Чудачество любви не помеха!

Как бывший носитель синдрома восьмиклассника, я не знал, скольким людям докучал, но мне кажется, что и она не подозревает о том, скольким жертвам (исключая меня) она доставляет проблемы. Поэтому мне и пришлось заговорить так, как говорят носители синдрома восьмиклассника:
– Предлагаю тебе следующее: вместо того, чтобы заключить со мной контракт, ты будешь только полагаться на меня.
Да, я не могу тебя бросить. Я не имел в виду покровительство или то, чтобы она стала моей кохай. Лишь то, чтобы она стала мне сестрой по синдрому восьмиклассника.
– Но контракт уже заключён.
– Ты уже придала ему законную силу?
Это уже немного докучливо. Как далеко она зайдёт, чтобы навязать мне этот контракт?
– А сейчас пойдём в медпункт.
– Я туда тебя и вёл!
После этого обмена репликами Таканаши выпрямилась и стала спускаться по ступенькам, оставив меня за своей спиной. Ну просто наполнена энергией.
– Почему ты не идёшь? Израсходовал всю свою энергию?
– Что-то типа того. Вздремну-ка я, пожалуй, на какой-нибудь койке.
После всего этого у меня стала кружиться голова. Сон – самое подходящее для меня лекарство. И я последовал за тенью Таканаши. Вскоре мы дошли до медпункта.
 Глава 2: Фантом перед моими глазами 
Итак, мы с этой (не знаю, можно ли её так называть после всего этого) больной девушкой дошли до медпункта, находящегося на первом этаже. Обычно туда заходили только те, кто был чем-то болен, но Таканаши вошла до того, как я успел ей об этом напомнить. Деваться было некуда, и я последовал за ней. Хорошо, что внутри всё равно никого не было.
Ходили слухи, что заведует этим местом красивый молодой парень. Наверно, девчонки сюда «на осмотр» толпами валят. У меня же, в отличие от них, повода зайти сюда никогда не было. Ни простуды, ни боли в животе, ни травм, ничего. Так что слухи могли быть только слухами. Я, конечно, мог встретить сегодня этого парня, но был очень рад тому, что его здесь не было.
– Здесь никого нет.
Когда Таканаши сказала это монотонным голосом, я обернулся.
– Похоже на то.
– Что мы будем делать?
– Ну, у тебя, вроде как, глаз болел.
И тут до неё дошло! Человек, из-за которого мы сюда и пришли, наконец всё вспомнил и подошёл к столу, чтобы поискать глазные капли. Нет, я могу пожалеть тебя, если у тебя болит глаз, но если бы он болел на самом деле, ты бы не смогла сейчас искать нужное лекарство!
– О, нашёл. Давай, я закапаю тебе золотой глаз.
Он, наверно, очень сухой, но я не думаю, что проблема в этом.
Поэтому, взяв в руки глазные капли, я бросил взгляд на Таканаши.
– Ты уверен, что это святая вода?
– А? Что значит «святая вода»?
– Другие текущие среды могут повредить Тираническому Глазу Истины.
Я представил себе, как капли доставляют ей больше страданий, чем больной глаз. Ой-ой. Такое чувство, что у тебя глаз зомби.
– Хм… Ты не мог бы оценить силу этой жидкости? Если можешь, дай свою оценку.
Я почему-то яростно ответил: «Это святая вода». Надеюсь, это не прозвучало подозрительно. Кто знает, может, в этих каплях и правда есть что-то святое.
– Мой глаз утомлён… Я поняла. Она годится для использования. Воспользуйся ей.
– Что за сомнение в голосе?
Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, чем лекарства отличаются от миро. Ладно, поехали! Стоп, я же ещё школьник. Я смогу сам всё сделать? Хотя выбора всё равно нет.
Таканаши запрокинула голову. Теперь она абсолютно беззащитна. Моё сердце заколотилось, но я попытался не трястись, закапывая ей глаза.
– Не двигайся!
– Яс…но… Вливай…
– И молчи!
– Ух… Ух… Там ещё осталось?..
– Ты ведь не хочешь, чтобы он болел, а? Я не могу всё так оставить!
Закапать, промыть, повторить через десять минут.
Наконец, мне удалось выдавить ей на глаз достаточное количество капель. Сердце сразу же перестало колотиться. После закапывания мои тело и дух окончательно устали… Серьёзно, не пора ли вздремнуть?
