Селфи на балконе (СИ)

Психушка разумнее, как по мне. Шучу, конечно, я шучу. Даже стены псих. больницы не удержат Звягину, и мне персонал жалко.
Корнеев снова машину заводит, и только я собираюсь вздохнуть от облегчения, что сейчас этот кошмар закончится, как вижу, что он не разворачивается, а объезжает здание, заезжая на подземную парковку.
Я первая выскакиваю из машины. Здесь холодно и тускло. А где-то рядом Звягина пасется.
Вот попала.
Ну, почему я домой не вернулась сразу, как только из подъезда вышла?
— Наталь, пошли. Высушишь вещи, и я отвезу тебя на учебу, а к тому времени, твоей подруге надоест под дождем мокнуть и она свалит. Если нет, то я ее лично выпровожу.
— А если я не хочу подниматься к тебе в квартиру? Просто не хочу и все.
— Значит, хочешь заболеть?
— Нет.
Причем здесь заболеть? Как можно не понять очевидного?
Мы как будто на разных языках разговариваем.
— Тогда пошли и не спорь. Сейчас Назара отправлю, чтобы с преподом твоим договорился.
— Ты бедного Суханова загонял. Он скоро от тебя шарахаться будет.
— Это дружба, детка. И ты знаешь только одну сторону медали. Мотай на ус, я всегда долги отдаю.
Как тут забудешь?
Удивительно, но мои ноги идут вслед за Корнеевым. Мы проходим по парковке, входим в зеркальный лифт, где я тут же вжимаюсь в стенку, чтобы лишний раз от своего вида не пугаться. Поднимаемся на двадцатый, черт, я боюсь высоты, этаж, и стоим возле двери, пока брюнет достает ключи из кармана.
Да-а-а. Не врала Вика, когда говорила, что в семье Корнеевых денег куры не клюют. Один подъезд чего стоит. Даже банка из-под кофе, полная окурков, на окошке не стоит. Нет надписей на стенах, рассказывающих про личную жизнь какой-нибудь девушки. Нет запаха сырости и плесени. Да здесь оперировать можно, даже яркий свет позволяет.
Мне как-то некомфортно стало.
И не потому, что он богатый, а я средний класс. И не потому, что он живет в шикарной новостройке, а я снимаю двушку со скрипучим полом. Просто появилось такое ощущение, что я украла чью-то мечту.
Викину.
Она грезила попасть в эти хоромы.
Она все фотку Корнеева увеличивала, рассматривая каждую деталь интерьера. Вика сюда так и не пришла, зато меня насильно привезли.
Гадко. Немного, но гадко.
— Проходи. Ванная прямо по коридору, напротив комната, где в шкафу ты можешь найти вещи.
Мы стоим в проходе, и я совершенно не знаю, как себя вести, после его слов.
Он действительно думает, что я стану одевать вещи его бывших или настоящих? Наверно по моему взгляду все стало понятно.
— Отец бушует, когда мама скупает все магазины. Поэтому она периодически делает из той комнаты свою гардеробную, до момента, пока они вместе ко мне не приезжают.
— Я не хочу вещи твоей мамы.
— Могу предложить полотенце. Мне, кстати, этот вариант нравится больше. Иди, я пока чай с лимоном нам сделаю.
Эх. Даже рассказать некому, что сам Корнеев будет мне чай заваривать.
Ну, ладно. Чужие вещи брать не буду, тем более мои на мне уже почти высохли. Я только в ванную зайду, умоюсь, и тут же выйду. Пока шла по указанному направлению увидела, что на стенах висят фотографии. Маленький мальчик, держащий сладкую вату, которая больше его головы. Этот же ребенок, рядом с которым стоят статный мужчина и красивая женщина. Картинок несколько, но они такие милые, трогательные.
— Мне здесь три.
— Красивый.
Что?
Что я сейчас сказала?
Пусть не услышит. Пожалуйста, пусть промолчит.
— Значит, я красивый?
Корнеев наклоняет голову и пристально смотрит мне прямо в глаза.
— Все дети красивые. Но не все взрослые такие.
Отмазалась?
У меня получилось?
Вроде да. У него рот немного приоткрылся.
Так, ванная прямо по коридору?
Беги, Туся.
Этот бой у тебя в кармане. Впереди война.
  
