Мутация

Стивен поблагодарил Филдинга за помощь и вышел из больницы. Взглянув на часы, он обнаружил, что еще успеет поговорить с Кеннетом Глассом из службы здравоохранения, если отправится туда сейчас же. Стивен решил так и сделать, отложив посещение места происшествия в Драйбурге, поскольку в четыре часа дня в марте уже начинало темнеть. В аббатство он наведается завтра с утра.
Гласс оказался приятным обходительным человеком лет тридцати пяти, крепко стоявшим на земле обеими ногами, и с ходу отмел любую идею проклятья или чумы, «дошедшей до нас через века».
— Некоторые анализы еще не готовы, — объяснил он, — но, думаю, я могу сказать вам, что произошло с доктором Мотрэмом.
— Можете? — воскликнул Стивен. — Это замечательно… Или наоборот, если окажется, что мы — на пороге эпидемии…
— Ничего подобного, — отмахнулся Гласс. — В лаборатории обнаружили, что доктор Мотрэм отравился микотоксином рода Аманита, [8] — причем, очень большой дозой…
— Да-да, продолжайте, пожалуйста, — в нетерпении попросил Стивен.
— Мы не считаем, что в склепе присутствуют какие-либо живые организмы. Скорее всего, там произошло накопление большого количество спор грибов, они и присутствовали в пыли, которую поднял Мотрэм, войдя внутрь. Мы думаем, что он вдохнул их, когда снял маску, что и привело к нарушению дыхания и поражению печени, клинические проявления которого мы уже отмечаем.
— А психическое расстройство?
— Нет нужды говорить, что может натворить большая доза микотоксина. Это очень сильный яд!
— Что ж, мы все у вас в долгу, доктор! — с чувством произнес Стивен. — Получается, что у доктора Мотрэма не было никакого нервного припадка, и его не поразил какой-то средневековый микроб. Он отравился.
— Именно так все и выглядит, — согласился Гласс. — Однако есть один момент, вызывающий недоумение…
— Какой же?
— Мы не смогли обнаружить этих спор в пробах воздуха, взятых в склепе. До сих пор все анализы показывают, что в могиле нет ничего, кроме безвредной пыли.
— Насколько я понимаю, входя внутрь, ваши сотрудники были одеты в биозащитные костюмы?
— Разумеется! Но мы провели всевозможные анализы. Воздух в склепе, конечно, не назовешь особо свежим, но в биологическом отношении он совершенно нормальный. Джону Мотрэму, должно быть, сильно не повезло: споры могли присутствовать в останках одного из тел, которое доктор решил вскрыть.
— Бедняга, — вздохнул Стивен. — Но, слава Богу, вы нашли ответ. Чем скорее пресса успокоится и снова займется своими любимыми ворами-банкирами, тем лучше.
— Согласен с вами, — кивнул Гласс. — Кстати, наша передвижная лаборатория еще на месте происшествия. Вы можете воспользоваться ею для любых анализов, какие сочтете нужными. Когда все заинтересованные лица закончат брать пробы, мы проведем полную дезинфекцию.
Стивен вернулся за руль, чувствуя огромное облегчение. Никакой опасности эпидемии в результате вскрытия могилы не существовало. Мотрэм отравился, надышавшись грибковыми спорами, что не имело абсолютно никакого отношения к чуме. Единственной проблемой Стивена теперь было то, что ему негде остановиться на ночь, если он по-прежнему намеревается осмотреть место раскопок завтра утром. Но потом он вспомнил, что в папке, подготовленной Джин Робертс, говорилось о гостинице при Драйбургском аббатстве. Он позвонил туда и забронировал номер.
  
