, чем вызвала мою очередную волну негодования.
— Вот обязательно мне сообщать все подробности своих похождений? — и так день дерьмовый, еще она тут с напоминаниями о голой Марине. Просто прекрасно.
— А че такого-то? — насупилась Женька. — Раньше тебя это не смущало.
— Жень, ты что хотела? Напомнить мне про картину? Я и так помню. У меня работы много, мне некогда с гвоздями и перфоратором скакать по твоим подружкам, — я теряла терпение, срываясь на подругу, и сама это прекрасно понимала.
— Тебя укусила какая-то бешеная лесба? — голос Женьки тоже изменился, и я знала, что если мы обе не прекратим, то непременно поругаемся. Ругались мы с Женькой крайне редко, но метко. Могли неделю не разговаривать вообще.
— Нет, — вздохнула я и, закрыв глаза, потерла переносицу. — Меня никто не кусал. Просто… я устала. Работы правды много. Извини.
— Мне кажется, просто у кого-то давно не было секса. Это сказывается на эмоциональном фоне, я читала. Вот я всегда веселая. И почему? Потому что я регулярно…
— Да-да, я поняла, — перебила я ее. — Не продолжай. Слушай, давай завтра вечером я заеду к Марине, и ты от меня отстанешь с вопросами о том, когда я начну заниматься сексом? — сдалась я. Женька уже не первый месяц намекала и откровенно троллила меня по поводу того, что я ни с кем не сплю.
— Я подумаю… Слушай, пойдем в воскресенье в аквапарк? — неожиданно предложила подруга.
— Чего?
— Аквапарк. Такое место, где вода… и парк. Ну там, горки и…
— Жень, — я снова ее перебила, — я знаю, что такое аквапарк. Я спрашиваю, с какой стати нам идти туда?
— Ну, мне тут клиент по доброте душевной подогнал четыре билета. Хочу сходить с Маринкой и с тобой. А четвертый билет для какой-нибудь милой мадам, которую я тоже позову, и которая, возможно, сделает из тебя более адекватного человека. Может, орать перестанешь ни с того ни с сего, — закончила Женя свой монолог.
— Так, нет, никакого сводничества. Тем более я знаю, что у тебя нет знакомых мадам, как ты выразилась, с которыми ты сама не побывала в постели. Так что нет, спасибо.
— Неправда, — завозмущалась Женька. — У меня есть такие знакомые. Может, немного, но есть. Лер, тебе давно пора кого-нибудь себе подыскать.