21
 
Вика мне как-то рассказывала, что у Корнеева в ванной стоит джакузи. Она мне в тот день все уши бетоном залила, как бы ей хотелось в этом огромном тазике поплескаться. Мне-то все равно, я такие вещи особо для себя не выделяю, а вот для Звягиной это было офигеть, как круто. Мол, там и гидромассаж есть, и подводная подсветка, и массаж спины. Короче говоря, есть все, чего нет в нашей старенькой чугунной.
И вот, стою я напротив этого великолепия, и не понимаю, откуда было столько визга и зависти.
Ну да, красиво.
Ну да, выглядит прикольно.
Но, на этом все.
А хвалили-то, хвалили. А я вон даже от удивления и рта не открыла.
Мне больше идеальная чистота в ванной комнате понравилась. Серьезно. Я-то привыкла, что на сушилке белье чужое неделями весит. На полу ватные диски валяются, а вещи накиданы под раковиной, ведь до корзины нужно кидать сильнее, а это нужную энергию тратить придется, которая для других дел может пригодиться.
Еще фен у Корнеева крутой. Теперь понимаю, почему у него каждый день укладка. Да был бы у меня такой прибор, я бы про хвост навсегда забыла. А то я пока со своим маленьким и дохленьким волосы высушу, моё терпение заканчивается, и рука сама за заколкой тянется.
Включила кран в раковине, настроила температуру, но умываться не спешила, я стала баночки всякие разглядывать. Чего там только не было. И все это так пахло, что я даже удивилась, как, вообще, раньше на запах Корнеева внимания не обращала. Может, поэтому, за ним девчонки гоняют? Типа, не просто Даниил Корнеев, а Корнеев — афродизиак?
Значит, у меня иммунитет на это.
Не зря в детстве у бабушки в деревни по крапиве бегала. Как знала, что мне это в жизни поможет, хотя мама глупой называла. Ну, и кто глупый, мамуля? Твоя дочка, може, т единственная, кто в «влюбленную» дурочку не превратилась.
Не сдерживаюсь, и фен включаю. Сначала волосы сушу, а потом понимаю, что ходить мокрой по чужой квартире, как-то по-идиотски, поэтому раздеваюсь, и направляю поток горячего воздуха на джинсы и футболку. Несколько минут, и я уже не мокрая курица, а такой симпатичный кролик. Именно кролик. Я волосы без расчески сушила, и из-за этого, они торчком на макушке стоят.
Делать нечего. Выходить нужно, а то хозяин квартиры решит, что я в его джакузи решила вздремнуть. Или, вообще, что сама хочу здесь дольше нужного пробыть. Оно мне надо?
Подумала, и вылетела из комнаты, и тут же в Корнеева врубилась, который будто за дверью стоял.
— Подглядываешь? — Налетаю на него уже не телом, а словами. Только он не думает отпускать как за плечи схватил, так и продолжает держать. — Увидел что-нибудь интересное за этой дверью?
— Зачем мне дверь? У меня в каждой комнате камера стоит. Пока ты там пряталась, я на тебя через плазму смотрел. Огромная такая, во всю стену. Представляешь?
Удар по коленной чашечке способен стереть с лица эту дурацкую улыбку?
— Очень смешно, Корнеев. Вроде взрослый детина, а шутить так и не научился. И, вообще, руки убери. Чего ты об меня трешься?
Послушал?
Конечно, нет.
Он выше меня ростом, у него на несколько килограмм больше мышц, и хватка сильная. Я от него даже с перцовым баллончиком сбежать не смогу.
— Корнеев! Да отпусти ты меня уже. Приклеился.
— Ты сама на меня налетела. Я только поймал.
Для него удивительно, что кто-то обниматься с ним не хочет? Конечно, привык, чувствовать себя вареньем, на которое все мухи слетаются. А я, может, бабочка, и сладкое не люблю. Пора бы уже понять.
— Как поймал, так и отпусти. Пошли уже чай твой пить.
Свобода. Наконец-то.
— Прямо иди, и направо. Мне переодеться нужно. Ты, кстати, не хочешь?
И пальцем на дверь показывает, где судя по прошлому разговору, находится гардеробная его матери.
— Нет.
— Как хочешь.
Он уходит, но перед тем, как скрывается в комнате, я все-таки открываю рот.
— Корнеев, а … камеры… правда, во всех комнатах?
Не сказать, что я ему поверила, но… черт, я даже не понимаю людей, которые на реалити-шоу идут. Мне думать противно, что за мной какой-то извращенец может наблюдать.