Суперсвет(ЛП)

— Танцующий-на-костях изрек истину.
Друзья глубокомысленно закивали. Один из них пробормотал «аминь». Другой добавил «хвала Аллаху».
— Печальный день, — вздохнул Отис, — но и исполненный мудрости.
Обри ждала объяснений. И они не заставили себя ждать. План, переданный Тодом — если верить Отису и Гейм, — предлагал Друзьям разделиться на две группы: тех, кто эвакуируется с Нирваны, и тех, кто останется, чтобы погибнуть вместе с ней. Сам Тод явно намеревался остаться. Его присутствие должно было помочь желающим избежать смерти. Как и в других религиях, среди Друзей Тода были группировки, занимавшие позицию «активного» пацифизма — они называли себя дидактами — и предпочитавшие в сложившей ситуации пожертвовать собой. На их взгляд, бегство от силы было актом почти столь же агрессивным, как открытое сопротивление. Обри слышала, как один из дидактов сказал: «Врага нужно учить не словами, но собственной жизнью».
Остальные, числом примерно в две трети Друзей, должны были эвакуироваться с помощью транспортных модулей, похожих на тот, что доставил Обри на Нирвану.
Последними предстояло уйти партизанам Джилл — всем ее трансформированным крысам, хорькам и прочим закодированным тварям, которые должны были сыграть роль арьергарда. В случае, если выяснится, что войска Мета намерены не уничтожить Друзей Тода, а захватить их живьем, на них возлагалась задача убить дидактов, дабы предотвратить утечку информации относительно местопребывания остальных. Дидакты легко согласились на такой вариант, что совсем не удивило Обри, прожившую среди Друзей Тода достаточно долго, чтобы понимать их странные взгляды и поступки. «Кучка мистиков-аналитиков», так отозвался однажды о них Лео Шерман.
Мет оправдал все надежды Друзей Тода. Военный корабль класса «Дирак» и несколько более мелких кораблей сопровождения использовали мицелий в качестве мишени. Единственным, кто оказал какое-то сопротивление, был Тод, чье присутствие блокировало действие мерси. Некоторые из пилотов истребителей так и не поняли, что случилось. Большинство никогда не летали в условиях отсутствия какого-либо управления полетом. Двое погибли в столкновении, но остальные сумели сориентироваться и выполнить задание, уничтожив цели.
Как не преминули отметить в новостях, впервые в истории структура Мета подверглась военному нападению.
Друзья сбежали с Нирваны в газообменных модулях, созданных инженерами Мета и его собственной биосистемой для регулирования экологии структур Мета. Тянули до последнего момента; стартовать планировалось уже после того, как аннигиляционные пушки эсминца откроют огонь, чтобы у противника сложилось впечатление будто именно это и вызвало самопроизвольный отрыв модулей. Для отвода глаз Друзья отправили небольшой транспортный корабль, подававший ложные признаки жизни. Его тут же уничтожили. Похоже, экспедиционные силы Департамента имели приказ истребить все, что попадется.
Оставшиеся дидакты погибли после того, как торпеда прошила Орегон-болса, и атмосфера ушла в космос. Что касается Обри, Джилл и других партизан, то они либо обеспечили себя скафандрами, либо прошли курс адаптации к открытому пространству. Все заранее надежно закрепились, чтобы никого не засосало вместе с атмосферой. Один из Друзей просчитал возможные варианты развития атаки; выяснилось, что командиры департамента действуют строго по учебнику.
Обри и Джилл собирались улететь с одним из последних модулей. В ушах ревел ветер — это атмосфера Орегон-болса улетучивалась через дыру в земле в полумиле от того места, где находилась Обри. Саму дыру она не видела, но ощущала движение воздуха. Обри уже собиралась подняться в модуль через коллектор, когда Джилл дотронулась до ее плеча и заставила обернуться.
К ним шел, слегка наклоняясь вперед против ветра, сам Тод. Старик разулся, и Обри с удивлением обнаружила, что ступни у него, как и прочие части тела, тоже вытянутые, а пальцы заострены. Ступнями он пользовался как лопатами, а потому передвигался относительно быстро. Подойдя к Обри, Тод зацепился пальцами за землю и протянул свою костлявую руку. После недолгого колебания она пожала ее. И тут же услышала в голове скрипучий голос временной башни.
