Что рассказал убитый
– Огнестрел есть, а обвиняемого нет? – как бы пробуя на вкус эти слова, переспросил начальник милиции. – А тогда для чего убили – если убили, конечно?
Капустин встал:
– Это может быть случайностью. Пили, баловались, попали в голову, скинули в воду.
– Так-так, а еще варианты?
– А еще, – подумав, ответил майор, – есть нечто нам не известное. Что и легло во главу убийства.
– Вот! – поднял палец начальник милиции. – В этом-то и дело! – Затем, сев на свое место, пощелкал клавиатурой компьютера и сказал: – Николай Фоминых работал много лет у Кайнера О.А. Исполнял роль, которую можно обозвать как «финансовый директор». Потихоньку приворовывал, тем более что имел право подписи финансовых документов. Впрочем, воровал немного, видимо, из чувства любви к самому процессу, а работал по пятнадцать часов в сутки, и хозяин смотрел на это сквозь пальцы. Кайнер еще с весны вел тайные переговоры с «корешком» – известным авторитетом Колей Якутом. И они вроде договорились толкнуть довольно крупную партию алмазов. По сведениям из Якутского МВД, сделка состоялась, и Фоминых уехал. И, как его ни пасли, алмазов он не вез, но… алмазы исчезли.
– Теперь спрашивается: зачем убили Фому?
– Как зачем? Алмазы взять-то взял, но хозяину не отдал. Вот у него нежно выспросили, куда он – негодник! – подевал эти безделушки стоимостью в пару миллионов долларов, а когда он раскололся – шлепнули.
– Ладно, хватит мудрить на ровном месте, – сказал начальник милиции. – Я предлагаю следующий план. Мы аккуратно сообщаем депутату Кайнеру через его ближайшее окружение, что решение об эксгумации практически принято и дня через три менты – то есть мы! – Фому выкопают…
– А зачем, товарищ полковник, ведь нам не разрешили?
– А мы и не будем копать. Если им Фома нужен – а он зачем-то им нужен, – они сами его выкопают… Под покровом ночи. Чтоб нам не достался! А мы понаблюдаем и в решающий момент поможем крышку с гроба снять и поглядим, что там имеется.
– А если не будут копать? Если информашку проигнорируют?
– Значит, мы ошиблись. Но на всякий случай сегодня к вечеру отделение ОМОНа должно быть у нас.
* * *Депутат Кайнер стоял на застекленной веранде недавно построенной дачи и смотрел вдаль. Впрочем, просто дачей коттедж депутата на берегу озера, в сосновом бору, назвать было трудно – трехэтажный особняк так и тянуло назвать дворцом, но никак не дачей. Депутат смотрел на гладь озера, покрытого тонким и блестящим льдом. И хотя на веранде было не просто тепло, а жарко, депутат передернулся, как от холода. Подойдя к столику, налил в высокий и узкий стакан из первой попавшейся бутылки и выпил. Сев в кресло, он задумался. Как-то все в последние месяцы шло наперекосяк. Что бы он ни делал, за что бы ни брался, все получалось не так. Чуть, да не так. Теперь вот еще и Фома… А как здорово все начиналось с этим лесом и озером. Как легко удалось выселить маленьких туберкулезных засранцев в другое место – правда, это влетело в копеечку, но того стоило. Депутат окинул взглядом целую вереницу строящихся на берегу озера домов. Эх, одни эти домики принесли бы ему чистую прибыль в пару лимонов долларов. Уже и желающие были их купить. Да что там желающие! Некоторые буквально передрались из-за них. Место-то идеальное для отдыха и вообще проживания. А еще алмазы! Напрасно он взялся за дело, в котором ничего не понимает, напрасно. А пути назад уже не было. Разве что выплатить стоимость этих алмазов Коле Якуту. Можно, конечно, но так он навсегда потеряет уважение в глазах деловых партнеров: взялся и не сделал. А убытки? У-у-у – лучше и не думать. Сзади чуть слышно щелкнула дверь, но Кайнер головы не повернул, потому что знал, что это мог быть только его начальник охраны Антон.
– Олег Анатольевич, у нас проблема нарисовалась.
– Что опять такое? – недовольно повернулся он к Антону.
– Завтра или послезавтра менты будут выкапывать Фому! Эксгумация!
– Как выкапывать? Какая такая эксгумация? – недоумевающе переспросил депутат. – С какой стати? Всем по рогам! Выкапывальщики нашлись!
– Так это, милиция будет копать. Эксгумация. Заподозрили, что там не все чисто. А им по рогам как-то не с руки давать, – усмехнулся Антон.
– Та-а-а-к! – протянул депутат. – Новости! Если это так, что делать собираешься?
