Приручить чудовище

Ах, Господи, сколько же лет он не был с женщиной! Он забыл, как это потрясающе. На самом деле, подумал Алистэр, прижавшись лицом к шее Хелен, он забыл даже, насколько это приятно. Это великолепно. Он улыбнулся, ощущая рядом теплую женскую плоть. Может быть, некоторые вещи улучшаются с возрастом.
Она пошевелилась под ним, как если бы стол был слишком тверд для ее ягодиц. Алистэр выпрямился и посмотрел на нее. Лицо разрумянилось, глаза с поволокой, он почувствовал мужскую гордость, впрочем, наверное, вполне естественную. Что, как не гордость, должен чувствовать мужчина, доставивший удовольствие такой женщине?
— О! — выдохнула Хелен мягко. — О, это было… Ум-м…
Он расплылся в улыбке. Она выглядела ошеломленной.
— Чудесно? — предположил он, целуя ее в уголок рта. Она вздохнула.
— Упоительно?
Он положил ладонь на пышную, тяжелую грудь, зажимая пальцами ее розовый сосок. Женская грудь вообще чудо, но у Хелен она была просто поразительна. Как было бы отлично, если бы она все время оставалась открытой и свободной! Дурацкие идеи скромности. Но конечно, тогда и другие мужчины могли бы любоваться ею, а это вовсе ни к чему. Он накрыл ладонью и вторую грудь. Нет, пусть лучше остается прикрытой. Тогда возможность сорвать покровы будет дополнительным удовольствием.
Он зажмурился от этой мысли и посмотрел на нее испытующе. Позволит ли она еще раз? Если бы повезло. В сущности, если бы она немного подождала, пожалуй, он мог бы порадовать ее еще раз.
Словно услышав эту мысль, она внезапно подскочила:
— Ой, они же должны скоро вернуться с прогулки!
— Кто? — спросил Алистэр, неохотно отпуская ее груди.
— Ваша сестра и дети, — был нетерпеливый ответ.
Она снова пошевелилась, и его поникшая плоть выскользнула из нее. Алистэр вздохнул. Что ж, не сейчас. Он запечатлел на каждой груди пламенный поцелуй, потом выпрямился и начал быстро застегивать бриджи. Когда он закончил, Хелен все еще без большого успеха возилась со своей одеждой.
— Позволь мне.
Алистэр мягко поправил ее корсет, прикрыл сорочкой, не упустив случая погладить великолепную грудь, помог расправить юбки. И все это время он размышлял, как сформулировать свой вопрос. Он накрыл кружевной косынкой ее плечи и спросил:
— Хелен…
— Где мои туфли? — Она наклонилась, заглядывая под стол. — Вы их не видите?
— Здесь.
Он выудил их из карманов сюртука, куда в рассеянности засунул раньше.
— Хелен…
— О, спасибо!
Она села на его стул, чтобы обуться. Он нетерпеливо нахмурился:
— Хелен…
— Мои волосы сильно растрепались?
— Не очень.
— Вы не смотрели.
— Смотрел.
Эти слова прозвучали громче, чем он предполагал. Алистэр закрыл глаз, проклиная себя за глупость, а когда снова открыл, Хелен смотрела на него испытующе.
— С вами все в порядке?
— Да, — кивнул он и снова собрался с силами. — Хелен, я хочу снова увидеться с тобой… с вами.
Она смотрела в некотором недоумении.
— Ну конечно, мы увидимся. Я здесь живу, если помните.
— Я не это имел в виду. — О!
Ее васильковые глаза распахнулись, и он уже был готов снова уложить ее на стол, наплевав на хорошие манеры. Ему не придется говорить с ней, если они займутся любовью.
— О-ох!
Он подавил свое нетерпение.
— Так что?
Хелен сделала шаг к Алистэру, почти касаясь грудью его груди. Ее лицо алело, совершенно очаровательно, глаза сияли. Она встала на цыпочки и поцеловала его, но когда он попытался продлить поцелуй, тут же отпрянула.
Она дошла до двери и остановилась.
— Может быть, попозже, вечером? — спросила она, повернувшись к нему.
Хелен выскользнула за дверь и аккуратно прикрыла ее за собой.
— Но я не люблю рыбу, — говорил Джейми, когда они возвращались после прогулки с мисс Манро и мисс Макдоналд. — Я не понимаю, почему должен есть ее на ужин.