— Я вспомнил «далее», девочка.
Почему вы не уходите с нами? Она не спросила это вслух, но подумала.
— Потому что я слишком занят. Мне нужно думать, — с ноткой раздражения ответил он. — Так, о чем это я? Да. Далее — это ты.
Что вы имеете в виду?
— Однажды ты станешь такой же, как я. Ты будешь манифолдом. Я вижу это в твоих генах, так что не спорь. И вот что я тебе скажу: съешь грушу и плыви по реке.
Не понимаю.
— Сейчас тебе и не надо ничего понимать. Нет времени. Тебе и без этого проблем хватит. Возьми меня за руку.
Но я и так держу вас за руку.
— Нет. Возьми иначе. Крепче. Сожми. И не потеряй.
На глазах у Обри Тод повернул руку в запястье. И еще раз. И еще. Он поворачивал руку, пока она не отломилась. Тод убрал свою, заканчивавшуюся обрубком, и улыбнулся. Зубов у него было много, и все крепкие — рот вегетарианца.
Пожалуйста, идемте с нами.
Все еще улыбаясь, временная башня покачал головой и, не обронив больше ни слова, повернулся и зашагал прочь. Где-то неподалеку громыхнул разрыв, и Джилл, схватив Обри за руку, втащила в модуль. Похожий на щель вход закрылся, и они оказались в обычной атмосфере коллектора.
— Что это у тебя? — спросила Джилл.
Обри опустила глаза и увидела, что все еще держит руку Тода. Никакой крови на ней не было. Заканчивалось запястье аккуратным, заостренным скручиванием. Она сунула руку в карман широких штанов, носить которые предпочитали большинство женщин из Друзей Тода. Рука немного высовывалась из кармана. Ощущение было слегка жутковатое. Впрочем, ни думать о чем-то, ни анализировать чувства было некогда.
Они протиснулись через узкую трубу коллектора. Кроме Обри, в модуле было пятнадцать партизан — несколько крыс и один хорек. Два хорька, мысленно поправила себя Обри, хотя Джилл выглядела как обычная женщина. Труба оказалась достаточно широкой и уходила вперед под небольшим наклоном, так что если бы стенки не были липкими, они бы просто скатились вниз друг на друге.
У входа непосредственно в модуль Джилл предупредила всех, что для спуска необходимо воспользоваться канатами.
Упомянутые Джилл «канаты» обернулись волокнами самого модуля. Партизаны спустились вниз, пробираясь мимо растянувшихся во все стороны влажных стекателей. Кое-где между стекателями виднелись слипшиеся пучки покрытых слизью мешочков, похожих на семена. Некоторые из этих мешочков были наполнены фотореактивным веществом, благодаря которому модуль освещался мягким, теплым сиянием. В целом, интерьер трансмиссионного модуля напоминал внутренность громадной тыквы.
Обри едва успела ощутить под ногами твердую поверхность, как Джилл скомандовала:
— Приготовиться к трансмиссии.
Она дотронулась до черно-синих луковиц энзимов, свисающих со стен модуля. Обри знала, что в них содержатся активаторы энзимов. Последний из партизан спустился по веревке и спрыгнул на мягкий, немного липкий пол модуля.
— Ну, пошли! — крикнула Джилл, сжимая луковицы, пока они не лопались. Вспыхнул свет. Его сменило яркое сияние — это высыпавшееся из луковиц содержимое подало сигнал модулю-стручку, что пора отправляться. Любоваться мерцанием было некогда — модуль сорвался с Нирваны.
Обри уже проделывала это раньше, но каждый раз оказывалась неподготовленной к шоку. Гравитация — в реальности ускорение — переключилась на реверс. То, что было верхом, стало низом, и все они упали туда, откуда только что спустились. К счастью, те самые липкие стекатели, через которые они пробирались, сыграли роль сетей и подушек. Обри упала на что-то вроде эластичной сети, которая растягивалась, растягивалась, а потом порвалась, и она полетела на следующую. Только благодаря этому, партизаны перенесли начальное ускорение и остались живы внутри сорвавшегося с поверхности гибнущей Нирваны модуля. Зная, что будет дальше, Обри аккуратно приземлилась на ноги.