– А что делать? Выкопать самим сегодня же ночью и спрятать нашего гнилого, но такого дорогого Фому в надежное место. Я еще уточню, когда эксгумация будет, и сразу же за дело. Жду, что скажете.
Кайнер опять прошелся по веранде и, подойдя к столику, налил виски себе и Антону. Минут через десять молчания он сказал:
– С кладбищенским начальством все обкашляй. Всех оттуда удали. Затем бери наших ребят, человек пять-шесть, чтоб быстро, за полчасика, выкопать, понял? Потом отвези нашего дорогого Фому в надежное место. Придумал уже куда?
– Придумаю.
– Тогда действуй. Чтоб завтра к утру все было сделано. Но еще один момент – сегодня же напряги всех, кого можешь. Надо точно убедиться, что это не ментовская засада. Напряги своих людей в милиции – точно ли будет эксгумация или нет. И еще! У тебя в охране работает парень, сестра у которого вроде как в прокуратуре работает. Секретарем прокурора, если не ошибаюсь?
– Ну и память у вас, Олег Анатольевич! – улыбаясь, ответил Антон.
– Так вот, организуй встречу брата и сестры – пусть братец разузнает, только осторожно, давал ли прокурор санкцию на проведение эксгумации или нет? Это важно.
– Сделаю! Сегодня же сделаю!
* * *В салоне «Газели» стояла такая тишина, что казалось, машина пустая, однако в ней расположился десяток омоновцев в полном боевом снаряжении. Они ждали сигнала к броску. Миновала уже полночь. Однако подозрительных шевелений не замечалось. Молчали и замаскированные на кладбище наблюдатели. В общем, тишина и благолепие. Наконец около часу ночи в рации командира раздался едва слышимый сигнал, и он серией условных жестов показал: с северной стороны движется группа из восьми человек с инструментами. Еще через несколько минут последовал второй условный сигнал: начали демонтаж памятника на интересующем их объекте.
А еще через пятнадцать минут к копальщикам подошел пожилой мужчина в простой брезентовой куртке под названием «штормовка».
– Бог в помощь, ребятки! – сказал он с легкой иронией, прикрывая лицо ладонью от неяркого света, льющегося из уже почти полностью выкопанной ямы.
– Эй, эй, ты кто?.. Ты как здесь?.. – растерянно спросил один из «копалей».
– Да вот, шел мимо…
– А ну, вали отсель, пока… – это были последние цензурные слова, потому что началась акция омоновцев – с громкими устрашающими криками они мгновенно уложили всех «незаконных эксгуматоров», приложив как следует парочке наиболее дерганых.
– А-я-я-й, Антон Сергеевич… Разве ж можно тревожить прах? Ведь сам знаешь, что… – начал было полковник, но охранник его перебил:
– Не твое собачье дело, полковник!
– Храбрый, да? А если мы найдем в гробу или могилке что-нибудь этакое? Алмазы, например?
– Откуда… вы… знаете? – темнея лицом, спросил его Антон, и полковник ответил:
– Откуда? Может, тебе еще доложить по всей форме о ходе всей операции? А вот фиг тебе! Да ты не волнуйся, Антоша! Папа с тебя шкуру за алмазы не спустит – он ее тебе оставит! Только ее одну и оставит! А все остальное скормит рыбам в озере. Поэтому для твоей безопасности на первое время получи наручники! В мою машину его! – скомандовал полковник двум омоновцам, стоящим рядом. – Остальных гробокопателей тоже в автобус! И наручники, наручники не забывайте!
Раскопанная могила, вокруг которой только что кипели страсти, одиноко зияла черным провалом, и только при свете фонарика просматривалось ее дно и слегка присыпанный землей ящик характерной формы.
Глава 4
Судебно-медицинский эксперт Олег Павлович Винтер был колоритнейшей фигурой, широко известной не только в бюро, где работал, но и во всей нашей огромной стране – Расее-матушке! В соответствующих кругах, естественно, – судебно-медицинских и следственно-милицейских. О.П. Винтер, при своем росте всего-то в метра полтора с кепкой, был титаном судебно-медицинской науки. Его полувековой стаж работы в «судебке», уникальное терпение в изучении, к примеру, мельчайших линий переломов костей или следов от прохождения через те же кости огнестрельных снарядов, а если проще – пуль, дроби и прочих смерть несущих предметов, глубочайшие знания судебно-медицинской травматологии, огромный опыт практической работы делали его почти незаменимым при экспертных исследованиях высочайшей сложности. Вот поэтому он удивился довольно позднему звонку начальника бюро Дончакова, а уж когда тот сказал: