Приручить чудовище

Иногда она смотрела на других маленьких девочек, хорошеньких, беззаботных, разговорчивых маленьких девочек, и удивлялась, почему ее собственное дитя так печально и чувствительно. А потом она видела бледное, озабоченное личико Абигайль, и ее омывала волна материнской любви. Это ее дочь, какой бы она ни была. Она не могла перестать любить ее, как не могла отсечь свою руку.
Хелен помедлила у двери Алистэра. Любовь, физическая или эмоциональная, была проклятием ее жизни. Позволяла ли она себе просто опуститься в пучину разврата, уступая домогательствам Алистэра? Она знала, что лучше думать так. Но было основательное отличие между тем, что она собиралась делать с Алистэром, и тем, что у нее было с Листером. С Листером она никогда ничего не контролировала. Это он устанавливал правила и принимал решения. В отличие от жесткого и надменного на вид Алистэра, который на самом деле ничего за нее не решал. Это был ее, и только ее выбор. Тяжело вздохнув, Хелен тихонько постучала в дверь. Тишина. Она нервничала, стоя в холодном коридоре. Может, он не услышал? Может, его нет? Может, он пошел в свою башню и забыл о ее обещании или передумал? Господи, как это неловко!..
Внезапно дверь распахнулась, и Алистэр втащил ее в комнату.
Хелен испуганно вскрикнула.
— Ш-ш-ш, — нахмурился он, развязывая тесемки ее пеньюара.
Комнату освещала пара свечей, в камине чуть мерцали угли. На Алистэре был черно-синий халат с обтрепанными обшлагами. Темные волосы свободно распущены, и на щеках остались капли влаги.
Он побрился ради нее.
Это открытие породило сладкую дрожь внутри. Хелен погладила его по волосам и обнаружила, что они тоже влажные. Он еще и принял ванну ради нее.
— Я люблю твои волосы, — прошептала она.
Он моргнул.
— Ты лю… Она кивнула: — Да.
— Ну, это…
Он хмурился, словно не знал, что и сказать.
— И я люблю твою сильную шею.
Она тут же прижалась поцелуем к его шее, чувствуя биение пульса под губами. Под халатом не оказалось рубашки, и его грудь была восхитительно доступной.
— Может, ты хочешь немного вина?
Его голос становился ниже по мере того, как Хелен прокладывала дорожки из поцелуев по краю его халата.
— Нет.
— Ну, — он поднял ее на руки, — я лишь предложил.
И я тоже ничего не хочу.
В три гигантских шага он достиг кровати и положил ее на простыни.
Хелен села и взялась за отвороты его халата.
— Сними это.
Он приподнял бровь. — Пожалуйста, — попросила она ласково.
Алистэр стянул халат. Его грудь была такой, какой она ее помнила, — широкой и сильной. На этот раз все было лучше, Хелен могла не только рассмотреть его, но могла и потрогать.
Когда Алистэр собрался сесть на кровать, она покачала головой.
Он замер.
— Нет?
Она повелительным жестом указала на низ его живота:
— Бриджи тоже, пожалуйста.
Это заставило его тяжело выдохнуть. Тогда она просто скинула пеньюар. Под ней оставалась только ночная рубашка. Она чуть опустила плечо, и рубашка соскользнула сама.
Алистэр жадно посмотрел на ее полуобнаженную грудь и поспешно снял бриджи.
Хелен изогнула бровь и медленно потянула за ленточку, стягивающую ворот ее рубашки. Ткань поползла в стороны, полностью обнажая одну из пышных грудей. Алистэр торопливо избавился от белья, чулок и туфель и выпрямился во весь рост, нагой и прекрасный.
Хелен сглотнула, глядя на его мужское достоинство. Только к лучшему, что она не рассмотрела его днем, потому что оно было больше, намного больше, чем у Листера. Величественная колонна порфирного мрамора с блестящей вершиной. Хелен вздохнула.
— Твоя очередь.
— О!
Она забыла об их игре. Поспешно встав на колени, она сняла с себя рубашку. Взгляд Алистэра тут же устремился к ее груди, на губах играла улыбка.
— Вот и она.
Хелен посмотрела на свою грудь.
— Это ты к ней обращаешься? Он уперся коленом в кровать.
— Да.
Хелен чуть нахмурилась:
— Это звучит как-то… собственнически.
— Точно.
Алистэр наклонился и лизнул сосок, заставив Хелен всхлипнуть от удовольствия.
— Спасибо, — сказала она покорно. — Позволено ли мне тоже комментировать некоторые части твоего тела?
— Ум-м… — проворчал он у ее груди, вызвав трепет во всем ее теле. — Не представляю, что ты можешь найти во мне интересного. Мое тело не так красиво, как твое.
— Это неправда.
Он скептически приподнял бровь:
— Мое тело большое, уродливое и волосатое, как у всех мужчин.
— Твое тело большое и прекрасное, и да, волосатое. Я не знаю всех мужчин, но для меня это привлекательно. — Хелен погладила его грудь. — Волосатый и привлекательный. Мне нравится, как растут твои волосы: широко здесь, — она прошлась ладонью по груди, — а потом поуже здесь, — она обвела пальцами полоску на животе, — и снова шире вот здесь внизу, где…
Но ей не позволено было закончить. Едва Хелен коснулась нижней точки своего путешествия, Алистэр схватил ее за плечи, опрокинул на спину и стал целовать. Когда он оторвался от ее губ, она посмотрела на него с легким упреком:
— Я не закончила.
— Я так и понял, — проворчал он.
Хелен улыбнулась и мягко сжала пенис, который все еще оставался в ее руке.
Алистэр закрыл глаз и снова открыл.
— Если не хочешь, чтобы все кончилось через минуту, больше не делай так.
Он мягко освободился от ее руки и вжал мускулистое бедро между ее ногами. Внутренней стороной бедра она почувствовала волосы на его ногах и выгнулась, прижимаясь к нему своим холмиком.
— Ведьма, — прошептал Алистэр. Потом чуть придавил ее, так что она почти не могла двигаться, и проложил линию влажных поцелуев от ее горла к груди. Он прихватил губами розовый сосок и втянул в рот.
Хелен выгнулась ему навстречу и снова потерлась об него.
— Прекрати это, — простонал он.
— Но я хочу двигаться.
— А я хочу ласкать твою грудь.
Она смотрела вниз и видела лишь его темную кожу и еще более темные волосы. Дрожь предвкушения прошла по ее телу.
— Думаю, ты помешан на женской груди.
— Нет. — Чуть отстранившись, он уперся локтями в постель и обхватил ладонями сразу обе груди. Он играл с ее сосками, пока говорил, и Хелен закусила губу, чтобы не застонать. — У меня помешательство на твоей груди. Я хочу лизать ее, сосать, может даже, — он оскалил зубы, — кусать.
— Кусать? — испугалась Хелен.
Он улыбнулся, медлительно и лукаво:
— Да, кусать.
Алистэр нежно прихватил ее сосок зубами, Хелен задержала дыхание, и ее внутренние мышцы резко сжались. Он смотрел на ее лицо и щекотал прикушенный сосок кончиком языка.
Хелен казалось, что она больше не выдержит, дыхание ее участилось. Алистэр снова втянул сосок в рот, и она сжала бедрами его ногу. Он лизал, посасывал и покусывал ее грудь, так медленно, лениво, словно у них впереди была бездна времени. Хелен извивалась под ним, возбужденная и требующая разрядки.
Он приподнялся над ней и обозрел открывшуюся картину.
— Ты выглядишь, словно языческая жертва. — Голос его был очень низким и хрипловатым. — Подготовленная и уложенная на жертвенник для какого-то божества… — прошептал Алистэр ей на ухо.
Хелен застонала.
— Коснись меня, — попросила она, пытаясь раздвинуть ноги еще шире, чтобы потереться о его бедро.
Он наклонил голову, изучая ее, словно интересный экземпляр для своей коллекции. Лишь твердыня, зажатая между их бедрами, выдавала его страсть.
— Не знаю, готова ли ты.
Она с мольбой посмотрела на него:
— Я готова.
— Точно? — Он лизнул ее шею, бросая россыпь мурашек по ее сверхчувствительной коже. — Я бы не хотел тебя торопить. Ты можешь не испытать полного удовольствия, если я так сделаю.
— Ты, — выдохнула Хелен, — ты дьявол.
Он расплылся в почти мальчишеской, озорной улыбке:
— Я?
— Да. — Слово перешло в стон, когда Алистэр вдруг толкнулся в ее жаждущую плоть. — О-о-о!
— Тебе это нравится? — заботливо допытывался он.