Восемнадцать
 
Уже стемнело, когда Стивен наконец добрался до гостиницы. Он был рад, что его рабочий день закончился, доволен тем, что расследование наконец сдвинулось с мертвой точки, но в то же время чувствовал страшную усталость после долгого переезда из Лондона и беседы с двумя ключевыми персонажами драмы — хотя в случае Джона Мотрэма «беседа», конечно, была неподходящим словом. Больше всего Стивену нужен был сейчас горячий душ, пара бокалов джин-тоника и пристойный ужин.
Даже в темноте было видно, насколько близко гостиница расположена к руинам аббатства, и, судя по шуму бегущей воды, река Твид была совсем рядом. Идиллическое месторасположение, подумал Стивен, остановившись, чтобы полюбоваться ночным небом.
Обменявшись дежурными любезностями с девушкой за стойкой регистрации, Стивен поинтересовался, насколько заполнена гостиница.
— На прошлой неделе, после того, что случилось с доктором Мотрэмом, у нас был аншлаг, но сейчас гостиница заполнена как обычно — примерно на одну треть, — охотно объяснила та. — А перед Пасхой опять будет много народу.
— Вы знали доктора Мотрэма? — удивился Стивен, услышав имя ученого.
— Он со своими коллегами несколько раз заходил к нам выпить кофе и перекусить, когда готовились к раскопкам. Как вы, наверное, заметили, мы находимся совсем рядом с аббатством. Приятный человек, гораздо приятнее, чем все эти журналисты, которые толпой хлынули сюда после того, что случилось.
Стивен улыбнулся.
— О господи! — испуганно воскликнула девушка. — Вы ведь не журналист, надеюсь?
— Нет, — рассмеялся Стивен. — Просто пытаюсь выяснить, что случилось. Кстати, могу я получить номер с видом на аббатство?
— Без проблем. Я дам вам номер, в котором за прошлую неделю побывали все журналисты. Это было похоже на налет саранчи, — фыркнула девушка. — А теперь стая переместилась на новые пастбища.
— А ученые случайно не появлялись? — спросил Стивен, имея в виду заявленный интерес Портон-Дауна.
— Если и появлялись, то нам они не представились.
Стивен не спешил расписываться в журнале, пробегая глазами список имен в надежде встретить кого-нибудь знакомого, но напрасно.
— Сегодня аббатство смотрится особенно красиво, — сообщила девушка, вручая ему ключи. — Чистое небо, полная луна…
После ужина Стивен немного посидел в холле, потягивая кофе с бренди и перебирая туристические буклеты, наперебой расхваливавшие красоты аббатства. Красочные фотографии в сочетании с действительно великолепным видом, открывавшимся из окна его номера, побудили его прогуляться в одиночестве. Сунув в карман маленькую карту развалин, любезно предлагавшуюся в одном из рекламных проспектов, Стивен вышел на улицу.
Из буклетов он узнал, что Драйбургское аббатство было последним пристанищем сэра Вальтера Скотта и фельдмаршала Дугласа Хейга, двух совершенно разных людей. Известный новеллист романтизировал горную Шотландию и ее клановую культуру до неузнаваемости, тогда как вояка тысячами посылал своих людей на верную смерть в аду Первой мировой — войны, которая должна была положить конец всем другим войнам. Стивен размышлял об этой несправедливости, стоя у могилы Вальтера Скотта, расположенной в двух шагах от надгробного памятника Дугласа Хейга.
Трава начала покрываться изморозью, которая посверкивала в лунном свете, казавшемся необычно ярким в атмосфере, лишенной обычного для города светового загрязнения. Стивен дошел до восточного края аббатства, где, по его расчетам, находился капитул. Он хотел прочувствовать атмосферу этого места, которое стало свидетелем такого количества исторических событий. На ступенях восточной галереи сверкал иней. Стивен осторожно спустился по ним и, обойдя вокруг капитула, остановился у начала каменной лестницы, уходящей в темноту. Снизу до него доносился сильный запах влажной штукатурки и чего-то еще… В тот самый момент, когда Стивен понял, что это был запах мужского одеколона — он услышал металлический щелчок взведенного курка. Метнувшись назад, он перекатился по покрытой инеем траве, уходя из поля зрения того, кто стоял внизу.
В следующее мгновение он поднялся на ноги, готовый броситься к ступеням галереи и опасаясь, что не успеет, и вдруг снизу до него донесся смех.
— А ты шустрый, Данбар! — сказал мужской голос. — Мне просто повезло, что ты без оружия.
Стивен узнал голос, но никак не мог вспомнить имя. Кто бы это ни был — этот человек знал его и знал, что он безоружен. Стивен действительно не носил оружия, за исключением случаев, когда его жизни угрожала опасность.