— Потому что иначе незачем было ловить ее. — Абигайль выдохлась, потому что Прудл решил закончить прогулку, и теперь они с Джейми по очереди его несли. — Если мы не съедим рыбу, это будет грех.
— Но я не ловил ее, — возразил Джейми.
— Печально, правда? — весело сказала мисс Макдоналд. — Как это кто-то должен есть пойманное, даже если он совершенно непричастен к рыбалке?
— Феба, — проворчала мисс Манро, — ты демонстрируешь неверное отношение к делу.
— Лично я, — громко прошептала мисс Макдоналд Джейми, — вполне могу удовлетвориться хлебом и супом. Меня не могут заставить есть рыбу.
— Феба!
— Вот если бы они научились ловить на крючок отличный йоркширский пудинг, я была бы рада ужинать уловом, — размышляла мисс Макдоналд.
Джейми рассмеялся, и Абигайль тоже улыбнулась. Они не нашли ни одного барсука, но все же прогулка оказалась приятной. Мисс Манро была очень суровой, но она знала столько интересных вещей, а мисс Макдоналд была забавной.
— Вот мы и пришли, — сказала мисс Манро, когда они приблизились к замку. — И я не прочь выпить чаю с кексами. Кто со мной?
— Я! — тут же громко закричал Джейми.
— Отлично. — Мисс Манро одобрительно улыбнулась Джейми.
— А что делать с Прудлом? — Абигайль разглядывала спящего щенка на своих руках.
— Этой собаке нужно придумать имя получше, — сказала мисс Макдоналд.
— У него есть постель на кухне? — спросила мисс Манро.
— Мы нашли старый ящик, — ответил Джейми.
— Хм… Лучше положить в него солому и застелить старой попоной, если есть.
— Я поищу в конюшне, — вызвалась Абигайль.
— Хорошая девочка, — похвалила мисс Манро. — Мы оставим тебе пару кексов в гостиной.
Все вошли в замок, Абигайль обошла его, чтобы попасть сразу к конюшне.
— Может быть, мы найдем для тебя попону, или старое одеяло, или пальто, — шептала она спящему на ее руках щенку. Мягкое ухо Прудла шевельнулось, словно он слышал ее во сне.
В конюшне было темно после яркого солнца, и Абигайль постояла возле двери, чтобы ее глаза привыкли к темноте. Здесь были только пустые стойла, большой конь сэра Алистэра, Гриффин, и пони, которые стояли у дальней стены. Вероятно, там она и найдет, свежую солому. Она услышала хрип и стук копыта, когда пошла на другой конец конюшни. А потом услышала кое-что еще. Говорил человек.
Абигайль остановилась. Прудл взвизгнул, когда она слишком крепко сжала его. Конь снова захрипел, а потом мистер Уиггинс попятился из стойла, что-то держа в руках. Абигайль приготовилась бежать, но человечек увидел ее раньше.
— Ты что здесь делаешь? — прошептал он. — Следишь за мной? Ты шпионишь за мной?
Абигайль увидела в его руках большое серебряное блюдо. Она помотала головой и отступила назад, беспомощно глядя на блюдо.
Глаза мистера Уиггинса превратились в злые щелки.
— Только скажи кому-нибудь, и я перережу тебе горло, слышишь? И тебе, и матери твоей, и братцу, слышишь?
Абигайль только молча кивала, она была словно в забытьи.
Уиггинс шагнул к ней, и Абигайль развернулась и кинулась бежать по проходу конюшни ко двору.
— Только попробуй сказать! — крикнул ей вдогонку Уиггинс.
Листер мрачно смотрел в окно своего кабинета.
— Я должен сам поехать на север. Хендерсон вздохнул за его спиной:
— Ваша светлость, всего несколько дней. Я сомневаюсь, что наши люди добрались до Эдинбурга.
Листер резко повернулся к секретарю:
— А пока они доедут и отправят сообщение, у нее будет вдоволь времени, чтобы уплыть за океан.
— Мы делаем все, что можем.
— Вот почему я должен сам поехать на север.
— Но, ваша светлость… — Хендерсон, казалось, подыскивал слова. — Она всего лишь содержанка. Я не думал, что ваши чувства настолько затронуты.
— Она моя, и она оставила меня. — Взгляд Листера стал тяжелым. — Она отвергла меня. Меня еще никто не отвергал. — Листер снова повернулся к окну. — Сделайте все необходимые приготовления. Я еду в Шотландию завтра.