Босс, который украл Рождество (ЛП)

Мои глаза расширяются, и я краснею. Уверена, что никогда не говорила ему, что свадьба была в Мексике. Я смотрю на стену за его столом. На пол. На изображение набора деревянных игрушек, изобретенных в 70-х годах, которое висит в рамке на стене. Это одни из наших самых популярных игрушек, которые до сих пор производятся. В основном я смотрю куда угодно, только не на Ника.
– У моего парня важная рождественская вечеринка, на которой я обязана присутствовать, – выпаливаю я. Это немного не по сценарию, но, честно говоря, я не думала, что мне придется зайти так далеко в своем списке оправданий. И я очень взволнована.
– У тебя нет парня, – отвечает Ник.
Я набираюсь смелости и поднимаю на него свой взгляд, его глаза сузились, а костяшки пальцев побелели, от того, как сильно он сжал подлокотники кресла.
– Ты этого не знаешь!
– Как его зовут? – спрашивает он, вынуждая меня снова оторвать свой взгляд от ковра и вернуться к его лицу.
Думай, Холли, думай! Мужское имя. Любое, кроме Ника. 
– Сант…аа, Сантана. – исправляюсь я. – Как группа.
– А чем он занимается? – Кажется, на его лице я замечаю намек на улыбку, но трудно сказать наверняка, потому что он редко улыбается. Это может быть очередная гримаса отвращения. Или газы.
– Он играет в группе. – Я хочу умереть. Мало того, что мой фальшивый парень по имени Сантана играет в группе. То, ко всему прочему, иметь дело с Ником - все равно, что иметь дело с собакой-убийцей. Лучше не показывать своего страха. Я демонстративно перемещаю руку на бедро и продолжаю стоять на своем. Держу пари, Сантана очень добр ко мне и все время улыбается.
– Холли. – Ник произносит мое имя и вздыхает. Его глаза на мгновение закрываются, голова запрокинута наверх, как будто он призывает на помощь силы у потолочного освещения. Он очень редко называет меня по имени, обычно у него какое-то непонятное предпочтение обращаться ко мне «мисс Винтер». Но, хочу быть с вами откровенной, когда он называет меня по имени, то всегда произносит это таким тоном, что я начинаю думать о сексе.
О сексе с ним.
Что вызывает во мне беспокойство по многим причинам. И в очень многих местах. Зачем кому-нибудь заниматься сексом с человеком, который даже не нравится. С кем-то настолько злым? Скорее всего, он будет критиковать то, как я приподнимаю бедра или требовать кончить по команде. Вероятно, он заранее прикажет предоставить ему сводную таблицу, в которой будут указаны показатели гибкости всех моих конечностей, и наглядные схемы, того, насколько мои колени могут быть близки к голове.
Боже, эта идея довольно горячая. Часть про изгибы, а не про злобного босса.
Интересно, был ли Эбенезер Скрудж в молодости привлекательным? Вызывал ли он трепет в сердцах и чреслах милых юных дам, когда отдавал приказы и хмурился? Был ли молодой Эбенезер красавчиком с пышной шевелюрой и стройным телом? Пахло ли от него рождественской елкой и свежевыпавшим снегом?
Скорее всего, Эбенезер был ужасен в постели. Держу пари, именно это и превратило его в такого ворчуна. Он, наверное, очень быстро кончал и понятия не имел, что делать с языком.
– Разговор окончен, – наконец произносит Ник, выглядя при этом побежденным, несмотря на то, что это он выиграл. Прежде чем снова повернуться к монитору, его взгляд падает на мои ноги. – Возьми с собой нормальную обувь, – бросает он. – Там почти везде брусчатка и много лестниц, последнее, что мне нужно, так это нести тебя, когда ты подвернешь лодыжку.
Больше я ничего не произношу. Рука опускается с бедра в знак поражения, затем я поворачиваюсь на своих неподходящих для брусчатки каблуках и начинаю идти в сторону выхода. Когда я подхожу ближе к двери, мой взгляд привлекает доска объявлений. Наконец-то там что-то весит. Я замедляю шаг и останавливаюсь, чтобы посмотреть, что же это.
Это письмо написано от руки.
От маленькой девочки.
