Чудачество любви не помеха!

Пролог, в котором я рассказываю о тех временах, когда был крутым!!!
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника.
Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями. Примерно так же думал и я. И когда я стал самопровозглашённым «Повелителем Тёмного Пламени», я мог распугать как своих друзей, так и девчонок одной лишь своей коронной фразой: «Да поглотит тебя пламя тьмы!»
Это было в средней школе, но и сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне хочется умереть… В средней школе эта фраза делала меня очень крутым, но произнести такое в старшей я не отважусь. Это же лажа в чистом виде.
А ещё в средней школе я заматывал руку бинтами, чтобы запечатать свою силу на время уроков. И когда я рассказывал окружающим, зачем ношу бинты, что такое Организация Зеро (это организация, помогающая людям, обладающим потенциалом, получать сверхспособности) и о других вещах, которые придумал, они только смеялись надо мной, как будто я был идиотом.
Но я, разумеется, был абсолютно серьёзен. Я на ходу бормотал себе под нос фразы типа: «Эти ничтожества ничего обо мне не знают… Скоро моё пламя тьмы поглотит их», будто был скрывающимся в тени героем, вокруг которого вращался этот мир.
Кто-нибудь, убейте меня, пожалуйста, и поскорее.
Или же среди вас тоже есть люди, жившие с такими мыслями в голове? Такие же, «проснувшиеся с новой целью» и получившие способность к защите нашего мира?
Я думал, что выкрикивая изо всех сил разные коронные фразы вроде: «Секретное Усиление Магии! Свет Тьмы, родись от рук Рецидивиста! Увеличь отчаяние и страдание наших врагов! Такова сила правосудия!», буду выглядеть круто.
Но сейчас я думаю: «Использовать свет тьмы? Правосудие шлёт отчаяние?» Да я был лишь жестоким человеком, жаждущим драки, разве нет?! И ведь я не постеснялся бы использовать в ней пламя тьмы.
Кстати, это ещё не всё. Я верил, что в моей правой руке скрыта магическая сила, так что нарисовал на ней «метку уничтожения», а на указательном пальце – падающую звезду. Я верил, что, потренировавшись, научусь летать. Но теперь-то мне ясно, что всё это было лишь ещё одним знаком того, что я страдал от синдрома восьмиклассника.
Вот так по-идиотски я вёл себя весь восьмой класс. Я мог внезапно сказать что-то вроде: «Ты… Что ты делаешь? Я слабею?! ОСТАНОВИСЬ!» прямо на уроке или, находясь в классе в одиночестве, сказать: «Это закрытое пространство…». Оценки, естественно, упали ниже некуда.
Но едва только наступило лето третьего года обучения в средней школе и перед носом замаячили вступительные экзамены, я решительно выдворил всю эту чушь из головы и неистово засел за учёбу. Свободного времени было мало, и я начал излечиваться от своей болезни. Я стал тихим, сдержанным школьником, и, хоть я уже не был таким «крутым», как прежде, мои оценки улучшились, стоило мне включить мозги.
И тут вы можете сказать: «Да всё уже понятно: ты сдал экзамены, ты уже не страдаешь от синдрома восьмиклассника…». Да, сейчас я десятиклассник, и ни один из моих друзей не ведёт себя, как идиот, и даже не рассматривается в качестве возможного обладателя синдрома восьмиклассника. Закончились те среднешкольные деньки. Я смог поступить в хорошую старшую школу, а большинство из моих тогдашних дружков – нет.
В моей новой школе учится несколько человек из той же средней школы, что и я, но с большинством из них я не знаком. В те времена я обладал, как мне кажется, худшими симптомами синдрома восьмиклассника, и сейчас они меня, скорее всего, не узнают. Всё, что они могут узнать, − это то, что я ещё один человек в большой толпе, и мне это только на руку.
Что же. Прошлое осталось позади. Я вытащил себя из того идиотства, которым страдал раньше, остальное не важно. О моём тёмном прошлом здесь никто не знает.