– Он восстановлен. Прими мою благодарность, Юта, – сказала Таканаши, выпрямившись и учтиво наклонив голову.
Стоп, «Юта»? Это с чего бы? Разве я представлялся? Более того, почему по имени, а не по фамилии? Вопросы продолжали накапливаться.
– Да без проблем. Но откуда ты знаешь моё имя?
– Это часть заключения контракта. Ты вписал в него своё имя. Это ещё одна моя способность, связанная с контрактом.
– Способность, связанная с контрактом? Ты серьёзно?
Моё сердце вновь начало стучать. Нет-нет-нет-нет, это плохо. Способность? Это должно быть ложью. Как-то где-то я мог ненароком представиться. И то, что она запомнила моё имя, чудом быть не может. Но блин, если она и правда обладает этими способностями, то знает обо мне побольше этого.
А ну-ка…
– Поразительно. Скажи, что ещё ты обо мне знаешь?
– В день церемонии поступления ты пошёл на крышу. Окинув взглядом территорию школы, ты сказал: «Муа-ха-ха! Этот мир принадлежит мне! Ха-ха-ха! С такими-то силами мир МОЙ!».
– Гх!
Я не смог ответить, услышав, как такие слова произносит такой красивый голос. Слишком уж это жутко. Но я всё равно собирался задать вопрос, о котором глубоко пожалею.
Вопрос простой: как она об этом узнала? Стоп, посмотрим на это с другой стороны. Такое я мог сказать в средней школе. И кричал их, стоя на крыше, я именно тогда! Кто-то мог это подтвердить.
Но зачем мне это повторять?
Среднешкольный я, умри. Спрыгни с крыши и умри. Хотя там большая высота и ты можешь испугаться прыгать. А-а-а! Как же стыдно!
– Я знаю больше. Под школьной формой ты носишь майку с иероглифом «тьма». Это ещё не всё.
– Откуда… ты… знаешь?!
Я не надеваю эту майку, если в расписании стоит физкультура. Никто не должен о ней знать. Откуда она узнала о моей любимой майке, которую я с таким трудом ото всех прятал?.. Но это ведь не может быть одной из её способностей, да?
О Господи…
– Таковы мои способности. Они связывают нас контрактом. Для заключивших контракт сторон это естественно. Разве ты этого не понял? Я знаю о тебе ещё больше.
ЕЩЁ БОЛЬШЕ?! Ты даже сейчас действуешь по контракту? Я не знаю, сколько ещё смогу вынести после того, как ты доказала мне существование своих сил. Это вопрос жизни и смерти! Я загнан в угол!
Но у меня не случится рецидива только из-за того, что я связан таким контрактом (спокойствие ко мне уже вернулось). Единственное, о чём мне стоит беспокоиться, – это чтобы её состояние не ухудшалось. Так уж плохо всё не звучит, но что-то я не уверен…
– Ты до сих пор мне не веришь? Ты…
– Я… верю. Я понял, что связан с тобой контрактом.
– О.
Теперь я привязан к ней. Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться с условиями контракта. Обещаю, что не начну вести себя как прежде; я буду потерпевшей стороной.
– Что же. Поговорим об этом контракте. Зачем он мне?
– Ты можешь называть меня Риккой.
– Просто по имени?!
И эта относительно простая вещь стоит заключения контракта? Зачем мы вообще его заключили? Число вопросов в моей голове росло. Ну и ладно, на такое я ещё могу согласиться.
– Ну… Рикка-сан… Так пойдёт?
– Нет. Рикка.
Неожиданно категорический отказ. Похоже, она не хочет, чтобы к ней обращались с использованием именных суффиксов. До этого момента я называл её Таканаши. Смогу ли я справиться с нежеланием называть её просто по имени? Я для этого, пожалуй, слишком застенчив. Мы говорим всего в первый раз, но я должен расслабиться и назвать её Риккой.
– М-м-м… Рикка?
– Чего?
– Просто произношу вслух.
«Чего»? Ты что, дура? Да любой бы попробовал произнести это вслух после того, как его об этом попросили. Блин, она меня уже достала. Сильно достала. Я знаю, что конца этому не будет, но по-прежнему сравниваю её с прежним собой. Я ведь был таким же.
– Значит, порешим на этом? Раз уж мы с этим покончили, лягу-ка я поспать.
– Это был только первый пункт. Остальное – секрет.