Адресовано компании по производству игрушек «Летающий Олень» и написано фигурным детским подчерком фиолетовыми чернилами. Кэтлин из города Конро, штат Техас, доводит до нашего сведения, что настольная игра «Собаки - детективы» – ее самая любимая игра на всем белом свете. Но, также она задается вопросом, почему все собаки – мальчики и интересуется, не могли бы мы добавить в игру собаку – девочку и назвать ее Хлоя? Еще она надеется, что Хлоя будет одной из лидирующих собак – детективов.
Несколько месяцев назад во время еженедельного совещания Ник рвал и метал на тему гендерных стереотипов, а затем потребовал детального анализа от каждого менеджера по каждой игрушке. Отчеты должны были содержать информацию о целевой возрастной категории, пол игрушки и пятилетний архив маркетинговых материалов, в которых были указаны любые гендерные предубеждения.
«Все данные направьте Холли», – сказал он, хотя я не была во главе какого-либо отдела и ни за кого не отвечала. Просто он хотел, чтобы именно я свела все данные в одну сводную таблицу.
Меня раздражало, что ко мне относились как к секретарше, ответственной за работу каждого сотрудника. Но в мире сводных таблиц, я – волшебница. А он босс. Так что, конечно, я сделала то, что он просил. Кроме того, двое из наших менеджеров немного, как бы это сказать, сбились с пути. Под этим я подразумеваю, что они близки к тому, чтобы уйти на пенсию и не особо разбираются в технологиях. Или, что они не особо открыты перспективе выпуска гендерно–нейтральных игрушек. Поверьте, на той неделе было много споров по поводу пола роботов.
Игра «Собаки - детективы» была обновлена как раз к тому времени, чтобы успеть появиться в продаже к рождественским праздникам. Плюс ко всему, мы потратили приличную сумму денег, чтобы новое издание попало на прилавки крупнейшего розничного магазина страны «Кингс» в Черную пятницу.
В новом издании появились две ключевые собаки – детективы по имени Хлоя и Кэтлин.
Я бросаю взгляд на Ника через плечо. Но он не уставился в монитор, как я ожидала, он смотрит прямо на меня.
Глава 4
– Не могу поверить, что ты недовольна возможности провести бесплатный отпуск в Европе со своим горячим боссом. Холли, ты невероятна. – Говорит моя сестра Джинджер, пока хмуро изучает, как вы могли догадаться, кусок пряника.
– Это не отпуск, а командировка! – Протестую я. – С Гринчем Рейнди-Фолс! – Добавляю я, потому что, очевидно же, что она упускает самую важную и ужасную деталь.
– В тесте недостаточно кислинки. Что-то не так. – Джинджер вытирает лоб, оставляя на коже полоску патоки. – Я не могу позволить Келлеру Джеймсу выиграть. На карту поставлено мое будущее, а ты жалуешься из-за поездки на Северный полюс. Уму непостижимо.
– Не на Северный полюс, – ворчу я. – А в Нюрнберг, Германия. – Что, если честно, даже лучше, чем Северный полюс, учитывая всю очаровательность Баварской архитектуры. Кроме того, на Северном полюсе действительно нечего делать, потому что он расположен посреди Северного Ледовитого океана и все такое.
– Разве у Келлера Джеймса нет собственного шоу на кулинарном канале? – Спрашивает Ноэль, сидя на высоком стуле у барной стойки кухонного уголка Джинджер, с полным ртом пряников. За этот вечер мы попробовали уже несколько партий.
– Да, – Джинджер вздыхает, прежде чем повторить слова «кулинарный канал», как будто находится в церкви, и эти слова должны быть почитаемы.
– Мне наплевать, сколько у него своих шоу. Никто не печет пряники лучше тебя, Джинджер, – утешаю я. – У него нет шансов.
– Мне нужен этот призовой выигрыш, чтобы я смогла открыть «Пекарню у Джинджер». Келлер Джеймс не нуждается в деньгах! Почему мы должны соревноваться с профессионалами? – Рыдает она, бросая на стол еще один пятифунтовый мешок муки.
Джинджер самая младшая из нас, и сколько себя помню, она была увлечена выпечкой. В то время как я и Ноэль играли в игрушечную печку, она выпекала настоящие кексы в настоящей маминой духовке и упаковывала их в коробки, на которых писала: «Пекарня у Джинджер». Потом перевязывала их нескончаемыми лентами, которые сама же и собирала. Отовсюду. Знаете, как некоторые бабушки коллекционируют использованные рождественские бантики и упаковку, чтобы снова их использовать? Это была Джинджер. Когда ей было двенадцать.