Вот так, в новой обстановке, с новыми друзьями, и пролетело два месяца. Мне было весело – в хорошем смысле.
На церемонии поступления я, каюсь, засмеялся. Директор школы вышёл на сцену в школьной форме, во всю глотку распевая школьный гимн. Я стал наслаждаться обычной жизнью старшеклассника. В школе было столько кружков, о которых я и понятия не имел (что, блин, такое «сепак такро»?). Но, если не обращать на это внимания, учиться было довольно весело, потому что традиционное для этой школы свободное обучение очень мне подходило.
В конце концов, я решил никуда не вступать и сосредоточиться на уроках. Мне казалось, что всё пойдёт как по маслу, ведь друзей в классе у меня завелось очень много. Сейчас больше всего на свете мне нравится просто тусоваться вместе с ними. Только сейчас, излечившись от синдрома восьмиклассника, я осознал, что важнее всего в жизни.
Знаю, в то, что былой «крутой» одиночка я сейчас проводит время с друзьями, поверить тяжело. Но благодаря этим посиделкам я стал забывать своё тёмное прошлое и весело проводить время.
К несчастью, случилось печальное событие.
Вернее, оно не могло не случиться. Однажды я страдал синдромом восьмиклассника, но чудесным образом излечился. Или мне так казалось.
Это был синдром восьмиклассника. Определённо.
После того, как произошло это событие, я и оказался связан контрактом с Таканаши Риккой.
Глава 1: Таканаши Рикка
− Итак, конкурс на самую красивую девчонку в классе начался!
− Что?
Ответить парню, идущему рядом со мной, по-другому я не смог. А что ещё может сказать человек, услышав о настолько сумасшедшем состязании? Сейчас конец мая, и к только что закончившимся промежуточным экзаменам оно относиться не могло.
− Что значит «что»? Это эпическая битва за звание самой красивой девчонки в классе! Это же очевидно, чувак!
− Так бы сразу и сказал! Кстати, как ты заставишь парней голосовать?
− Ага, я так и знал, что ты об этом спросишь. Каждый сталкивается с главным принципом голосования: получением ответов. Не бойся, дорогой мой друг. Все уже проголосовали, остался только ты, Тогаши. И твой голос уходит…
− Почему я должен голосовать?
− Мне же нужны голоса всех популярных парней. Что это будет за оценивание, если всё будет зависеть от моих вкусов?
Когда меня называют популярным, это так приятно… Правда, этим его комплименты и закончились. Он продолжил свою страстную речь:
− Все уже сказали мне, кого считают самой красивой девчонкой в классе, так что назови свою красавицу!
− Хм…
Начав думать об этом, я застонал. Я отлично знал, кто такой Ишшики Макото. Как вы уже можете догадаться, он ведёт себя соответственно своему имени: предан всем и вся. Интересный парень.
Если попросить кого-нибудь описать первое, что ему приходит в голову при слове «преданность», он опишет либо атлета, либо парня с волосами полусантиметровой длины, хоть такие люди и встречаются редко. Но если вы увидите, как аккуратно Ишшики носит школьную форму, то у вас о нём сложится именно такое впечатление. Не знаю, зачем, но он вступил в дисциплинарный комитет. У него есть привычка: отчитывая нарушителей, повторять: «Хватит ныть! Ты подрываешь авторитет школы!». А ещё эта бамбуковая палка, которой он размахивает… Чем он дома занимается, я и знать не хочу.
Но какая-то часть него любит женщин. И это ещё мягко сказано; на самом деле он извращенец, который им прохода не даёт. Это неотъемлемая его часть. Ну, он же расспросил каждого парня в классе о наших девчонках и их красоте. Он на самом деле любит женщин, но не поймите меня неправильно. Он любит лишь болтать о красивых девушках, для него это вполне нормально. С другой стороны, я чувствую, что неправильно это – когда один и тот же парень охраняет правопорядок, отказывается спать на уроках, но в то же время постоянно болтает о девчонках.